Самопознание и самоопределение – это ключевые тренды эпохи борьбы всех против всех. «Мы – дети 3 февраля» – звучит донельзя пафосно и гордо, но в этой гиперболе доля гротеска очень небольшая. На самом деле первый опыт экологического протеста перепахал очень многих, маркировав рождение нового политического класса.
Точнее, класс родился ещё 5 сентября 2018-го как собрание постмитинговых адептов «бессрочного протеста», пополнив собрание способов ненасильственного сопротивления государству от Джина Шарпа, и звучало это примерно так: «На этапе накопления сил митинги являются более эффективным средством для поддержания боевого духа и пополнения рядов, в то время как на этапе, непосредственно предшествующем падению режима, безусловно, митингов недостаточно - этот этап как раз сопровождается в современной практике мирных революций многодневными протестами». Но апробация этих методов в крупном социальном сегменте активности – экологическом, ибо ничего актуальнее сейчас нет – случилась только что. Энтузиастов борьбы ждал триумф, а политоту – разбор полётов с далеко идущими выводами, которые для экологов стали сенсационными.
И тут стоит посетовать, что в пылу сражений и строительства мусорных баррикад была совершенно зря – ибо по причине русской лени – пропущена идея классного мема. Аккурат перед движем #РоссияНеПомойка, в пылу задержаний анархистов – Азата Мифтахова и «Народной самообороны» – появилось видеопризнание одного из них с рассказом, как его пытали. Там была пикантная деталь: уже после раскаяния на камеру силовик торжественно вручил сломавшемуся анархисту мандаринку – не как орден имени Павлика Морозова или знак смены статуса с висельника на вешателя, а как аналог 30 сребренников.
Этот скверный анекдот блестяще характеризует и власть, и её единственных верных слуг: никогда ничем не поступаться даже в мелочи и любой жест превращать в издёвку (ведь плата Иуде составляла около 400000 современных рублей). Так мандаринка (за день до акции!) символично превращается в фекальный токсин, что, с учётом особенностей современной отечественной мусоропереработки, сводимой лишь к распространению ядовитых отходов мусоросжигания всюду по воздуху и воде, приобретает особо зловещий смысл.
Рождение нового класса на митингах 3 февраля было замечено ещё и потому, что официальные экологи в них не участвовали. И не барское это дело, и с народом разговаривать не умеют (совсем как коммунисты в 1980-х), но главное – новая политическая сила бессрочного протеста выбивалась из дихотомии «продажные либералы vs риторически правильные охранители». Новенький оказался никому не по зубам, поскольку, несмотря на присутствие в акции партийной символики ряда структур типа «Яблока», к системной оппозиции не относился, регистрацией и документами не обладал, но выступил на отлично. Налицо исторический момент, когда политическая система, знающая только кнут и мандаринки, распадается на куски при простой социальной тестировке. «Бессрочка» в экологии нашла свою зону комфорта, удобренную симпатией участников, и начала бы свою селекцию кадров, если бы не «децентрализация и самоорганизация – наши главные принципы… децентрализованный гражданский мирный протест без политических лидеров». Но это пока, а ведь никто не держит экопротест в удобных тисках «бессрочки». Ещё пара мандаринок – и глашатаи экологических митингов станут лидерами экологического сопротивления. Обойма поменяется, местоблюстители системного протеста типа Алексея Навального или Ксении Собчак уйдут на досрочную пенсию, поскольку если слова не восполняют смысл и тем более рушат барьеры, то зачем они? Как когда-то дорога, которая не вела к Храму.
Засветившийся 3 февраля на экологических митингах новый класс, как определил ещё 40 лет назад Элвин Гоулднер, есть «расколотый универсальный класс» (flawn universal class), внутренне неоднородный и морально противоречивый – по сути, агенты знания через кибернетизацию. Получается, что это технократы, но не в том смысле, в каком Сергей Кириенко ставит молодых губернаторов. Они используют техногнозис не для нагнетания, но успешно противодействуют так инициативам чиновников-профанам (как в ситуации с telegram и массой запрещённых сайтов, которые, как выяснилось, запретить невозможно). Как торпедируют экологи новый бред охотнорядцев про «суверенный Интернет», можно только гадать (хотя идеи есть, и они не очень затратные для каждого юзера), но насчёт сепарации мусорной массы и обработки отходов из микропластика концептуальных препон нет. И не будет, в отличие от кейсов кириенковских креатур.
Но последнее прибежище власти всё же не мандаринка, а кнут. И нивелирующая социальные взрывы система рассчитана на зачистку любых экстремумов, причём в ущерб мирному взаимодействию. По данным инсайдеров, ОНФ как социальному придатку единороссов уже дано указание сверху игнорировать проблематику мусоросжигающих заводов. Политическое действие давно превратилось в шоу имитации, фарс и цирк, и если прежнюю Госдуму активно ругали и сравнивали со «взбесившемся принтером», питая всё же какие-то призрачные надежды на камбек тамошнего разума, то про нынешнюю такое сказать невозможно – это уже не парламент, не законодательный орган, а витраж низкой социальной ответственности, отягощённой психической декомпенсацией. Так что если в обстановке законодательного вакуума деградирующая власть силовиков захочет зачистить оппозиционное поле от новых игроков – внесистемных анархистов, экологов и «бессрочки», сменивших удобных Старой площади «либералов – охранителей», – то она неминуемо столкнётся с серьёзнейшей из проблем влияния. Уже нанеся себе репутационный ущерб глупейшим провалом «дела анархистов-террористов» (пока Азат Мифтахов в СИЗО становится мировой знаменитостью и, возможно, будущим миллионером с поддержкой селебритис, как участницы Pussy Riot), Администрация Президента рискует допустить на системное поле абсолютно недоговороспособных представителей этнических ОПГ, которые сейчас уже активно отстреливают друг друга в Москве, в ходе полемики народнохозяйственного значения. Они уже стоят у ворот. Их глаза полны праведной ненависти к врагам, покусившимся на святое – право собственности на автомойку. Их интересует вопросы выяснения границы справедливости при избиении оппонента из-за спора в соцсети. На них не влияет запрет telegram и закон о суверенном интернете. И, конечно же, им совершенно безразличны вопросы экологии, а тем более смешны мечты игнорируемой ими власти об ассимиляции с народом, который по факту презирают – как эти этнические группы, так и сама власть. Новый класс экологов в обществе без доминирующей идеологии – это последний рубеж либо перед неофеодализмом в форме крепостного права, либо перед диким полем для военизированных этногрупп. Как говорили когда-то в тестировавшей свободу России, иного не дано.
Главный редактор журнала «ЭкоГрад» Игорь ПАНАРИН.
Посол Азербайджана и представитель Кадырова утверждают, что массовая драка чеченцев и азербайджанцев в Москве - "провокация третьих сил". pic.twitter.com/uKYKpa7INQ
— Alexey Navalny (@navalny) 20 февраля 2019 г.
