Последние новости из Китайской Народной Республики внесли весьма обескураживающие детали в привычный взгляд российского общества на его восточного соседа. За последние 10 лет Китай успел прочно укорениться в качестве страны, которой чужды любые политические и тем более экономические невзгоды: Пекин решительно проходил периоды финансовых кризисов и смог сохранить темпы роста своего благосостояния даже в ходе эпидемии коронавируса, что многим казалось совершенно немыслимым достижением.
Однако теперь красивый образ страны капиталистического социализма и локомотива мировой экономики пошатнулся и, кажется, является предвестником еще более негативных перемен, которые могут навсегда изменить КНР.
Пока что происходящее мало отразилось как на России, так и на российском информационном пространстве. Собственно, речь идет о том, что Китай потряс новый кризис.
Последнее время Пекин вынужден сталкиваться со множеством проблем: затянувшиеся на месяцы локдауны, связанные с неблагоприятной эпидемиологической обстановкой, дефицит микроэлектронных компонентов (их нехватка сказывается на выпуске электроники во всем мире – от японской компании Sony и до немецкой Audi, которая на днях приостановила работу сборочных линий из-за отсутствия чипов), дефолтом в недвижимости.
А теперь КНР и вовсе испытывает жесточайший энергетический кризис.
В большинстве провинций ограничено потребление электроэнергии. По этой причине многие предприятия китайской промышленности вынуждены приостановить работу и прекратить выполнение заказов – некоторые уже сейчас готовятся к банкротству и распродаже оборудования. В ряде мегаполисов КНР коммунальные службы отключают свет и воду, зафиксированы неоднократные перебои в работе телекоммуникационных сетей.
Дабы не быть голословными, приведем ряд примеров, связанных с китайскими ограничениями и перебоями в подаче электроэнергии.
Так, уже к 19 сентября этого года в провинции Цзянсу 1 096 фабрик получали электричество по схеме «два через два» (два дня с электроэнергией, два – без), а на 143 производства была полностью прекращена подача электропитания.
В провинции Гуандун электричество заводам дают и вовсе по схеме «два через пять», запрещено включать кондиционеры, если температура ниже 26 градусов, а также ограничено использование лифтов (не выше 3 этажа).
В Гуанси-Чжуанском автономном районе властями было принято решение снизить электрическую нагрузку на 35 %, а руководство провинции Юньнань еще 11 сентября ввели ограничения для предприятий сталелитейной, цементной, алюминиевой и теплоэнергетической отраслей.
В свою очередь, власти Нинся-Хуэйского автономного района на месяц остановили деятельность предприятий с высоким уровнем энергопотребления.
В провинции Шэньси максимальный предел использования электричества ограничен на 40 % в сравнении с предыдущими месяцами, и такие меры будут использоваться вплоть до декабря.
В провинции Цинхай и Чанцзи-Хуэйском автономном округе еще с конца августа была ограничена работа предприятий по производству алюминия (в общей сложности речь идет о более чем десятке заводов), а также было предписано не превышать объемы производства, установленные на уровне 238 тысяч тонн в месяц.
Говоря откровенным и понятным языком, Компартия просто вырубает электричество в городах и на фабриках.
Началось это, как ни странно, даже не месяц назад – КНР испытывала серьезные проблемы с электроэнергией еще весной. В качестве точки отсчета можно уверенно назвать май 2021 года – тогда власти Китая обрушились на фермы для майнинга криптовалюты Bitcoin, которые имеют колоссальный уровень потребления электричества. Этому событию не придали тогда большого значения, однако в свете происходящего оно приобретает совершенно другой смысл.
Как несложно понять, это ярко подчеркивает факт того, что Китай испытывает жесточайший кризис управления.
В данный момент сложно судить о причинах, которые его вызывали. Так, некоторые утверждают, что энергетический кризис якобы связан с «зелёной повесткой». Естественно, это нельзя рассматривать даже как некий возможный вариант объяснения творящейся в КНР катастрофы – весьма сомнительно предполагать, что Пекин собственными руками решил обрушить свою экономику ради борьбы с изменением климата.
В целом в данный момент обстановка в Китае напоминает жесточайший кризис логистики и управления, который испытал СССР суровой зимой 1984–1985 годов.
«Не будет преувеличением сказать, что народное хозяйство оказалось на грани паралича. Хорошо помню обстановку тех месяцев: пятьдесят четыре крупные теплоэлектроцентрали, составлявшие наш главный энергетический потенциал, могли в любой день погасить котлы, на некоторых ТЭЦ загрузка углем шла буквально с колёс.
На магистралях стояли сотни брошенных поездов. Двадцать две тысячи вагонов замёрзли на подъездных путях – разгрузить их не представлялось возможным из-за намертво смерзшегося груза. В правительстве готовили страховочный вариант на случай катастрофы: предполагалось остановить, вывести из эксплуатации сотни крупнейших предприятий, потреблявших газ и мазут, чтобы обеспечить теплом и светом жилые кварталы, не допустить замерзания квартир. Казалось, наступило самое страшное время после войны»,
– из воспоминаний бывшего генерального секретаря ЦК КПСС Е. К. Лигачëва.
Уже сейчас с железной уверенностью можно заявить, что истинная причина происходящего кроется в активной борьбе Пекина и Вашингтона. Несмотря на обманчиво сильную (как казалось многим) экономику, Китай в последние годы терпит серьезные стратегические поражения по всему миру. Америка безо всякого стеснения использует против КНР весь арсенал средств и возможностей, какой применяла и в случае с СССР.
Американский флот уже вот десять лет как занят реализацией классической стратегии под названием «сдерживание на грани войны», которая по сути своей представляет агрессивное накаливание оперативной обстановки у китайского побережья.
Многомиллиардные инвестиции Пекина в страны Африки и Ближнего Востока находятся под постоянным ударом или вовсе оказываются потерянными из-за шквала многочисленных революций и военных конфликтов в указанных регионах земного шара (из самых свежих его потерь можно назвать Гвинею и Судан). И, что особенно важно, Китай лишился своего основного поставщика топлива для электростанций – Австралии.
Большая часть энергетической инфраструктуры КНР завязана на уголь, который ранее закупался у Канберры. Год назад отношения между странами были разорваны, и Пекин прекратил поставки сырья. Помимо прочего, Австралия была и основным поставщиком высококачественной железной руды, жизненно необходимой для китайской металлургической промышленности.
Альтернатив у Пекина нет.
Во-первых, австралийское сырье всегда имело относительно низкую стоимость, благодаря простым условиям разработок, как угольных, так и рудных месторождений.
А во-вторых, оно было чрезвычайно качественным. Само собой, восполнить такие потери Китай не может, и это наносит колоссальный ущерб его экономике.
Не менее интересной является ситуация вокруг китайской микроэлектронной промышленности.
Как было сказано выше, она пребывает в состоянии жесточайшего кризиса – и это отнюдь не случайность. Пекин в последние годы активно шантажировал большую часть своих конкурентов именно производством чипов – как представлялось со слов чиновников Компартии, без них мировой рынок электроники ждал колоссальный обвал. По всему миру проводились вбросы дезинформации и информационные атаки, целью которых было распространение ложной информации о том, что китайская микроэлектроника занимает большую часть мирового рынка, и ее отсутствие он не переживет.
Само собой, правды в этом нет – так, в 2019 году китайские чипы занимали лишь 30 % от общего числа выпускаемых в мире, а остальное производство принадлежало Тайваню, Японии и Южной Корее. В настоящее время их доля неуклонно снижается из-за невостребованности – Китай просто-напросто не может выпускать микроэлектронику, необходимую для потребности мирового рынка. О причинах этого стоит поговорить отдельно, и это будет обязательно сделано в следующей статье, полностью посвященной теме американской стратегии крушения Китая.
Однако правда состоит в том, что экспорт микроэлектроники являлся одним из столпов китайской экономики. Так, в 2014 году он занимал треть от общего объема китайского экспорта и приносил в казну Пекина 660 млрд долларов. На 2021 год эта сумма снизилась до $350 млрд и продолжает падать – компании КНР испытывают жесточайший кризис из-за ударивших по ним санкций США, Европы и Австралии.
Китай остался без современного оборудования для литографии, технического обслуживания уже имеющегося, лишился доступа к передовой западной микроэлектронике, возможности подготовки своих студентов в лучших технических вузах США и, что самое главное, он изолирован от большинства своих привычных рынков сбыта.
Это, к слову, объясняет и активные репрессии против руководителей китайских высокотехнологичных компаний со стороны КПК (например, уместно вспомнить нашумевшую историю с основателем Alibaba Group Джеком Ма) – по всей видимости, они, в отличие от партийных чиновников, осознали происходящее раньше других и безуспешно пытались воздействовать на правительство.
Действительно, в течение долгого времени Китайская Народная Республика старательно скрывала признаки деградации своей экономики, промышленности и систем управления. Благодаря определённому запасу прочности и общей закрытости страны, Пекин маскировал кризис от внешнего мира, прячась за истерической дипломатической риторикой в виде wolf-warrior diplomacy и попытками экономической экспансии (какую, например, мы наблюдали в 2020 году в отношении Австралии).
Но долго это продолжаться не могло – и прямо сейчас Китай стремительно погружается в хаос, вызванный его собственной непомерно амбициозной политикой.
Данная статья – прелюдия, безусловно, к крайне обширной и чрезвычайно непростой теме крушения Пекина. Впереди нас еще ждет долгий разговор, тесно переплетенный со стратегией, аналитикой и экономикой.
