Председатель фонда «Сколково» — о том, когда закончится кризис, конкуренции на российском технологическом рынке и работе над сетями 5G Традиционный форум «Открытые инновации» в этот раз проходит в онлайн-формате. Он посвящен влиянию пандемии на инновационные компании. Председатель фонда «Сколково» Аркадий Дворкович в интервью Business FM рассказал, что часть таких компаний осталась без заказчиков, некоторые закрываются. Но безработицы в этом секторе нет, потому что другие компании, наоборот, резко расширили бизнес.
«Сколково» десять лет. Но этот год, возможно, не похож на все остальные. И для инновационных компаний и стартапов, наверное, тоже складывался по-разному. Для резидентов «Сколково» как это в целом выглядело? Кто стал бенефициаром, а кто, наоборот, потерял заказчиков?
Аркадий Дворкович. Фото: Михаил Метцель/ТАСС
Аркадий Дворкович: Действительно, уже есть опыт десятилетней работы. Понятно, что в этом году отмечать не пришлось, тем не менее мы очень внимательно следили за тем, что происходит у наших участников, наших резидентов. И можно сказать, что в «Сколково» проявились все, может быть, ожидаемые, но тем не менее аспекты нынешнего кризиса. У нас очень разновозрастные компании с очень разной структурой технологий, принципов работы на рынке и с очень разными продуктами и услугами.
Есть компании, которые уже давно работают, выпустили на рынок свои продукты и услуги, соответственно, для многих из них кризис оказался даже тяжелее, чем для компаний ранней стадии. И именно потому, что они уже зарабатывали деньги, они уже имели определенную рыночную нишу, всевозможные локдауны, карантины, ограничения, снижение темпов роста экономики в целом на них немедленно сказались. Это компании малого и среднего бизнеса, которые сразу же пострадали от снижения объемов заказов от крупных компаний.
Кто-то пострадал просто от ограничений и от карантина, поскольку не могли оказывать услуги людям, работая, что называется, на улицах. Например, компания Samocat Sharing, которая предоставляет самокаты в аренду: понятно, что при жестком карантине в Москве рынок почти полностью остановился.
Снизились объемы инвестиционных программ крупных корпораций. Соответственно, некоторые из наших компаний потеряли часть заказов. Мы видели, что нарастание кризиса происходит постепенно. В мае-июне это было еще не очень серьезным влиянием. Пик, я думаю, приходится именно на это время, на осень. И наши компании стараются оптимизировать свою работу.
Но, конечно, есть группы компаний, которые получили возможность для большей работы и для расширения своей деятельности. Прежде всего, компании в сфере дистанционного образования. Конечно, они сегодня имеют гораздо больший потенциал, и их объем работы очень сильно вырос. При этом многие из них говорили, что у них даже не хватает мощностей для работы, и они вынуждены были инвестировать больше денег, чтобы обеспечить больший объем услуг. Наши компании в «Сколково» находятся в числе лидеров на этом рынке. Это и «Учи.ру», и «ЯКласс», «Дневник.ру», «Нетология» и многие другие компании.
Вторая группа компаний — это компании, которые обеспечивают IT-безопасность и автоматизацию производственных процессов на основе удаленных технологий, кибербезопасность, видеоаналитику. У них тоже резко возрос объем работы. И они оказались бенефициарами, оказывают сегодня услуги десяткам тысяч клиентов, выходят на зарубежные рынки, они очень востребованы, и это очень здорово.
И третье — это, конечно, медицина, прежде всего в части диагностики, тестирования, дезинфекции, средств защиты. Эти компании тоже резко увеличили объемы своей работы и оказывают помощь нашим врачам, нашим клиникам и конкретным пациентам.
Те, которые пострадали, которые потеряли объем заказов от крупных компаний и из-за сокращений инвестпрограмм и так далее, у нас два страшных слова в этом году — это ковид и ОКВЭД. Явно инновационные компании, которые стоят в цепочке разработчиков разных программ, их ОКВЭД ни на что не годился. Они нуждаются в помощи? Есть ли у них какая-то возможность от кого-то эту помощь получить? Или, возможно, они просто жертвы, которым нужно закрыться, уволить людей и, в общем, ждать лучших времен?
Аркадий Дворкович: Жертвы, конечно, неизбежны. Даже и в обычные времена, к сожалению, не все инновационные компании выживают. Это закон инновационного рынка, закон инновационного предпринимательства — оно рискованное. Действительно, в этом году, конечно, были пострадавшие и от пандемии, в том числе и из-за того, что они не попали в списки тех, кто наиболее пострадал, из-за особенностей ОКВЭД. Мы пытались убедить правительство в том, что эти компании абсолютно такие же, как и все, и должны быть включены во все списки, но, к сожалению, далеко не всем удалось в эти списки попасть, и компании были вынуждены работать с тем, что есть. Мы смогли с помощью правительства Москвы помочь тем, кто работает у нас в технопарке, со снижением арендной платы, и это было существенным подспорьем. Но налоговых отсрочек, я думаю, мало кому удалось получить, и компании должны были действовать сообразно обстоятельствам. Тем не менее будем продолжать консультации с правительством, чтобы, может быть, в следующем году подход был более справедливым к нашим инновационным компаниям.
Про следующий год вообще речи не идет о какой-то помощи и поддержке кому бы то ни было.
Аркадий Дворкович: Это не совсем так. Все-таки за это время удалось выработать определенные инструменты финансирования деятельности компаний. Появились инструменты у банков с тем, чтобы все-таки поддерживать оборотный капитал малых и средних компаний, появились гарантийные инструменты. Есть даже первые случаи финансирования под залог прав интеллектуальной собственности. Есть первые случаи финансирования потребителей продукции инновационных компаний, в том числе и экспортное финансирование. Развитие финансовых инструментов идет, и я надеюсь, что как раз в следующем году больше компаний смогут воспользоваться именно этими инструментами.
«Никто не ожидает полного восстановления экономики до 2022 года»
Вообще, есть такое впечатление, и не только впечатление, об этом, собственно, говорят и цифры. После определенного оживления летом, после снятия карантина в сентябре у нас опять снижается промышленное производство, это еще даже до начала второй волны или вспышки, как угодно можно называть, которую мы наблюдаем сейчас. Вообще, если говорить о течении этого кризиса, стоит ли предположить, что на самом деле его последствия будут проявляться гораздо дольше, чем снятие карантина? Потому что волны по цепочке передаются все дальше и дальше.
Аркадий Дворкович: Конечно, ровно это и происходит. Я уже сказал, что именно в момент карантина, в момент введения ограничений и на протяжении двух месяцев, когда все это происходило, отрицательный эффект, конечно, был, но он был минимальный, поскольку был и запас прочности, и действующие контракты, многие процессы продолжались, и мы тогда уже ожидали, что именно осенью будет гораздо более тяжелая ситуация, в тот момент, когда никакого карантина, возможно, уже не будет. Да, сейчас какие-то ограничения вводятся, но ситуация мая-июня не повторяется, а последствия более тяжелые, и они будут длиться достаточно долго. Никто не ожидает полного восстановления экономики до 2022 года. Да, возможно, я оптимист в этом смысле, следующей весной мы какое-то оживление увидим, но это не будет полным восстановлением, это будет лишь частичное оживление, которое позволит чуть-чуть вздохнуть, но ни в коем случае не устранит все кризисные проблемы. Они продлятся еще, наверное, около двух лет, это достаточно реалистичный прогноз.
Именно поэтому важно наличие инструментов финансирования, важно установление еще более четких взаимосвязей с крупными потребителями, с рынками — то, чем мы сейчас очень активно занимаемся. Крупные компании откликаются на это. Это не значит, что они на все соглашаются и все сразу делают, но тем не менее они стараются разумно подходить к выстраиванию технолого-производственных цепочек, и мы видим появление новых контрактных отношений. Кризис будет еще достаточно длительным, да. Мы, тем не менее, надеемся, что активность в тех новых нишах, которые появились, позволит в целом создать достаточное число новых рабочих мест, и в целом баланс не будет отрицательным. Где-то рабочие места и где-то бизнес потеряется, а где-то — возникнет.
Ровно об этом я хотел спросить, потому что, с другой стороны, состояние Джеффа Безоса превысило 200 млрд долларов, удвоившись за три года. Наши некоторые венчурные инвесторы тоже показали огромный рост, потому что определенное количество IT-компаний сильно рвануло вверх. Но фонд «Сколково» дает крышу и создает условия для разных компаний. Вот некий переток от успешных к тем, кто, наоборот, провалились по объективным причинам, потому что просто спрос на их продукты, независимо от...
Аркадий Дворкович: Я думаю, ровно это и будет. В принципе, на рынке есть дефицит профессионалов, поэтому очень многие, кто не смог продолжить работать в отдельных компаниях, смогут найти работу в других, где рост достаточно большой и где востребованность профессионалов очень и очень высока. Это и квалифицированные программисты, и специалисты по новым материалам, и специалисты по безопасности. Есть очень много специальностей, которые чрезвычайно востребованы в цифровом бизнесе, и многие успешные компании продолжают нанимать этих профессионалов, в том числе и наши крупные компании. Это и наши банки: «Сбер» уже не совсем банк, это экосистема, но он очень крупный наниматель, другие банки — Газпромбанк, группа ВТБ. Mail.ru Group, «Яндекс», конечно же. Крупные предприятия продолжают наем персонала, и люди востребованы. Так что я не вижу здесь больших рисков именно для рынка труда в интервале 12 месяцев. Временная потеря работы — да, но люди смогут себя очень быстро найти, особенно если будут прагматично относиться к этой теме, проходить необходимую переквалификацию, повышение квалификации, которая требуется компаниям и требует перехода на новую работу. Так что здесь должно быть все нормально.
Налоговые льготы для IT-компаний, которые будут действовать уже очень скоро, тоже помогут, поскольку делают наш рынок конкурентоспособным по издержкам. Соответственно, компании смогут платить конкурентоспособную зарплату без дополнительных налоговых последствий. Это очень здорово, это плюс к тому, что есть в «Сколково». Это дополнительный бонус, который есть именно у IT-компаний. Мы же будем фокусировать нашу поддержку на тех сферах, где видим наибольший потенциал. Я уже сказал об этих сферах: медицина, в том числе цифровая медицина; все, что касается дистанционных технологий, автоматизации, контроля безопасности производства, а также в финансовом секторе на основе видеоаналитики, биометрии и других технологий; и, конечно же, все, что связано с новыми материалами, позволяющими обеспечивать более бережное отношение к окружающей среде и более бережное использование всех ресурсов.
«Борьба за бюджетные деньги идет суровая»
Раз вы уже вспомнили про «Сбер», мы сейчас наблюдаем процесс жесткой рыночной конкуренции, в том числе на рынке слияний и поглощений, но это только часть истории. А в целом наш интернет-рынок переживает целую эпоху, связанную с появлением двух гигантских конгломераций в лице «Яндекса» и «Сбера», которые стараются войти и доминировать абсолютно во всех секторах интернет-рынка, того, который адресован потребителям, да и компаниям тоже. Нет ли опасения, что, может быть, это, как говорится, too much? Идет скупка всех успешных компаний на корню. Если не скупка, то выдавливание. Такой агрессивный рост, агрессивная конкуренция, агрессивная покупка — как они повлияют вообще на ландшафт нашего IT-рынка? Где место «Сколково» между ними останется? Кстати говоря, тут могут быть разные эффекты, просто что-то изменилось с появлением этой большой рыночной конкуренции двух таких очень сильных игроков.
Аркадий Дворкович: Во-первых, два — это больше, чем один, это уже хорошо. Во-вторых, есть упомянутые группы Газпромбанка, ВТБ, которые тоже стараются участвовать в этой конкуренции. Есть гиганты в телекоммуникационной индустрии, которые также самостоятельно, а иногда в партнерстве с двумя упомянутыми группами стараются разрабатывать и выводить на рынок новые продукты и услуги: я имею в виду и «Ростелеком», и МТС, и «Мегафон», и «Вымпелком», и даже меньшего масштаба компании, может быть, средние, например «ЭР-Телеком». Поэтому конкуренция во многих нишах цифрового бизнеса достаточно высока. В каждой нише сразу несколько компаний пытаются найти свой бизнес, заработать деньги. Думаю, что везде, в каждой технологии будут два-три конкурента, и это не так уж плохо. Это дает возможность людям выбирать.
«Сколково» здесь является одновременно поставщиком и компаний, то есть целых бизнесов, которые создаются и потом переходят под крыло более крупного бизнеса. Понятно, что и «Сбер», и АФК «Система» в разных ипостасях, «Медси» или МТС, у них есть разные бизнесы, поглощают наши компании. Хотя, как правило, покупают сначала относительно умеренные пакеты, дают возможность развиваться этим компаниям дальше, смотрят потом, как их интегрировать в свой бизнес. Этот процесс идет пока достаточно здоровым образом.
У меня опасения скорее другого плана, опасения, связанные с теми сферами, где возникают бюджетные деньги и государственные программы. Вот там конкуренция пока выглядит недостаточно убедительной, скажем так. Борьба за бюджетные деньги идет суровая, хотя многие, даже, я бы сказал, большинство, считают их токсичными, но, тем не менее, никогда от них не отказываются. И эта борьба за бюджетные деньги — а они на рынке цифровых технологий очень значимы — приводит иногда к искажению. Повторяю, два-четыре конкурента в каждой технологии — это здорово, и думаю, что это позволит нам конкурировать в том числе и с зарубежными компаниями, я бы здесь не высказывал больших опасений. А вот что касается реализации госпрограмм, здесь нужно очень внимательно смотреть.
Я тогда немного конкретизирую. У нас действительно огромные бюджетные ассигнования пойдут по линиям так называемых сквозных технологий, которые затрагивают всю тематику инновационной экономики. Там есть назначенные крупные госкомпании, и «Сбер» одна из них.
Аркадий Дворкович: Да, так называемые компании-лидеры.
Да, они должны как-то интегрировать эту работу. Насколько вся эта модель прозрачна для инновационных стартапов?
Аркадий Дворкович: Для нас абсолютно понятная ситуация во многих из этих сфер. Мы активно участвуем сразу в нескольких программах и подходим к партнерствам в других. Упомяну следующие сквозные технологии. Первая — квантовые технологии, которые делятся на три составляющие: квантовые вычисления, квантовые коммуникации и квантовая сенсорика. Соответственно, по трем этим направлениям...
«Росатом», «Ростелеком» и РЖД.
Аркадий Дворкович: Нет, «Росатом», РЖД и «Ростех» по этим трем направлениям. У нас в «Сколтехе» создана достаточно интересная экосистема вокруг Российского квантового центра, который в данном случае ближе к «Росатому», и «Росатом» является его партнером. Тем не менее мы на этой площадке создали рабочую группу, которая интегрирует в себя и РЖД, и «Ростех», и «Ростелеком», поскольку есть смежные технологии, требуемые для этой работы. И в постоянном режиме обеспечиваем взаимодействие и координацию, и всю эту информацию имеют и наши стартапы. Естественно, сам «Сколтех» как один из ведущих научных центров по квантовым технологиям, и другие университеты тоже участвуют: и Физтех, и Бауманка, и МГУ, и МИСиС, и другие наши вузы. Это очень хороший пример, поскольку мы видим очень конструктивное взаимодействие со стороны всех государственных гигантов-компаний. У каждой из них свои интересы, у каждой свои приоритеты. Это не означает, что они следуют каким-то нашим инструкциям, но постоянный диалог позволяет рационально подходить к этим проектам. Где-то получается лучше, где-то хуже, но тем не менее работа идет.
Вы сказали, что в то же время у вас вызывает опасения, есть большой, запланированный пока поток бюджетных денег...
Аркадий Дворкович: Да, вызывает опасения, поскольку мы видим, что на начальном этапе компании стараются концентрировать свои средства исключительно на тех технологиях, которые интересны только им, и это может действительно сузить конкурентную среду, не дать возможность входа новым компаниям. Но постепенно в диалоге мы расширяем эти горизонты, расширяем их взгляд на ситуацию и создаем более или менее нормальный баланс. Риски есть, но вот этот диалог позволяет их снижать.
То же самое касается искусственного интеллекта, также «Сколтех» и многие другие наши компании являются активными участниками этих проектов. Конечно, у Сбербанка есть свое видение, тем не менее они очень уважительно относятся к нашим предложениям, к нашим компаниям, к нашим компетенциям и используют их в формировании общих планов, а по многим направлениям наши компании становятся ведущими и реализуют очень серьезные проекты. Я бы здесь отметил, прежде всего, конечно, применение искусственного интеллекта в медицине. Это такое базовое магистральное направление. И многие наши компании — Botkin.AI, ряд других — уже показали результаты на рынке, и все это видят и оценивают.
И третье направление, где мы очень активны, — это 5G, технологии беспроводной связи нового поколения. Мы участвуем во всех рабочих группах, обсуждениях. Недавно был круглый стол на площадке РСПП, где участвовали все телекоммуникационные компании и «Сколково». Все телекомы пользуются компетенциями «Сколтеха» и сколковскими наработками, в «Сколково» создается пилотная зона вместе с компанией МТС. А с компанией «Ростелеком», которая является назначенным лидером этого направления, мы разрабатываем полигон сервисов, связанных с технологиями 5G, и в этих сервисах будут участвовать все компетентные сколковские компании, и не только сколковские компании. То есть мы полностью вовлечены в эту работу, и здесь каких-то сверхвысоких рисков не видим, поскольку видим очень конкурентную среду. «Ростех» является назначенным лидером по оборудованию для 5G, и с ними идет очень интенсивный диалог относительно того, какие выбрать приоритеты, какое оборудование создавать прежде всего, на основе каких технологий. Это действительно очень конструктивный диалог. Повторяю, риски есть, на начальном этапе видим проблемы, но это постоянное общение и работа позволяют двигаться вперед.
Вообще, со стороны нашего непрофессионального взгляда кажется, что на пути развития 5G в России возникает целый ряд препятствий, целый ряд условий, которых в других странах нет.
Аркадий Дворкович: Главная проблема, что недоступен самый золотой диапазон, скажем так.
Тем более что ставится условие, что мы должны 5G на отечественном оборудовании создавать.
Аркадий Дворкович: Давайте спокойно к этому относиться. Во-первых, по поводу частотного спектра, действительно, самые выгодные для 5G частоты для их нынешнего внедрения недоступны. Будут ли они доступны в какой-то момент, не знаю. Пока есть четкий сигнал от властей, что нужно использовать другие частоты, и компании одновременно тестировали оборудование в том самом золотом спектре и тем не менее концентрируются на работе в тех частотах, которые возможно использовать, которые более или менее очищены и где можно создавать уже инфраструктуру и бизнес-модели. И это делается уже достаточно интенсивно. Повторяю, мы работаем над пилотной зоной, над сервисами со всеми телекоммуникационными компаниями. Препятствия здесь есть регуляторного плана, мы работаем с органами власти относительно корректировки при необходимости стандартов, других нормативных актов. Думаю, что к моменту внедрения, к моменту уже работы пилотных зон эта нормативная работа будет завершена.
Теперь по поводу оборудования. Ни у кого нет никаких иллюзий по поводу того, что можно создать 100%, весь спектр всего оборудования в разумные сроки для внедрения 5G в России. Но это не значит, что нельзя создать определенный процент оборудования, определенный процент технологий. Вот мы сейчас как раз с «Ростехом» и занимаемся тем, что определяем эти оптимальные ниши, оптимальные элементы, которые позволят сохранять достаточную технологическую независимость, не сдерживая при этом развитие технологий 5G в России. Кроме того, мы начали работать над следующим поколением, как и во всем мире это делается, поколением шестым, поскольку сейчас как раз уже нужно заниматься этими технологическими нишами, чтобы не отстать потом, как мы отстали по технологиям 5G. Это даже важнее, чем пытаться догнать по пятому поколению.
«У нас в России очень мало инновационного бизнеса»
Давайте отвлечемся от больших и отвлеченных проектов. Вокруг «Сколково» создаются определенные кластеры, появился «Сколтех», еще один технологический университет в Москве. Не кажется ли вам, что их уже слишком много? Причем каждый имеет амбицию вокруг себя выращивать «долину», где студенты занимаются стартапами. Это есть в МФТИ, в Бауманке, в МГУ...
Аркадий Дворкович: Нет, для России пока еще всего этого очень мало.
Это все в одной Москве.
Аркадий Дворкович: У нас в России очень мало инновационного бизнеса. Его не было вообще десять лет назад, сейчас он есть, но его мало. Поэтому появление любых новых проектов, особенно вокруг сильных центров компетенций — а наши пять-семь ведущих университетов являются сильными центрами компетенций — это благо, это точно в плюс. 25 в Москве не надо делать — это да. Пять — абсолютно нормально и точно в плюс. Но надо делать и в Питере, и в Новосибирске, и в Томске, и в Казани, и в Екатеринбурге, и, возможно, где-то еще. Если будет на страну 20-25 таких приличных центров, они будут не все заниматься всем, часть из них будет носить нишевый характер и концентрироваться только на одной-двух технологиях, и только пять-семь будут более или менее универсальными, будут концентрироваться на широком спектре технологий, то это будет нормальная структура для России, для таких масштабов страны. И мы поддерживаем все такие новые проекты. Мы взаимодействуем и с «Иннопрактикой» в МГУ, и с Физтехом, и с МИСиС, и с островом Русский, и с Тульской областью. Естественно, с Казанью, Екатеринбургом и другими упомянутыми городами. С Томском недавно подписали соглашение. И это очень серьезная работа, которая уже приносит плоды, и это очень важно.
«Сколково» работает на всю страну. «Сколтех» — очень маленький вуз, в нем всего тысяча студентов. Это только магистранты и докторанты. У нас только на этой стадии сейчас ведется обучение. Может быть, программа станет чуть больше, может быть, будет 1500 человек. И, конечно, мы думаем о бакалавриате, только о маленьком, нишевом бакалавриате с сильной технологической направленностью. И мы скорее видим это как модель, как лучшую практику. Это будет действительно очень сильный в мировом измерении вуз, он уже таким становится. Он будет конкурировать скорее с мировыми академическими центрами — Калифорнийским технологическим институтом, рядом других мировых вузов, сильных в технологиях. Но он ни в коем случае не заместит наши крупные вузы, где учатся десятки тысяч студентов одновременно, это просто невозможно. Мы будем взаимодействовать, будем реализовывать некоторые совместные программы. «Сколтех» уже лидер по публикационной активности. Но это такая бутиковая, нишевая модель, которая должна показать наши сильные стороны всему миру.
Я о территории «Сколково» и вокруг него. Видна попытка, она, собственно, не только фондом «Сколково» предпринимается, вроде бы уже начинает что-то складываться. «Яндекс» там планирует появиться со своими офисами, возможно, другие компании. Я не знаю, искусственно это или нет, но тем не менее некая копия Силиконовой долины получается, где находятся и офисы компаний, и проживают люди. И в этом комьюнити есть важный эффект: быстро находят друг друга партнеры по созданию новых продуктов. Вы видите это, этот город-сад произрастает или нет?
Аркадий Дворкович: Да, мы видим, инфраструктура развивается очень быстро. У нас были конкретные планы на первые десять лет, мы почти все их реализовали. У нас есть конкретные планы на последующие десять лет. Действительно, у нас уже созданы и технопарк, и кампус «Сколтеха», его первая очередь, гимназия, часть жилья, центры разработок наших и зарубежных крупных компаний, таких как Boeing, «Ренова», трубно-металлургическая компания «Синара», «Сибур», достраиваются «Трансмашхолдинг», Fanuc — японская робототехническая компания, Phoenix Contact — немецкая электротехническая компания. Эти центры уже есть, но формируются крупные кластеры двух упомянутых гигантов, в том числе Сбербанка, который уже создал очень крупный центр обработки данных и сейчас строит его следующую очередь, это будет крупнейший центр в России, возможно, один из крупнейших в Европе. Технопарк в процессе строительства, будет готов в 2023 году, это 10 тысяч рабочих мест, очень крупная структура, весь «СберТех» будет работать там. И другой центр притяжения — кампус «Яндекса», который сейчас планируется, находится в стадии концептуальной разработки. Но я думаю, что первая очередь тоже уже может возникнуть в 2023 году.
И третий крупный центр притяжения — это Московский международный медицинский кластер. Это сеть клиник, которая создается правительством Москвы в партнерстве с зарубежными клиниками и российскими инвесторами. Первая, диагностическая, уже действует — «Хадасса». В период ковида показала себя очень хорошо. Достраивается терапевтический комплекс этой же клиники, все его очень ждут. Началось строительство еще одной клиники в партнерстве компании «Медси» с барселонской педиатрической клиникой. В завершающей стадии находится проектирование госпиталя Страсбургского университета. Кроме того, в стадии концептуального проектирования находится специальный биомед технопарка, который мы будем реализовывать вместе с правительством Москвы, возможно, и с компанией «Медси» тоже, то есть с группой АФК «Система». Мы видим интерес нескольких других крупных компаний, тоже входящих в крупные
группы, в том числе АФК «Система».
Теперь о том, где будут жить. У нас на территории будет создано примерно 60 тысяч рабочих мест, может, чуть больше или меньше. А жить будут только от 10 тысяч до 15 тысяч человек. Тоже немало, но тем не менее все-таки приличное число. Вокруг есть и строится очень много жилья — на территории как Москвы, так и Московской области. У нас развивается концепция Большого Сколкова, вместе с партнерами по Школе управления «Сколково» и группой компаний Millhouse Романа Абрамовича строится огромный жилой комплекс в Заречье. Это тоже позволит многим жить и работать близко. Вообще, жилья достаточно много. Конечно, мы начали создание социальной инфраструктуры. Кроме упомянутой гимназии, мы проектируем вторую школу в партнерстве с группой компаний ЧТПЗ. Кроме того, уже строятся спортивные объекты. Думаю, это будет комфортная среда для жизни.
