Директор Федерального Государственного Бюджетного Учреждения «Байкальский государственный заповедник» Василий Сутула в интервью корреспонденту «ЭкоГрад» Маргарите Морозовой рассказал об опасности для многих видов животных птиц и рыб регламента регулирования уровня предложенного Министерством природных ресурсов и экологии РФ. В частности может пострадать уникальный вид рыб — желтокрылый бычок.
Из 52 видов рыб, обитающих в Байкале, к числу промысловых относятся лишь 17. Это омуль, сиг, хариус, ленок, таймень, осетр, налим, окунь, щука, плотва, елец, язь, карась, желтокрылый бычок и акклиматизировавшиеся в Байкале амурский сазан, амурский сом и лещ. В общем объеме промысла роль тех или иных рыб весьма неравноценна.
До середины прошлого века Байкал был известен как очень богатое рыбное озеро. Ловились здесь такие ценные породы рыб, как осетр, хариус, таймень
Бычок-желтокрылка – одно из замечательных явлений Байкала. Этот вид не только принадлежит к объектам промысла, но в значительной мере формирует кормовую базу практически всех ценных рыб озера (Талиев, 1955), будучи одним из связующих звеньев в трофосистеме Байкала. Особенно остро «бычковый вопрос» встал в связи с падением навесок и численности омуля – одного из главных потребителей бычка-желтокрылки. В середине 60-х гг. численность бычка заметно сократилась, а с 1968 г. промысел его был прекращен. В настоящее время как будто бы намечается тенденция восстановления его численности.
Василий Сутула обвинил МПР в намерении уничтожить бычка-желтокрылку
Еще в 2016 году в Сети Александр Колотов, директор красноярской экологической организации «Плотина», обращал внимание защитников экологии озера Байкал, что «на сибирское море обратила внимание Москва. И вновь решила развязать себе и бизнесу руки в отношениях с Александр Колотов, директор красноярской экологической организации «Плотина»:
— На недавнем заседании Ангаро-Байкальского бассейнового совета нам долго рассказывали о том, что реконструкция водозаборов на Ангаре чрезвычайно затратна, что теперь кризис на дворе, что маловодье Байкала когда-нибудь прекратится. По всему выходило, что лучший способ решить все проблемы — официально разрешить гидроэнергетикам еще больше сливать Байкал. Когда это легче, чем удлинять и заглублять водозаборы, когда приоритеты у наших чиновников расставлены именно так, то наивно надеяться, что Монголия, построив каскад ГЭС на крупнейшем притоке Байкала, будет бережнее, чем мы, относиться к поддержанию его уровня. В итоге последствия эксплуатации Ангаро-Байкальского бассейна российскими и монгольскими гидроэнергетиками могут быть самыми непредсказуемыми.
Причины многих наших бед, и не только на Байкале, не в деньгах, на дефицит которых принято жаловаться и которыми привычно заливают все напасти, а именно в отсутствии реальных механизмов общественного контроля и участия в принятии решений. В рамках ФЦП «Охрана озера Байкал на 2012—2020 годы» одним из основных «природоохранных» мероприятий является буквальное закапывание денег. Так, например, запланировано строительство дамб для защиты села Хохотуй Петровск-Забайкальского района от затопления паводковыми водами реки Хилок.
— И ничего не изменится, — говорит «Новой» Евгений Симонов, координатор международной коалиции «Реки без границ», — пока средства, отпущенные на охрану озера, тратятся на такие хохотуи, не имеющие прямого отношения к судьбе Байкала, а «судьбоносные» постановления принимаются вовсе не в целях его охраны.
Шапхаев дополняет:
— В рамках той же ФЦП оплачиваются финансово емкие проекты в бассейне Ангары (все-таки Хохотуй у реки Хилок находится хоть и далеко, но в бассейне Байкала, Ангара — нет). А на углубление и реконструкцию водозаборов у ангарских промпредприятий, под предлогом спасения которых Байкал уже второй год спускают, денег нет. Кстати, в пояснительной записке к проекту постановления вовсе ничего не говорится о проблеме водозаборов и застройке нижнего бьефа Иркутской ГЭС. А ведь это является серьезным хозяйственным ограничением регулировки уровня Байкала, не позволяющим соблюдать условно-естественный водный режим в экстремальные периоды. Таким образом, вновь возникает вопрос о целевом характере используемых бюджетных средств. Зачем их тратить для обоснования проекта постановления, если в этом обосновании не учтены важнейшие факторы?
Другие ученые аргументированно возражают: мы не знаем, что происходит сейчас с Байкалом и какое влияние на него оказывают энергетики. И такие кавалерийские подходы, что срабатывают в нашей политике или соцсфере, по отношению к Байкалу недопустимы.
Пока экспертный анализ подменяется популистскими или ангажированными заявлениями, реальный экомониторинг Байкала, его планктонных сообществ, выполняемый непрерывно с февраля 1945 года Иркутским госуниверситетом (проект «Точка №1», научный руководитель — профессор Зилов), сворачивается. Причина — в перманентном урезании в последние годы бюджета.
Фиксировать правительственным постановлением расширение диапазона колебаний, вероятно, и нужно, хотя смысла в этом немного. Байкал ведь все равно указания Москвы не слушает и в них не нуждается. Смысл был бы, если бы организациям, регулирующим уровень вод, предъявили развернутые требования, как им следует обращаться с Байкалом. А для сохранения его экосистемы важно стремиться к естественному ходу колебаний. Пока же сроки подъема и спада вод смещены, и задача следовать природным циклам не сформулирована. (Для этого нужно править Закон о Байкале и вносить экологический компонент в саму методику разработки ПИВР — правил использования водных ресурсов.)
Еще раз: охрана экосистемы Байкала важнее, чем чьи-то прибыли. Желающие зарабатывать на Байкале должны не уничтожать его, а придерживаться естественных ритмов. Угроза оголения водозаборов на Ангаре должна вызывать не слив Байкала, а реконструкцию и углубление водозаборов. Мы все здесь, ныне живущие поколения, министры и генералы, пекари и солдаты, архиереи и дьяки, свинопасы и менеджеры среднего звена, Ивановы-Петровы-Сидоровы, мало что значим сами по себе и ценность сами по себе представляем весьма относительную. У нас одна важная функция — сохранить для детей Байкал, Валаам, храм Покрова на Нерли, Эрмитаж, питерские проспекты, Укок, Енисей… Это одно нас может извинить.
https://aakolotov.livejournal.com/113873.html
Желтокрылка, бычок, желтокрылый бычок, бухахай, ерахай (бурят.) — Cottocomephorus grewingki (Dybowski). Признаки: Форма тела веретенообразная. Хвостовой плавник выемчатый. Продольный диаметр глаза меньше ширины лба. Окраска пер- ламутрово-розоватая с коричневыми пятнами, грудные плавники у самцов непрозрачные, зеленовато-желтые (в брачный период лимонно-желтые), у самок прозрачные, зеленовато-бурые. Жаберных тычинок 16-18. Позвонков (36) 37-39. Боковая линия 10-14. Родственные формы: Обитают только в Байкале. Подвид С. grewingki alexandrae имеет однотонную темно коричневую окраску тела и грудных плавников, большее количество пор в боковой линии (18-23) и большее число жаберных тычинок (18-20). Близкий вид С. comephoroides, у которого продольный диаметр глаза больше ширины лба, окраска тела на брюхе перламутрово-серебристая, на спине коричневато-фиолетовая, грудные плавники прозрачные (бесцветные или бурые), обитает несколько глубже желтокрылки. Родственные роды (Abyssocottus, Cottinella, Limnocottus, Batrachocottus, Asprocottus и Procottus) имеют закругленный или усеченный хвостовой плавник, брюшной плавник с I 3 лучами, и, в отличие от Cottocomephorus, все эти широколобки ведут придонный образ яшзни. Распространение: Желтокрылка обитает в Байкале от прибрежья до глубин 300 м. В непромысловых количествах входит в р. Ангару (спускаясь до Енисея) и поднимается также в устья впадающих в Байкал рек.
Татьяна Колесникова
