Последние несколько лет тема развития экологического туризма как предмет для дискуссий в экологической повестке страны стала довольно-таки популярной. Особое внимание властей к данной сфере выражается в действии целого федерального проекта «Сохранение биологического разнообразия и развитие экологического туризма», подразумевающего неразрывную связь одного с другим, правда, не очень ясно в каком именно качестве.
Кроме того, основными дестинациями для развития экологического туризма подразумеваются особо охраняемые природные территории федерального значения, в связи с чем лоббируются новые законопроекты, целью которых является упорядочение отношений власти и потенциальных инвесторов в создание туристической инфраструктуры на этих ООПТ. Ну и, конечно же, тема развития экологического туризма на ООПТ в заданном сейчас формате – это и про деньги, и, пожалуй, в первую очередь именно про них. Одним из показателей эффективности развития экологического туризма ставится увеличение туристических потоков на ООПТ, увеличение внебюджетных поступлений от взимания платы за посещение ООПТ, оказания тех или иных услуг туристам.
Журнал «ЭкоГрад» предлагает иной текст развития экологического туризма в России, в котором ООПТ не должны быть подвергнуты тотальному земельному переделу, и вообще не должны являться главными туристическими дестинациями в стране. По предварительным оценкам экспертов «ЭкоГрада» площадь не вовлечённых или слабо вовлечённых в хозяйственный оборот природных и природоподобных территорий, не имеющих статуса ООПТ, но вполне пригодных для развития органичного сочетания экологического, сельского и историко-культурного туризма составляет не менее 450 – 500 млн. га, то есть около 25-30% площади Российской Федерации. В тоже время площадь объявляемых нынешними чиновниками Минприроды РФ и Ростуризма основными эколого-туристскими дестинациями федеральных ООПТ составляет примерно в десять раз меньше – около 50 млн. га, из которых реально пригодных для развития туристской инфраструктуры земель (пригодных и по соображениям доступности и безопасности, и по соображениям допустимости законного использования) составляет не более 20%, то есть и того меньше – порядка 10 млн. га. Однако для того, чтобы, по мнению экспертов журнала, рационально использовать земельный потенциал России для развития экотуризма, необходимо определить концепт последнего как туризма созидательных смыслов и реальных оздоровительных, эколого-экономических и социо-культурных эффектов, но не как части индустрии развлечений.
И для развития такого направления туризма вовсе нет необходимости строить на природных территориях дорогие отели и горнолыжные трассы. Люди на природу должны приезжать не столько за вип-комфртом, сколько за сменой обстановки, психофизическим оздоровлением, просвещением и участием в работе на земле. И необходимо добиваться соответствующих трендов в формировании мотиваций здорового образа жизни, просвещения, получения новых навыков, участие в созидательном процессе.
Типичный елово-сосновый лес в северо-западном Подмосковье (не ООПТ), имеющий статус защитного леса и являющийся прекрасным местом для оздоровительных и экскурсионных прогулок в природном окружении без всякой надобности его благоустройства
Намедни же в Российской газете было опубликовано интервью с новым директором подведомственного Минприроды России Информационно-аналитического центра поддержки заповедного дела (ФГБУ «Росзаповедцентр») Дарьей Мацук (https://rg.ru/2022/05/11/v-rossii-poiavitsia-ekologicheskij-turoperator.html ) , в котором она озвучила ряд предполагаемых к внедрению инноваций в сфере развития туризма на особо охраняемых природных территориях федерального значения (в национальных парках и заповедниках). Одной из таких новаций является создание некого единого туроператора (оператора экологического туризма) в системе федеральных ООПТ, а также ряда электронных сервисов, в частности - создание российского аналога системы Booking.com для особо охраняемых природных территорий. Из интервью госпожи Мацук становится очевидным, что главной задачей развития системы особо охраняемых природных территорий в России уполномоченное на выработку государственной политики и регулирование в данной сфере федеральное ведомство – Минприроды России – видит именно в развитии туризма на этих территориях, связанным, прежде всего, с монетизацией данной сферы, неизбежно предполагающего увеличение туристического потока на ООПТ и, как следствие – увеличение на данные территории антропогенной нагрузки.
Развитие туризма на особо охраняемых природных территориях (ООПТ), или, как сейчас принято говорить – экологического туризма (на самом деле экологический туризм есть и вне ООПТ), есть важное в настоящее время и перспективное направление развития и экономики страны, что особенно актуально для регионов и муниципалитетов, и территориальной охраны природы. Однако экономические цели развития экотуризма на ООПТ не должны быть в приоритете над природоохранными задачами и служить им. Да и собственно экономику экологического туризма стоит понимать и развивать гораздо шире и глубже чисто монетаристского смысла.
Во-первых, экологический туризм в своей экономической функции должен быть нацелен не столько на получение дополнительного внебюджетного дохода управляющими национальными парками, заповедниками и другими ООПТ государственными бюджетными учреждениями (государство вполне может обеспечить достойное финансирование этих учреждений, по крайней мере – федеральных, в том числе и в плане заработных плат их сотрудников, но пока что не делает этого, за исключением «избранных»), сколько на создание и развитие некой более экологичной альтернативы экономическому развитию территорий, в пределах которых расположены сами ООПТ. Для многих таких территорий часто встаёт выбор: недропользование, интенсивные лесозаготовки, массовая застройка, или что-то иное, что может обеспечить привлечение инвестиций, развитие бизнеса, рабочие места (что на самом деле самое главное), доходы в местные и региональные бюджеты. Так вот экологический туризм, при его правильной и с природоохранной, и с социально-экономической точек зрения организации, включая аспекты территориального планирования и земельных отношений, во многих случаях может служить альтернативой более агрессивным с точки зрения воздействия на природную среду и культурный ландшафт видам хозяйственной деятельности.
Например, экологический туризм в сочетании с туризмом оздоровительным и в широком смысле слова познавательным туризмом, и даже сельским туризмом может служить прекрасной альтернативой массовой застройки ещё местами оставшихся полей и лугов аграрно-лесных ландшафтов Подмосковья (предлагаем ознакомиться, например, с концепцией туристско-рекреационного кластера «Звенигородский вектор», где сеть существующих и перспективных региональных ООПТ, а также объекты культурного наследия, но главное – незастроенные пока что ещё поля в долинах, в поймах рек Москва и Истра рассматриваются как основной каркас для эколого-туристских и экскурсионных маршрутов). Создание экологического туристско-рекреационного комплекса на территории бывшего поселка «Центральный» давно ликвидированного торфопредприятия в Национальном парке «Лосиный остров» может служить прекрасной альтернативой застройке данной территории, которая, по некоторым сведениям, есть в планах у местных чиновников.
Старый пруд усадьбы Степановское (туристско-рекреационный кластер «Звенигородский вектор» в западном Подмосковье)
Поля «Торфянки» в «Лосином острове» - прекрасное место для развития дестинации экологичного сельского туризма внутри городской агломерации
Ещё примеры. Стоит ли продолжать интенсивное лесопользование в Кировской области на средней Вятке, а также на северо-востоке Вологодской области в районе Великого Устюга, или имеет смысл создать там полноценные федеральные ООПТ с запретом промышленного лесопользования, но в качестве экономической альтернативы предложить развитие туризма на этих территориях и вблизи них? Стоит ли и далее лоббировать исключение из Национального парка Югыд-ва участка золотоносного месторождения, объясняя эти намерения экономическими выгодами для региона, или имеет смысл сосредоточиться на раскрытии эколого-туристского потенциала национального парка? В непосредственной близости от Национального парка «Алания» есть место Донифарс со множеством уникальных объектов культурного наследия. Данную территорию целесообразно включить в границы национального парка, но там планируется добыча мрамора, которая резко снизит туристическую привлекательность территории и даже может нанести непоправимый ущерб ценным археологическим объектам. Что лучше в данном случае: открыть добычу мрамора, или сделать акцент на туризме?
Вид на Кирило-Белозернский монастырь в вечерней зимней закатной дымке с озера Северское и поклонный крест на горе Маура в Национальном парке «Русский Север», Вологодская область
Аутентичные культурные ландшафты горной Дигории в Национальном парке «Алания» и его окрестностях
Если мыслить чисто монетаристскими категориями, то доходы от промышленного и градостроительного освоения территорий в краткосрочной перспективе могут быть несоизмеримо большими в сравнении с доходами от экологического туризма. Но первое может быть совсем не надолго с точки зрения прибыли и отчислений в бюджет, но навсегда или очень надолго лишит территорию её природно-экологических качеств, за что в любом случае придется расплачиваться. А вот экологический туризм, если он действительно экологический (горные лыжи и пляжный отдых с шашлыками – это туризм не экологический) при должном подходе к его организации, в том числе пространственной, при щадящем использовании охраняемых территорий, при регулировании рекреационных нагрузок и соблюдении экологических требований, при учёте особенностей природных комплексов при устройстве объектов туристско-рекреационной инфраструктуры, может быть в экономическом плане достаточно устойчив и выгоден. Только выгода в данном случае – это не столько прямая денежная отдача в бюджет или прибыль бизнеса, но это занятость и доходы местного населения, это производство сельскохозяйственной продукции и продукции народных промыслов, это внебюджетные доходы управляющих ООПТ государственных учреждений (а значит – доходы тех же работающих «на земле» людей – сотрудников данных учреждений), это доходы тех туристических компаний, занимающихся туризмом и экскурсиями индивидуальных предпринимателей и замозанятых граждан, которые организуют туры и возят туристов показывать им природу и объекты культурного наследия.
И в этой связи стоит обозначить «во-вторых»: экологический туризм, если при его развитии правильно использовать сложившиеся социально-экономические условия территорий, включая систему расселения, расположенные внутри особо охраняемой природной территории и рядом с ней населенные пункты, может служить основой для занятости местного населения, включая домохозяйства. Для многих особо охраняемых природных территорий это может во многом означать поддержку развития сельских территорий, сохранение и возрождение характерной для тех или иных территорий социо-культурной среды, национальных традиций. Только для этого экологический туризм должен не идти вразрез с целями охраны природы, а вписываться в своеобразную и природную, и социо-культурную идентичность ландшафта. В таком случае целью развития этого туризма должны быть не размеры доходов и прибылей, а достижение знающего меру устойчивого природосообразного развития территорий.
Например, если рассматривать территории Северного Кавказа, то станет очевидным, что большая часть высокогорий там сейчас занята особо охраняемыми природными территориями федерального значения: Кавказский заповедник, Сочинский национальный парк, национальные парки «Тебердинский», «Приэльбрусье», «Алания», Кабардино-Балкарский и Северо-Осетинский заповедники. Традиционно эти территории – территории развития горного туризма и альпинизма, а также горнолыжного спорта, которые далеки по своим целям и характеру от экологического туризма. Но акценты на самих особо охраняемых природных территориях возможно расставить таким образом, что и горный туризм с альпинизмом будут содержать одновременно и экологический текст, наряду со спортивным, а иных туристов можно ориентировать именно на экологические тропы, историко-культурное просвещение, оздоровительный трекинг, но не делать акцентов на горнолыжную индустрию и индустрию развлечений с вип-отдыхом на «западный» манер. Пусть все это последнее приносит немало денег, но дороже должны быть сохранение наследия и просвещение, возрождение и развитие национальных традиций.
Перевал Бакан и гора Кион-Хонх в Скалистом хребте в «буфере» Национального парка «Алания» - прекрасное место для экскурсионного трекинга от культурных ландшафтов через альпийские луга в нивальный пояс
На экологическом маршруте к водопаду Гавизед в Национальном парке «Алания»
Вобщем, духовные, просветительские и оздоровительные ориентиры должны быть в приоритете перед погоней за прибылью. Кстати, это может означать, что те же бюджетные учреждения, имеющие и стимул, и возможность получать дополнительный доход, вполне сами смогут справляться с развитием необходимой туристско-рекреационной инфраструктуры на землях, изъятых из хозяйственного оборота внутри ООПТ в государственную (главным образом – федеральную) собственность, а местное население вполне способно создавать комфортабельную инфраструктуру на базе домохозяйств. В отдельных случаях, на удаленных от населённых пунктов и существующих туристических баз участках внутри ООПТ устраиваются приюты и палаточные лагеря, которые тоже могут быть довольно комфортными. И уж ночь - другую, день - другой туристы могут потерпеть без электричества и душа. На то он и экологический туризм, ближе к природе. А тем, кто без высокого уровня привычного городского комфорта не может потерпеть несколько дней и ночей – так ли нужен им этот экологический туризм, так ли им интересна природа? Конечно, есть разный контингент людей, в том числе и люди с ограниченными физическими возможностями, и для них необходимо создавать приемлемые условия. Но и природу, ее особенности и красоты можно демонстрировать в разных местах и по-разному. Не стоит ради лишнего комфорта и большей доступности жертвовать сохранением самой природы.
Важный вопрос – это инструменты регулирования. В настоящее время нам предлагается довольно примитивный подход: государственные учреждения и бизнес должны получить от туризма на ООПТ как можно больше денежного дохода. Первые за счёт платы за посещение ООПТ, которое в настоящее время не предполагает никаких действенных механизмов ограничения нагрузки. Предлагаемые расчёты допустимой рекреационной нагрузки вообще учитывают очень ограниченный набор случаев и факторов антропогенного воздействия, связанные лишь с интенсивностью вытаптывания природных поверхностей и уровень «шума» от посетителей. Иные виды воздействия, такие как интенсивность движения автотранспорта, плотность размещения объектов инфраструктуры, шум от разных источников, освещение и прочее, предлагаемые расчёты рекреационных нагрузок не учитывают.
Для полноценного регулирования антропогенной, в том числе рекреационной, нагрузки на ООПТ необходимо применение подходов ландшафтно-экологического планирования и детального функционального зонирования охраняемых природных территорий и культурных ландшафтов, при которых учитываются конкретные, наполненные физическим (экологическим) смыслом показатели допустимой нагрузки с перечнем допустимых и недопустимых видов хозяйственной и иной деятельности для конкретных участков территорий. Вместе с тем, приоритетными землями для строительства объектов туристической инфраструктуры должны быть прилегающие к ООПТ территории, а также расположенные внутри ООПТ населенные пункты и прочие земли, находящиеся в законном хозяйственном использовании. При этом в настоящее время система земельно-имущественных отношений на ООПТ вполне внятно выстроена и не предполагает никаких дополнительных надстроек, но разве что необходимо завершить процедуры внесения в ЕГРН сведений о местоположении границ ООПТ и их охранных зон, а также земельных участков федеральной собственности, изъятых из гражданского оборота в связи с созданием соответствующих ООПТ.
В настоящее время земельным законодательством четко определено какие именно органы власти какими именно землями и земельными участками и для каких именно целей могут распоряжаться в границах тех же национальных парков. Если это земельные участки федеральной собственности – то распоряжается ими Российская Федерация в лице органов Росимущества и для целей, соответствующих законодательству об ООПТ с учётом зонирования конкретной ООПТ и Положения о ней. Если это земельные участки в муниципальной собственности или собственности субъекта РФ – то распоряжаются ими, также в соответствии с установленными законом ограничениями, органы местного самоуправления и органы власти субъектов РФ. Если это земли неразграниченной собственности – то распоряжаются ими для непротиворечащих правовому режиму ООПТ целей органы местного самоуправления. Земельными участками, находящимися в границах ООПТ в частной собственности распоряжаются соответствующие собственники земельных участков. То есть если есть внятное Положение об ООПТ с внятным зонированием и прописанными для каждой зоны (если зонирование предусмотрено) предельными параметрами застройки и прочего воздействия, есть понимание где чья земля и где какие категории земель (а определение этих составляющих – это чисто технические вопросы), то у потенциального инвестора – от крупной компании до домохозяйства, не будет вопросов относительно понимания «правил игры», а именно – относительно статуса и гарантий приобретения и сохранения своих имущественных прав и режима осуществления хозяйственной деятельности. Это же прямо касается и инвестиций в туристско-рекреационную инфраструктуру на ООПТ.
Однако возникает вопрос: а стоит ли вообще предоставлять даже в аренду для целей рекреации и туризма (включая строительство объектов инфраструктуры) частным лицам и «внешним» государственным инвесторам (государственным корпорациям, публично-правовым компаниям и т.п.) земельные участки в границах национальных парков и заповедников, которые изъяты из хозяйственной деятельности и гражданского оборота в федеральную собственность? Не справится с размещением и обслуживанием этой инфраструктуры управляющее ООПТ ФГБУ? Почему обязательно необходимо что-то здесь коммерциализировать? Пусть государство вложит свои средства в создание и развитие этой инфраструктуры, пусть платит сотрудникам ООПТ достойную заработную плату с различными стимулирующими выплатами, и будут люди с интересом работать. Маржа, как в бизнесе, здесь совершенно не обязательна. Государственные инвестиции, будучи запущенными в экономику, во-первых, полноценно участвуют в самой экономической жизни, в производстве и обороте товаров, в оказании услуг, циркулируют внутри страны, возвращаются государству в виде налогов и сборов. Прибыль же частного бизнеса, особенна крупного, как раз может быть «заморожена» для экономики, а то и вовсе – выведена зарубеж. Не стоит смешивать экономику внутри государственных институтов с рыночными подходами в бизнесе. Тем более в сфере ООПТ это совершенно лишено смысла, и даже вредно, потому что неизбежно ведёт к конфликту интересов, переплетая уставные цели коммерческих структур с уставными целями управляющих ООПТ бюджетных учреждений.
В этой связи упомянутый госпожой Мацук проект федерального закона, нацеленный на совершенствование системы туризма и рекреации на ООПТ, под которым подразумевается законопроект №1130300-7 (см. https://sozd.duma.gov.ru/bill/1130300-7 ), в той конфигурации, в которой он существует сейчас, является совершенно ненужной надстройкой уже действующей системы правоотношений на ООПТ. Данным законопроектом не предлагается никаких действенных и научно-обоснованных эколого- и экономико-правовых механизмов регулирования антропогенной нагрузки на ООПТ, зато предлагаются какие-то невнятные нормы, предполагающие «вклинивание» в систему правоотношений в комплексе «управляющее федеральной ООПТ ФГБУ» - бизнес – Росимущество – муниципалитеты – субъекты РФ» ещё и Минприроды России с непонятно в какие нормы действующего законодательства вписывающимися «торгами» на заключение неких соглашений инвесторов с данным министерством. Похоже на какую-то коррупциогенную прослойку, не более того, которая лишь создаст дополнительные сложности бизнесу, но никоим образом не будет способствовать решению собственно природоохранных задач, снижению экологических рисков от использования ООПТ. Минприроды России в развитие норм недавно принятого федерального закона №505-ФЗ, упорядочивающего отношения, связанные с приобретением прав на земельные участки в пределах расположенных в национальных парках населённых пунктах, а также процедуры согласования социально-экономической деятельности и территориального планирования в национальных парках с данным министерством, до сих пор не может разработать адекватный проект подзаконного акта от порядке такого согласования, но уже замахивается на какие-то новые полномочия уже в сфере взаимодействия с инвесторами на ООПТ.
Стоит ли вообще делать основные акценты развития экологического туризма в Российской Федерации именно на особо охраняемых природных территориях, или возможно предложить иной концепт для этой системы? Например, такой: экологический туризм, в сочетании в сельским туризмом и туризмом оздоровительным (спортивно-оздоровительным) как отдельная отрасль экономики больше должен служить целям экономического и социо-культурного характера, связанным с вовлечением в экономическую активность малонаселённых сельских и лесных территорий (частично расположенных также и в границах ООПТ – национальных парков и рядом с ними), возрождение и поддержание национальных традиций, а также вовлечение горожан в систему экологичного земледелия и лесоводства. Да, многие весьма привлекательные для туристов объекты в России – такие как Байкал, вулканы Камчатки (вместе с Долиной гейзеров), высокогорья Северного Кавказа и Алтая, красоты Русского севера, Смоленского и Псковского поозерий, дикие горы Урала и самый большой в мире болотный комплекс Васюганских болот расположены именно на ООПТ. Но на ООПТ должен быть больше познавательный текст туризма в экскурсионном формате со строгим ограничением посещения. Рынок здесь работать не будет. Но отдых на природе, а также красоты природы вместе с экологическим и историко-культурным просвещением возможен и на территориях, находящихся вне границ существующих ООПТ.
Площадь земель, занимаемых ООПТ в Российской Федерации составляет порядка 200 млн. га (федеральных ООПТ – около 50 млн. га). Это не более 13% площади территории страны. Но по некоторым расчётам, исходя из официальных данных земельного баланса России (Государственный (национальный) доклад о состоянии и использовании земель в Российской Федерации в 2020 году, Росреестр, 2021 г.) площадь земель, которые могут быть вовлечены в развития экологического и сельского туризма вне ООПТ составляет не менее 30% от площади страны. В основном – это сельскохозяйственные земли, которые не используются и зарастают лесом, но могут быть вовлечены в хозяйственный оборот, земли мелких (и даже заброшенных) сельских населённых пунктов, земли лесного фонда, которые не заняты эксплуатационными лесами, земли запаса, поросшие лесом и занятые сельскохозяйственными угодьями. Площадь земельного потенциала для развития экологического и сельского туризма в России вне ООПТ может составить, таким образом, коло 400 – 500 млн. га. Для просторов нашей Родины – это огромный потенциал нового эколого-ориентированного развития и экономики, и социо-культурной сферы, и самой системы территориальной охраны природы.
Структура земельного фонда Российской Федерации по категориям земель (Государственный (национальный) доклад о состоянии и использовании земель в Российской Федерации в 2020 году, Росреестр, 2021 г.)
Насущен земельный вопрос ...
Возможно, в этом плане сочетание экологического и сельского туризма может основать новое направление в туризме – биосферный туризм, предполагающий не только отдых и просвещение, но и приложение человеческого труда к земле, получение экологически чистой продукции земледелия и лесоводства, лесовыращивание и оздоровление. Главное, чтобы прямые и косвенные эффекты от развития такого туризма имели натуральное выражение: сохранение земель и лесов от массовой застройки, разработки недр и лесозаготовок, сохранение чистых реки и водоёмов, сохранение, а некоторых случая даже увеличение уровня биологического разнообразия на территориях, восстановление лесов, производство экологичной сельскохозяйственной продукции, удержание населения на сельских территориях и даже обеспечение заселения заброшенных деревень и сёл, развитие индивидуального домостроения и малых форм сельскохозяйственного производства, проиводство экологически чистой продукции из недревесных лесурсов леса, а также травосборов, развитие народных ремёсел, устойчивое щадящее лесопользование и даже развитие отдельных отраслей не тяжёлой промышленности, характерной для сельской местности и малых городов. Всё это не связано с получением как можно большей прибыли в денежном выражении, деньги в данном случае не самоцель, их здесь должно быть столько, сколько необходимо для поддержания и развития конкретного дела, цель которого – те самые натуральные показатели в необходимой мере, а не в безмерном выражении стремления к как можно большим объёмам.
Экологический и сельский туризм могут сочетаться вполне гармонично и на сопредельных с ООПТ землях
2022 год можно с полным правом ознаменовать как год тридцатилетия монетаризма в России. Именно тридцать лет назад земельная реформа, разрешающая собственность на землю, вступила в свою активную фазу, когда большая часть земель колхозов и совхозов в Российской Федерации были распределены между различными собственниками и пользователями, лишившись цельного землеустройства и единого управления агро- и агро-лесными ландшафтами. Тогда же в активную фазу вступила и тотальная приватизация всего и вся, а главной и достойной целью человеческой жизни была провозглашена её монетизация. Монетизации подлежало всё – от здоровья человека до природы и культурного наследия. Что не покупается и не продаётся перестало считаться ценностью. Конечно, не тотально, и в моральном плане данная парадигма не устоялась полностью, но соответствующий тренд был сформирован и действует до сих пор даже на уровне высоких государственных институтов.
Заточенные под частное право и рыночные отношения Земельный и Лесной кодексы появились уже в «нулевые», но тренд оказался устойчив: монетизация всего природопользования, градостроительства (приведшая к тотальной урбанизации России, причём с огромными диспропорциями между «центром» и «периферией»), коммерциализация многих стратегических предприятий страны – от энергетики до железной дороги, реформы «оптимизации» под рынок и экономию бюджетных расходов системы здравоохранения и образования, охраны объектов культурного наследия – всё это «достижения» этого тридцатилетия монетаристско-приватизационной парадигмы «развития» государства и общества.
До последнего времени наиболее консервативной в плане реформирования «под рынок» оставалась, пожалуй, как раз сфера особо охраняемых природных территорий, а соответствующий федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях», принятый в 1995 году, оказался на сегодняшний день законом, наименее подверженным изменениям. Но за последние годы, и даже в последние месяцы в условиях, казалось бы, разрыва с парадигмой «западных» ценностей «невидимой руки рынка» и глубокого индивидуализма на фоне решительных военных действий России на западном же направлении, как ни в чем не бывало нам настойчиво предлагают окончательно порвать с «государственным консерватизмом» и в этой сфере, и уже решительно запустить ту самую «руку рынка» с «эффективными менеджерами-бизнесменами» на особо охраняемые природные территории. Без частных инвестиций, мол, содержать систему нерентабельно, а количество полученных от монетизации ООПТ доходов должно стать главным показателем эффективности работы этих ООПТ. И если отчуждение земель особо охраняемых природных территорий до сих пор не получает должной поддержки законодателей при активном противлении этому со стороны природоохранной общественности, то уж с туризмом на ООПТ у монетаристов, как они сами считают, должно всё получиться, включая «введение в оборот земельных участков».
Однако действительно ли монетизация экосистемных услуг ООПТ посредством активного развития туризма именно на этих территориях так уж и необходима? Или это всего лишь ведомственные интересы и декларации, за которыми могут стоять конкретные интересанты к конкретным земельным участкам на ООПТ, которые предполагается использовать для целей, прямо не связанных с ни с экологическим просвещением, ни с интересами любителей прогулок в дикой природе? Например – для строительства горнолыжных комплексов и спортивных объектов, отелей и ресторанов. Ведь отдых на где-нибудь на берегу Байкала или в Приэльбрусье в отеле (на выходные, на новогодние праздники и т.д.) вовсе не означает, что поездка на эти территории отдыхающих есть именно экологический туризм. Каким образом власти и бизнес понимают иные, кроме монетарных, цели экологического туризма? Это часть системы развлечений, или это необходимая составляющая охраны природы и нравственного развития людей? Эксперты «ЭкоГрада» предлагают запустить дискурс по теме экологического туризма в ракурсе выбора его парадигмы и его основных дестинаций. Второе неразрывно связано с земельным вопросом, с рациональным и экологически безопасным использованием земельных ресурсов страны. Безусловно, «земельный» потенциал экологического туризма в нашей стране вне существующих особо охраняемых природных территорий, который, исходя из выше приведённых оценок более чем в два раза превышает площадь российских ООПТ всех категорий и уровней и почти в 10 раз больше площади федеральных ООПТ, но этот потенциал должен быть специальным предметом внимания государства с комплексной программой развития соответствующих территорий.
Аутентичный деревенский пейзаж у Засечной черты, вид из деревни Ягодное на пойму реки Вытебеть у «Калужских засек»
Вместе с тем, развитие экологического туризма потребует и природоохранительных мер для его дестинаций, создание вблизи размещения объектов инфраструктуры заповедных «ядер» этих дестинаций. Таким образом, по мнению экспертов, необходимо делать акцент на том, чтобы не экологический туризм (а вместе с ним, или под его «маской» - и всякий иной туризм) затягивать в границы ООПТ (хотя в пределах ООПТ этот вид туризма неизбежен, но не должен являться главной функцией самих ООПТ и главной целью их развития), но именно освоение территорий под задачи развития экологического туризма в сочетании с экологичным сельским туризмом должно являться тягловой силой для создания новых ООПТ. В «буфере» этих ООПТ и будут развиваться означенные виды туризма, ориентированные на биосферное устойчивое природопользование и развитие реального сектора экономики, главной целью которого будет не максимально возможные денежные извлечения, а натуральные показатели экологически чистой продукции, здоровья и демографического развития доселе «заброшенных» или малонаселённых территорий.
Первоцвет
Однако необходимо сделать крайне важную оговорку, связанную с характером использования для целей рекреации и туризма лесов, которые не входят в состав ООПТ. Дело в том, что с 1 марта 2022 года вступили в силу поправки, внесённые в Лесной кодекс РФ федеральным законом от 02.07.2021 №301-ФЗ «О внесении изменений в Лесной кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», позволяющие возводить в лесах всех категорий в целях развития рекреации и туризма объекты капитального строительства соответствующего назначения (за исключением особо защитных участков лесов, лесопарковых и зелёных зон), проводить благоустройство лесов в этих же целях, что может повлечь существенное увеличение не просто антропогенной, а техногенной нагрузки на леса, особенно вблизи городов и в пределах городских агломераций, и приводить к деградации лесных экосистем. В этой связи важно отметить, что развитие эколого-туристских дестинаций должно предполагать придание особого охраняемого статуса тем природным объектам, включая лесные экосистемы, которые попадают в их пределы. Вполне возможно, что в федеральном законодательстве стоило бы предусмотреть особую категорию особо охраняемых территорий и объектов, предназначенных именно для развития экологического и сельского туризма – биосферного туризма, режим которых в отношении собственно природных объектов и сельскохозяйственных угодий предусматривал строгие экологические регламенты использования и охраны территории.
Живописные и ценные в водоохранном и рекреационном плане поймы рек Москвы и Истры в границах туристско-рекреационного кластера Подмосковья «Звенигородский вектор» нуждаются в специальных природоохранных режимах
Учитывая очень высокий процент урбанизации России (около 80%), интерес к такого рода туризму должен быть высок, при этом специфическими дестинациями для этого туризма должны быть и территории внутри городских агломераций, в том числе в радиусе 100 – 300 км от крупных городов-миллионнков. Такой вектор развития ориентированного на природу туризма может также способствовать в перспективе ближайших 15 – 20 лет увеличение площади особо охраняемых природных территорий под задачи развития этого туризма, который можно назвать биосферным (экологический туризм в сочетании с сельским), с нынешних 200 млн. га до 350 млн. га, то есть до достижения оптимального показателя площади экологического каркаса страны – около 20 – 25% от её общей площади.
Хозяин Засечной черты – зубр, старый бык в окрестностях Государственного природного заповедника «Калужские засеки» в долине реки Дубенка у деревни Ягодное. Благодаря безупречной работе службы охраны заповедника за 20 лет группировка вольноживущей популяции зубра в заповеднике выросла с полутора десятка особей до более чем 350 «голов», и теперь зубра можно встретить и за пределами заповедника
Означенный вектор развития экологического туризма потребует как государственных, так и частных вложений в освоение новых территорий, и эти вложения – долгосрочные, но в значительной степени способствующие реальному социально-экономическому и экологическому развитию страны. Более того, в данном случае «невидимой рукой рынка» уже не обойтись, необходимо руководствоваться действительно долгосрочными интересами государства и общества и применять инструменты перспективного планирования, в том числе стратегического, социально-экономического, территориального, отраслевого. Есть ли на это в нашей стране политическая воля?
Антон Хлынов
Все выпуски журнала «ЭкоГрад» в электронной версии читайте на pressa.ru,
Бумажные экземпляры спецвыпусков и книги В. Климова можно приобрести на OZON
