Среди многочисленных юбилеев и памятных дат, которыми наполнена международная жизнь, особого внимания заслуживает приближающаяся некруглая годовщина — пятнадцатилетие российско-китайского Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, подписанного 16 июля 2001 года в Москве президентом России Владимиром Путиным и председателем КНР Цзян Цзэминем. Мне довелось непосредственно участвовать в подготовке этого документа, который, по моему убеждению, можно отнести к наиболее значимым достижениям российской внешней политики начала XXI века.
Пятнадцать лет для международного договора — срок вроде бы и небольшой. Но стоит напомнить, что предыдущее историческое соглашение между нашими странами — советско-китайский Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи, заключенный на полвека раньше, в феврале 1950 г., — фактически уже через десять лет после подписания утратило свое значение и смысл. Что же касается Договора 2001 г., то он не только прошел проверку временем, но и уже оказал очень большое позитивное воздействие на весь комплекс российско-китайских отношений, продемонстрировав на практике работающую модель «отношений великих держав нового типа».
Не буду приводить впечатляющую статистику роста российско-китайских экономических связей на протяжении последних полутора десятилетий, перечислять многочисленные соглашения и договоры по конкретным вопросам, ссылаться на примеры успешного взаимодействия наших двух стран в кризисных ситуациях в различных регионах мира. Ограничусь лишь несколькими характерными особенностями сложившейся модели отношений.
Во-первых, российско-китайское партнерство не направлено против интересов каких-то третьих стран; его динамика определяется собственной логикой, вытекающей из объективных потребностей безопасности и развития России и Китая. А потому российско-китайское взаимодействие не должно порождать угроз или вызовов ни соседним государствам, ни другим великим державам — будь то на Западе или на Востоке.
Во-вторых, Россия и Китай не «балансируют» друг друга, а взаимно дополняют — в политической, экономической, гуманитарной и других сферах. Поэтому в данном случае бессмысленно говорить о «старшем» или «младшем» партнерах, как это часто бывало в истории мировой политики. Конечно, российско-китайские отношения не полностью симметричны, но существующие в них асимметрии не порождают иерархичности, когда более сильный партнер навязывает свою волю более слабому. Напротив, в каждом конкретном случае обе стороны ищут взаимоприемлемый баланс интересов, идя на разумные компромиссы и уступки друг другу.
В-третьих, сторонам удалось найти максимально гибкий формат взаимодействия, который способен подстраиваться под конкретную сферу сотрудничества. Здесь отсутствуют жесткие бюрократические ограничения, сложные процедуры согласования, раз и навсегда определенные механизмы, которые могли бы сдерживать развитие сотрудничества. Фактически за пятнадцать лет удалось создать целую систему дополняющих друг друга двусторонних режимов, каждый из которых имеет свою собственную логику и динамику развития.
В 2002 году я опубликовал статью о российско-китайских отношениях, в которой использовал для их характеристики выразительный образ из традиционного китайского искусства: растущие рядом сосна и бамбук, которые тесно сплетаются корнями, поддерживая друг друга и создавая гармоничную живую систему. Этот символ вечной дружбы, на мой взгляд, очень точно выражает суть отношений между Россией и Китаем на современном этапе.
Вместе с тем, совершенно очевидно, что чем выше уровень отношений, тем более сложные задачи встают на пути их развития. Эти новые задачи требуют постоянного совершенствования механизмов сотрудничества, поиска новых форматов и возможностей, как в области двусторонних отношений, так и на международной арене.
Падение объемов российско-китайской торговли на 20 млрд долл. в прошлом году в наглядной форме демонстрирует сохраняющееся структурное несовершенство торгово-экономического сотрудничества между нашими странами. Конечно, эти показатели можно списать на неблагоприятную в целом мировую конъюнктуру, как это иногда пытаются делать некоторые чиновники. Действительно, Россия сильно зависит от динамики мировых цен на сырье, а эти цены, по всей видимости, имеют долгосрочную отрицательную динамику. Справедливо и то, что повышение стоимости рабочей силы в КНР, ужесточение экологических стандартов и ряд других факторов снижают привлекательность китайских потребительских товаров для России по сравнению с аналогичными товарами из стран Юго-Восточной и Южной Азии.
Эти объективные проблемы, которые носят во многом конъюнктурный характер, не снимают с повестки дня необходимость проведения глубоких структурных реформ торгово-экономических связей. Напротив, необходимость таких реформ становится все более очевидной. Вряд ли, например, можно рассчитывать на динамичный рост торговых отношений в условиях, когда почти весь товарооборот сосредоточен в руках нескольких крупных государственных или полугосударственных компаний, не отличающихся гибкостью и оперативностью принятия решений. Такое состояние российско-китайской торговли не порождает значительного социального эффекта в виде взаимодействия множества малых и средних предприятий, сопряженного с формированием региональных или иных групп, способных подкрепить усилия политического руководства обеих стран в развитии сотрудничества.
Необходимо также признать, что, несмотря на значительные достижения последних лет, российское и китайское общества по-прежнему плохо знают друг друга, нередко опираясь на информацию о другой стороне, которую можно почерпнуть в далеко не всегда объективных западных источниках. В общественном сознании сохраняются многие стереотипы и предрассудки, унаследованные от прошлого века. Мы явно недорабатываем в том, что касается контактов по линии гражданского общества, совместных проектов в сферах образования и науки. Резкое увеличение числа китайских туристов в России за последние год-два можно только приветствовать, но оно не заменяет настойчивой и кропотливой работы по повышению качества нашего гуманитарного взаимодействия в целом.
Особенно хотелось бы выделить необходимость более активной совместной работы России и Китая по фундаментальным вопросам будущего глобального управления. Для наших стран, например, небезразлично, что в силу геополитических амбиций США и их партнеров и Россия, и Китай оказались сегодня вне рамок двух новых западных геоэкономических проектов — Транстихоокеанского партнерства и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства. А ведь очень скоро эти экономические проекты будут достроены соответствующими геополитическими конструкциями, что напрямую будет затрагивать долгосрочные интересы наших стран. Динамика развития современных международных отношений все острее ставит перед Россией и Китаем задачу более тесного взаимодействия по ключевым вопросам глобального управления, с тем, чтобы наши страны и дальше играли соответствующую их статусу роль в процессе формирования нового мирового порядка.
В конце мая в Москве пройдет представительная российско-китайская конференция, которая соберет политиков, ученых, предпринимателей и лидеров общественного мнения двух стран.
