Эта претендующая на сенсацию версия появилась в середине года на украинском сайте и мгновенно разлетелась по разным инсайдерским пабликам. Подобных текстов сейчас гуляет по Сети множество и актуализируются они, как правило, при наличии информационного повода. "ЭкоГрад" в дни траура по Команданте предлагает обсудить плюсы и минусы такой конспирологической конструкции.
Недавно в печати появились посмертные воспоминания сотрудника ЦРУ Теда Шекли (Ted Shackley) «Мастер шпионажа. Моя жизнь в ЦРУ» (2005), где он говорит:
У нас не было надежного доступа к диссидентам, поэтому мы не могли достичь взаимопонимания с потенциальным руководством переворота. То, чего мы искали в 1963 году, материализовалось лишь в середине 1989 года, когда Арнальдо Очоа Санчес в результате своей деятельности в Анголе стал представлять полновесную силовую угрозу Кастро
Шекли был специалистом по так называемым «исполнительным акциям» (еxecutive actions) – операции по физической ликвидации государственных лидеров, неугодных США. Его хорошо знал Милтон Борден - руководитель отдела Восточной Европы в ЦРУ, сыгравший ключевую роль в организации диверсионных акций в Румынии в 1989-м. В 1979 году Шекли возглавил Оперативное управление ЦРУ и спустя год принял участие в организации «Октябрьского сюрприза» (кандидат на пост вице-президента Джордж Буш совместно с директором ЦРУ Уильямом Кейси в частном порядке договорились с иранскими лидерами, чтобы те удерживали заложников до самого окончания проведения ноябрьских выборов и, таким образом, обеспечили победу Рональда Рейгана над Джимми Картером. - Ред.). Шекли хорошо знал Кубу. В 1963 году он руководил операцией по ликвидации Фиделя Кастро с последующим переворотом под кодовым названием «Операция 40».
Реакционный обозреватель «Нью-Йорк Таймс» Уильям Сафир в 1989 году назвал Фиделя «Чаушеску Кариб». Но их судьба в этом году сложилась по-разному. Чаушеску тоже отказывался стать «гибким», и Горбачев дал советским спецслужбам приказ на подготовку его свержения и сотрудничества в этом деле с американскими спецслужбами.
Такой же сценарий Дик Чейни (министр обороны), Уильям Уебстер (директор ЦРУ) и Роберт Гейтс (помощник президента) готовили вместе с советскими спецслужбами и для Фиделя Кастро. Причем подготовка началась еще раньше, с 1987, когда Горбачев приехал в Вашигтон.
Больше всего Горбачева беспокоили Кастро и Хоннекер (руководитель ГДР), крепнущие связи между ними. На заводах ГДР оставалась вооруженная рабочая милиция. Спецслужба Маркуса Вольфа тоже могла не согласиться на свою сдачу американцам. Кубинская революция не сдавалась, и авторитет Фиделя оставался высоким. КГБ передавал Горбачеву, что Кастро считал его изменником делу социализма. Шла информация и от заграничных «друзей перестройки».
В январе 1989 года в разговоре со своим другом, писателем Габриелем Гарсиа Маркесом, сторонником горбачевской перестройки, Фидель сказал: «Пойми меня правильно. Я не против принципов перестройки, но это исключительно рискованная политика. Она ведет мир социализма обратно в капитализм». А когда Маркес возразил, что напротив перестройка это «скорее начало настоящего социализма, социализма с человеческим лицом», Кастро ответил: «Нет, поверь мне, Габо, это будет катастрофой». И об этом знал Горбачев.
В июне 1998 года газета El Nuevo Herald (испаноязычный выпуск «Майами Геральд») опубликовала сенсационное заявление бывшего кубинского журналиста Рауля Мартина, который более 10 лет работал в информационном агентстве Prensa Latina. Мартин рассказал, что в период 1987-89 гг. он участвовал в операции КГБ, которая проводилась под прикрытием советского агентства «Новости» (АПН). Целью операции была работа с недовольными элементами в кубинской армии с целью подготовки свержения Кастро и перехода к политике «перестройки». Вряд ли только КГБ готовило переворот на Кубе. У ГРУ для этого было не меньше возможностей благодаря обширным военным связям между СССР и Кубой. И в первую очередь, благодаря тесным связям дивизионного генерала Арнальдо Очоа Сантеса с Генштабом МО СССР и лично с одним из заместителей начальника ГРУ – Юрием Гусевым (погиб в автокатастрофе в 1992 году, когда стал курировать розыск Янтарной комнаты и других похищенных в СССР ценностей. - Ред.). Гусев собственно и вел подготовку по свержению Кастро. В советском генералитете хорошо знали Очоа и его демократические взгляды по академии Фрунзе и тесному взаимодействию в Африке, где он критически высказывался о политическом курсе Кастро еще в 70-х годах.
Советские генералы политического вектора Горбачева, его ставленники и выдвиженцы, готовили Очоа на роль вождя антикастровского переворота. Помогали ему в Эфиопии и Анголе.
Стоит упомянуть еще две важных фигуры - это братья-близнецы Тони и Патрицио Де Ля Гуардиа. Тони возглавлял сверхсекретное подразделение Министерства внутренних дел по добыче валюты. В Панаме у него было подставное представительство. Тони и Очоа прекрасно знали друг друга.
В апреле 1989 на Кубу с дружеским визитом прилетел Михаил Горбачев, который говорил о «социализме с человеческим лицом», о демократизации общества и вечной дружбе народов СССР и кубинского народа. Целью же было свержение Кастро.
Историк А.И. Фурсов: у меня есть фото, на котором Горбачев с дурацкой своей улыбкой смотрит в зал, а Кастро, зная о планах Горбачева смотрит на него с удивлением и презрением.
Гавана, 4 апреля 1989 года. Кастро уже знает, что советские спецслужбы приступили к подготовке военного переворота на Кубе. До расстрела группы Очоа — де ля Гуардия остается немногим больше двух месяцев.
В данной ситуации сыграли важную роль кубинские спецслужбы, узнав о планах. 27 мая 1989 года Рауль Кастро приказал обеспечить наблюдение за домом министра транспорта Диоклеса Торальба (Diocles Torralba). В прошлом Торальба руководил силами ПВО МО и сохранил связи в армейской среде, имел близкие отношения с высшими чинами. Его дочь, Мария Елена, была замужем за Тони Де Ля Гуардиа. В тот вечер Очоа находился в доме у Торальба. Зашел разговор о перебежчиках – майоре Флорентино Азпилага и генерале ВВС Рафаэле дель Пино. Очоа заговорил о благах советской перестройки и об изменяющейся позиции его советских товарищей по Анголе относительно перехода к демократии. Собравшиеся не подозревали, что их подслушивает оперативная группа Рауля Кастро.
Очоа, братья де ля Гуардия и другие были арестованы через две недели после вечеринки у Торальба.
Близнецы Тони (справа) и Патрицио де ла Гуардия перед трибуналом в Гаване
На судебном процессе в Гаване кубинское руководство приложило особые усилия, чтобы исключить подозрения в политическом заговоре. Все свелось к наркотикам и коррупции. Но основательная чистка Министерства обороны и внутренних дел указывала на обратное. Существование военного заговора необходимо было скрыть по ряду причин, внутренних и внешних. Открытое расследование заговора вскрыло бы роль в нем советских спецслужб, а Кастро еще надеялся на изменение ситуации в СССР. А известие, что прославленный генерал и военная верхушка готовили проамериканский путч было бы страшным ударом для самосознания кубинского общества.
Две недели спустя после расстрела Очоа и Тони Фидель заявил:
Мы предупреждаем империализм, что у него не должно быть никаких иллюзий в отношении нашей Революции. Пусть он не думает, что она не устоит если в социалистическом лагере произойдет катастрофа. Если завтра нам сообщат, что в Советском Союзе началась всеобщая гражданская война или даже что Советский Союз распался… Куба и Кубинская Революция продолжат борьбу и продолжат твердо стоять во весь рост.
До гибели СССР оставались два года…
Владимир МАЛАХОВ, http://nnm.me/blogs/castrorus/proval-gorbacheva-na-kube-o-popytke-sverzheniya-kastro/
