The Fortunatovs dynasty: fortune in the wheel of Russian history, the 18th – 21st centuries
Т. Н. ИВАНОВА (TATYANA IVANOVA), Н. Н. АГЕЕВА (NATALYA AGEEVA)
Фамилия «Фортунатов» знакома большинству гуманитариев, но многие из них не представляют, что речь может идти о десятках людей, прославившихся в разных областях, но принадлежащих к развесистому древу одного рода. Педагог, организатор образования, филолог, историк, агроном-статистик, хирург, театровед, психолог, гидробиолог, журналист, юрист, композитор, геолог – профессиональные предпочтения Фортунатовых весьма многообразны, но большинство из них стали известными специалистами в своей сфере. В обширной родословной, хранящейся в РГАЛИ, перечислены более сотни ее представителей1.
Заслуживает осмысления тот факт, что отнюдь не знатный и не богатый род дал российской культуре такое количество выдающихся деятелей. Где причины этого феномена? В удачной мутации, передававшей некий ген «талантливости» всем представителям плодовитого рода? В особенностях воспитания, заключавшихся не только в привитии трудолюбия, но и в особой духовности, высокой нравственности, верности просветительским идеалам? В исторических условиях, закаливших представителей рода, которые прошли через горнило народничества, либерально-западнических проектов, революционной социал-демократии, царских ссылок и сталинских лагерей, воинских подвигов на фронтах мировых войн, энтузиазма первых пятилеток и коллизий марксистского монизма? Несмотря на различия в политических позициях и профессиональных предпочтениях, всех Фортунатовых можно назвать настоящими представителями российской интеллигенции во всем многообразии смысловых оттенков этого понятия.
В одной статье невозможно дать исчерпывающий ответ на поставленные вопросы и рассказать о всех Фортунатовых. Из нескольких ветвей рода мы выделили ветвь Федора Николаевича Фортунатова, поскольку на этом примере можно выявить как основные этапы в развитии семьи, так и особенности судеб ее представителей.
Истоки семьи восходят к крестьянской среде северо-восточной Руси. В начале XVIII в. бывший крестьянин Никита Кузьмич стал иконописцем в селе Палех. Один из его сыновей Федор Никитич (1725–1790) закончил семинарию, где получил символичную фамилию Фортунатов, обещавшую удачу крестьянскому сыну. Его семья, как и семьи большинства Фортунатовых, была многодетной. Два сына Федора стали священниками, а трое сделали карьеру на учительском поприще в Вологде. Типичным представителем провинциального учительства, носителем просветительских идей можно считать Алексея Федоровича Фортунатова (1777–1828). Учитель естественной истории, он публиковал статьи по метеорологическим наблюдениям, экономике Вологодского уезда, по краеведению и минералогии2. Его племянник Николай Петрович Фортунатов (1783–1831), вырос под сильным влиянием своего дяди и стремился во всем ему подражать. Он стал учителем математики и физики, и тоже известен как автор статей по истории Вологодского края. Брак Н.П. Фортунатова был заключен при романтических обстоятельствах. Он был приглашен в качестве домашнего учите-ля к дочери Федора Алексеевича Юрьева Екатерине, из рода, состоявшего в родстве с Романовыми. Молодые люди полюбили друг друга и тайно обвенчались. Отец не смог смириться с выбором дочери, отрекся от нее, и до конца своих дней оставался непреклонен. Ф.А. Юрьев был сторонником «вольтерьянства» и весьма негативно относился к религии, что, по всей видимости, еще больше настраивало его против молодого Фортунатова, как потомка «попов и мужиков-богомазов»3.
Николай Петрович дослужился до должности инспектора Вологодской гимназии и получил потомственное дворянство, а вместе с ним и фамильный герб. Его старший сын Федор Николаевич Фортунатов (1814–1872) стал первым представителем рода, известность которого вышла за пределы малой родины. Очень способный, он закончил гимназию в 12 лет и в 1830 г. поступил в Петербургский университет. В своих воспоминаниях он особо выделяет своего преподавателя древних языков Ф.Б. Грефе (1780–1851)4. После окончания университета Федор выдержал экзамен в Академии Наук и был рекомендован к поступлению в профессорский институт Императорского Дерптского университета. Его выпускники (М.С. Куторга, М.М. Лунин, Н.И. Пирогов и др.) стали видными представителями российской университетской науки. Возможно, если бы Федор Николаевич продолжил здесь учебу, его имя стояло бы в ряду этих выдающихся ученых. Однако родители Федора скоропостижно скончались от холеры. Долг перед восемью младшими братьями и сестрами побудил его вернуться в Вологду, где он стал учителем истории и статистики в губернской гимназии. Талантливый молодой человек быстро сделал карьеру. Уже в 1837 г. он становится инспектором гимназии. В разные годы, он вел в гимназии уроки истории и статистики, русской словесности, логики, древнегреческого и французского языков5. Вскоре Ф.Н. Фортунатов стал известен в Вологде как руководитель губернского статистического комитета, редактор «Вологодских губернских ведомостей», инициатор организации курсов по методике преподавания для учителей уездных и городских училищ. Вокруг него группируется литературный кружок местной интеллигенции. Он поддерживает активные связи с учеными и писателями Москвы (М.П. Погодин, С.П. Шевырев, И.И. Дмитриев и др.) и Петербурга (А.А. Краевский, П.А. Плетнев, Н.И. Надеждин).
В 1852 г. Ф.Н. Фортунатов был переведен на должность директора Олонецкой губернской мужской гимназии и, одновременно, директора народных училищ в Петрозаводске. Большую известность получила его краеведческая деятельность в Карелии. Он ввел в практику подготовку всеми выпускниками гимназии исторических исследовательских работ по источникам. В 1861 г. по его инициативе в Петрозаводске было открыто женское училище. Выйдя в отставку, в 1863 г. овдовевший Ф.Н. Фортунатов вместе с детьми переезжает в Москву6. Здесь он преподает педагогику в Филаретовском епархиальном училище, публикует статьи, преимущественно по истории и этнографии Вологодского края7. Федор Николаевич уделял большое внимание образованию и воспитанию своих детей. Домашнее образование сыграло важную роль в их профессиональном выборе: «Дом Фортунатовых был как будто насквозь пропитан ученостью, и было бы странно и непонятно, если бы сыновья глубоко преданного науке Федора Николаевича Фортунатова не стремились к кафедре», – писал один из современников8.
Старший сын Евгений Федорович Фортунатов (1841–1866) закончил Петербургский университет и был оставлен на кафедре славянских языков. В мае 1862 г. он был командирован в научную стажировку в Прагу. По сохранившимся письмам можно сделать вывод о том, что в эти годы Евгений, если и не состоял в революционных организациях, то сочувственно относился к студенческим выступлениям и общественным движениям рубежа 1850–1860-х гг., был сторонником либерализма. Однако в письмах отец предостерегал сына от общественной активности, напоминая, что в семье семеро малолетних братьев и сестер9. Жизнь многообещающего молодого ученого рано оборвалась: в двадцатипятилетнем возрасте он скончался от скоротечной чахотки.
Самым известный представитель рода – второй сын Федора Николаевича Филипп Федорович Фортунатов (1848–1914). После окончания историко-филологического факультета Московского университета он в 1868 г. был оставлен при кафедре сравнительной грамматики индоевропейских языков. Еще в студенческие годы он был известен как знаток санскрита, в 1871 г. совершил вместе с В. Миллером путешествие по Литве для изучения литовского языка и фольклора, и в том же году был отправлен в научную командировку в Германию, где учился у П. Рота, Г. Курциуса, А. Лескина, Г. Вебера, Г. Эбеля, а в Париже посещал лекции М. Бреаля10. Его магистерская диссертация (1875 г.) была посвящена сравнительной грамматике индоевропейских языков. В течение 27 лет он преподавал в Московском университете сравнительно-историческую грамматику, древние индоевропейские языки, общее языкознание. Его учениками были известнейшие русские слависты. Западноевропейские корифеи лингвистики через его учеников стремились получить конспекты лекций Фортунатова11. Он является основоположником Московской (Фортунатовской) лингвистической школы. Ученый одним из первых начал изучать проблемы соотношения языка и мышления, языка и общества12. В 1902 г. был избран действительным членом Академии наук и переехал в Петербург, где занимался научными исследованиями в Отделении русского языка и славистики и редактированием изданий Академии, возглавлял одну из подкомиссий Орфографической комиссии реформы русского алфавита и правописания. В эти годы он регулярно посещал Петрозаводск, недалеко от которого находилась его дача. Там он и скончался в 1914 г.13
Своеобразное место в истории исторической науки и в российской культуре занимает Степан Федорович Фортунатов (1850-1918). После окончания историко-филологического факультета Московского университета он был оставлен В.И. Герье для приготовления к профессорскому званию, но диссертацию защитить не смог, выхлопотанную для него научную командировку за границу сорвал. В то же время он был настоящим интеллектуалом и оригинальным мыслителем. Его перу принадлежит единственное в русской науке исследование об индепенденте Генри Вене. Он стал одним из первых отечественных исследователей, начавших изучение истории Северной Америки, истории политических учений США посвящена одна из его монографий. Он первым в России стал читать студентам Московского университета историю североамериканской страны14. Он был последовательным сторонником либерализма, никогда не скрывал своих взглядов, и, возможно, это стало одной из причин того, что он не защитил диссертацию. Отсутствие защищенной диссертации и звания, привело к тому, что его научные работы не изучались и были забыты отечественными американистами. В истории российской культуры он больше известен как автор публицистических статей и рецензий, журналист «Русских ведомостей», как блестящий педагог, преподававший в Московском университете, на Высших женских курсах, в университете А.Л. Шанявского и в средних учебных заведениях. Его талант преподавателя отмечали Р.Ю. Виппер, Н.И. Кареев, А.А. Кизеветтер, П.Н. Милюков и др.15 Обладая разносторонними знаниями, глубокой эрудицией, феноменальной памятью и, в то же время, легким общительным характером, С.Ф. Фортунатов был неизменным членом неформального сообщества московской профессуры, где без него не проходили журфиксы, а рассказы о причудах старого холостяка оживляли научные беседы. Умер С.Ф. Фортунатов в 1918 г., в одиночестве. Возможно, поэтому не сохранились рукописи его научных работ и лекций, что мешает изучению его научного наследия.
Единственный из сыновей Ф.Н. Фортунатова, не увлеченный гуманитарными науками, Иван Федорович (1852–1916), закончил физико-математический факультет Московского университета и стал инженером в правлении Московского округа путей сообщения. Инженер участвовал в проектировании и строительстве ряда важных сооружений в Москве (Бабьегородская плотина, техническое училище в Измайлове и др.). По решению Московской городской Думы одной из новых улиц, появившихся в начале ХХ в. в Измайлово, было присвоено название «Фортунатовская» (которое сохраняется и поныне). Одна из его дочерей, Евгения Ивановна занималась революционной деятельностью, была членом большевистской партии, до 1917 г. жила в эмиграции в Женеве, при советской власти работала в Политпросвете в Москве16.
Младший сын Федора Николаевича Алексей Федорович Фортунатов (1856–1925) занимает уникальное место в истории рода. С одной стороны, он оставил многочисленное талантливое потомство, с другой – стал вдохновителем и центром притяжения для всех Фортунатовых. Он известен как разносторонне развитый человек, один из первых отечественных специалистов по статистике и географии сельского хозяйства, автор ряда работ по педагогике, к тому же влюбленный в историю. Эта разносторонность привела к тому, что в юношеские годы он сменил с 1874 по 1879 г. несколько высших учебных заведений: сначала – историко-филологический, затем – медицинский факультеты Московского университета, потом – Императорская медико-хирургическая академия в Петербурге, где он занимался у профессоров П.Ф. Лесгафта и С.П. Боткина. В 1879 г. молодой ученый увлекся аграрной статистикой и политэкономией и перешел в Петровскую сельскохозяйственную академию, которую окончил в 1881 г.17 Его магистерская диссертация «Урожаи ржи в Европейской России» была удостоена большой золотой медали Русского географического общества. В течении более чем сорока лет А.Ф. Фортунатов преподавал в Петровской (ныне Тимирязевской) сельскохозяйственной академии. Его ученик профессор Н.И. Вавилов очень высоко оценивал его преподавательские качества18. Кроме того А.Ф. Фортунатов читал лекции в Новоалександрийском лесном институте, Киевском политехническом институте, Коммерческом институте, Московском высшем техническом училище, на Женских Голицинских сельскохозяйственных курсах, в Московском городском народном университете им. А.Л. Шанявского, а также на курсах агрономов, статистиков, кооператоров, журналистов, учителей19. В публичных лекциях он говорил о важности науки, необходимости для студенческой молодежи поиска новых путей, о творческом начале в учебе20. Алексей Федорович называл себя «привратником при храме науки»21. Эта скромная оценка опровергается анализом обширного научного наследия ученого (более 200 работ), его активным участием в работе Географического отделения Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете, Юридического общества, Общества взаимопомощи русских агрономов.
Политические взгляды А.Ф. Фортунатова были близки к социал-демократии, в студенческие годы он общался с народниками из группы «Черный передел», но активного участия в политических событиях не принимал. Большое внимание он уделял просветительской деятельности, чтению научно-популярных лекций. Он воспитал пятерых сыновей, каждый из которых заслуживает отдельного исследования.
Его старший сын Константин Алексеевич Фортунатов (1882–1915), как и его отец, учился на нескольких факультетах Московского университета. Сначала он поступил на физико-математический факультет, но за участие в революционном движении был исключен, в 1906-1908 гг. находился в ссылке, а после возвращения закончил медицинский факультет и в 1911 г. стал заведующим и врачом земской больницы в Калужской губернии. Здесь он занялся научной работой, опубликовал несколько статей по химии и сельскохозяйственной статистике. С началом Первой мировой войны он стал ординатором полевого госпиталя и в 1915 г. умер во время эпидемии брюшного тифа в действующей армии в Восточной Пруссии, где и был похоронен22.
Его сын Игорь Константинович Фортунатов (1909-1987), рано потеряв отца, был воспитан глубоко религиозной матерью23. Поступив в Тимирязевскую академию, где долгие годы преподавал его дед, Игорь пытался уйти в монастырь, но не получил благословления настоятеля. В 1931 г. он закончил академию по специальности агроном-садовод. Его духовник, архимандрит Данилова монастыря отец Георгий (Лавров), был вскоре арестован, а в 1933 г. за «религиозную пропаганду и контрреволюционную деятельность» арестовали и Игоря Константиновича. Он был сослан в Карагандинский исправительно-трудовой лагерь, на территории которого в то время было создано сельскохозяйственное производство. И.К. Фортунатов получил возможность работать по профессии, участвовал в испытаниях 85 сортов плодов и ягод и 30 древесно-кустарниковых пород в климате Казахстана. После ссылки он продолжал научную работу в Казахстане, участвовал в изучении пустыни Бетпак-Дала. В 1939 г. он ненадолго возвратился в Москву, где вновь был арестован и сослан в Казахстан. В КарЛАГЕ, где на опытной станции было много ссыльных выпускников Тимирязевской академии, он стал старшим научным сотрудником, а затем руководителем станции. Он заочно закончил аспирантуру Института почвоведения и ботаники, работал под руководством члена-корреспондента АН СССР Б.М. Козо-Полянского. В г. Джезказгане он заложил Ботанический сад, плодовый сад и ягодники; участвовал в озеленении Северной пустыни24. После окончания ссылки работал в Академии наук Казахской ССР, в 1947 г. защитил кандидатскую диссертацию о культурной дендрофлоре Джезказгана, затем руководил одним из отделов Ботанического сада в Алма-Ате (этому саду в советское время было присвоено его имя), заведовал сектором Урало-Эмбен-ской научно-исследовательской базы в Гурьеве, участвовал в озеленении Прикаспийской пустыни. В 1953 г. он переехал в Горький, где преподавал в сельскохозяйственном институте, а затем до последних лет жизни работал в г. Пушкино научным сотрудником Всесоюзного научно-исследовательского института лесоводства и механизации лесного хозяйства. Автор 126 научных работ, он занимался экологическим воспитанием, был ректором Народного университета охраны природы. При этом он оставался глубоко религиозным человеком, воспитав в таком духе и своих дочерей.
Второй сын Алексея Федоровича Александр Алексеевич Фортунатов (1884–1949) хорошо известен отечественным медиевистам. Ученик Д.М. Петрушевского, он в 1909 г. после окончания Московского университета был оставлен при кафедре всеобщей истории, в 1916 г. стал приват-доцентом историко-филологического факультета. Однако его магистерская диссертация «Генуэзские поселения в Крыму» осталась незаконченной, так как после 1917 г. итальянские архивы для него стали недоступны25. С 1921 г., после преобразований в Московском университете, он стал профессором кафедры теории и практики народного образования факультета общественных наук, а с 1923 г. – научным сотрудником Института истории ФОН МГУ-РАНИОН. Кроме того, более 10 лет он читал лекции в университете им. А.Л. Шанявского.
Научные интересы А.А. Фортунатова, с одной стороны, определялись его тяготением к медиевистике, а с другой – диктовались читаемыми им курсами по истории педагогики. Самая значительная работа А.А. Фортунатова – обширный очерк «Школьное дело», об истории развития школы от древности до современности26. В 1939 г. он стал профессором Московского городского педагогического института им. В.П. Потемкина, а в 1947 г. – деканом исторического факультета этого вуза. Его смерть была ускорена его эмоциональным выступлением на заседании ученого совета в 1949 г. в защиту ранее репрессированного В.Н. Бочкарева27. В отечественной историографии наибольшую известность получили статьи А.А. Фортунатова об Алкуине и Каролингском Возрождении, выводы которых не потеряли значимости и сегодня28.
А.А. Фортунатов уделял внимание искусству, эстетическому воспитанию, организации передвижных театров, был ученым секретарем Комиссии по художественному воспитанию Государственной Академии художественных наук29. Эта увлеченность искусством, возможно, предопределила профессиональный выбор его сыновей. Юрий Александрович Фортунатов (1911–1998) был музыковедом, членом Союза композиторов СССР, долгие годы преподавал в Московской консерватории. Константин Александрович Фортунатов (1915–1996) стал композитором, музыкальным писателем и редактором, работал директором издательства «Музыка» (до 1964 г. Мугиз). Он был участником Великой Отечественной войны, награжден орденами и медалями30.
Возвращаясь к сыновьям Алексея Федоровича стоит упомянуть о Федоре Алексеевиче Фортунатове (1888–1965), который окончил юридический факультет Московского университета, но в 1920-е гг. стал директором театрального училища и затем работал во Всесоюзном театральном обществе и в Московской филармонии. Его брат Григорий Алексеевич Фортунатов (1891–1972) всю жизнь преподавал в Московском городском педагогическом институте. Он известен как специалист по детской психологии, педагогике и дошкольному воспитанию, как автор (вместе с Н.В. Петровским) популярного учебника по психологии31. Во время Великой Отечественной войны он вел научные исследования по изучению методов преодоления страха смерти. За эту работу Г.А. Фортунатов был награжден орденом Ленина32. Младший сын Алексея Федоровича Михаил Алексеевич (1899–1984), окончив рыбный факультет Тимирязевской сельскохозяйственной академии в 1923 г., организовал ихтиологическую станцию на озере Севан. В 1932 г. по ложному обвинению был осужден на 10 лет (реабилитирован в 1955 г.). Он работал на Камчатке, Байкале, Амуре, Ангаре, Азовском и Аральском морях. С 1955 г. – старший научный сотрудник Института внутренних вод АН СССР, в 1961 г. стал доктором биологических наук.
Среди ныне живущих представителей рода есть и музыканты, и юристы, и ученые. Особо хочется выделить Наталью Константиновну Фортунатову, доктора геолого-минералогических наук, заместителя генерального директора по научной работе Всероссийского научно-исследовательского геологического нефтяного института. Являясь одним из ведущих российских специалистов в области сланцевой нефти, на сегодняшний день она отошла от активной педагогической работы. В разговоре с ней33 ощущается такая искренняя озабоченность состоянием современного образования, такой нереализованный до конца педагогический потенциал, что явно осознаешь основное «предназначение» этой династии в российской истории – просветительство!
Женщины рода Фортунатовых в большинстве своем не так известны, как их братья, мужья и сыновья, но являют собой тип настоящей русской интеллигентки: верной сподвижницы, образованной наставницы. Мы знаем, как многим были обязаны сыновья Федора Николаевича своим старшим сестрам Марии и Екатерине, тете Анне Николаевне, заменившим их рано умершую мать. Хотелось бы упомянуть и Нину Игоревну Фортунатову (дочь Игоря Константиновича), которая была одной из активных сподвижниц отца Александра Меня, написала прекрасную книгу, посвященную ему34. Будучи музыкальным работником по образованию, она много лет является регентом храма Сретения Господня в г. Пушкино. Нина Игоревна бережно собирает семейный архив, заботится о сохранении памяти рода. Благодаря ей нам стали доступны многие рукописные материалы по истории Фортунатовых35.
Так в чем же феномен рода Фортунатовых? Обращают на себя внимание крепкие семейные традиции, поддерживавшиеся связи между многочисленными братьями, племянниками, внуками и т.д.
Можно выделить несколько учебных заведений, вокруг которых группируются представители Фортунатовых. На первом, просветительском этапе (XVIII в.) – это Вологодская и Олонецкая гимназии. На втором, либерально-демократическом этапе – Московский университет (XIX в.). Третий научно-просветительский этап (конец XIX – первая половина ХХ в.) связан с Петровской сельскохозяйственной академией. В то же время практически все Фортунатовы в начале ХХ в. преподавали в университете им. А.Л. Шанявского. На четвертом, советском, этапе новым связующим центром становится Московский городской педагогический институт. Семейственность в позитивном значении этого слова позволила Фортунатовым поддерживать друг друга, формировать общие интересы у представителей разных профессий.
Немалую роль, на наш взгляд, сыграла и искренняя религиозность многих представителей этого рода. Г.А. Фортунатов, отмечая отношение к религии и церкви своих предков писал: «Религия для этого поколения Фортунатовых была привлекательна двумя своими сторонами: она являлась конкретным показом основ человеческой морали... а вместе с тем она была основой своеобразной народной эстетики... Этот эс-тетический подход был вполне понятен и естественен в потомках «богомазов», «иконописцев», которые своими руками «богов» делали, которые помнили рассказы о постройке большой церкви в Палехе, воспринимали мощь Вологодского собора, изящество и соразмерность других произведений русского народного религиозного искусства»36.
В ряду талантливых представителей рода Фортунатовых можно выделить несколько ключевых фигур – это Федор Николаевич, Алексей Федорович и Александр Алексеевич. Эти люди обладали не только разносторонними талантами; но и огромной силой воли, позволявшей выстоять под ударами неблагоприятных обстоятельств; также они были многодетными отцами, передававшими детям традиции семьи.
Не обошлось и без фортуны: несмотря на крутые зигзаги российской истории, род Фортунатовых выстоял и продолжал служить своей родине. Нам неизвестно ни одного случая эмиграции представителя этой династии37.
Деятельность Фортунатовых всегда была созвучна актуальным задачам, стоявшим перед российским обществом. В XIX в. – это развитие образования, в т.ч. женского, в российской глубинке; исследование места русского языка в индоевропейской языковой семье; изучение американистики; осознание необходимости реформ и активное участие (иногда революционное) в преобразованиях. В ХХ в. – развитие сельскохозяйственной науки, статистики и образования; изучение теоретических и практических вопросов педагогики и психологии; музыковедение, ихтиология и т.д. Сегодня одна из представительниц рода занята изучением сланцевой нефти в России.
Феномен рода Фортунатовых может быть понят в связи с феноменом такого многозначного понятия как российская интеллигенция и в свою очередь проясняет его.
Дмитрий Фортунатов
Все выпуски журнала «ЭкоГрад» в электронной версии читайте на pressa.ru,
Бумажные экземпляры спецвыпусков и книги В. Климова можно приобрести на OZON
