Вопрос о реформировании РАН уже неоднократно запускался в широкую общественность. Но создается впечатление, что дискуссия ведется зачастую по частным вопросам. В годы реформ 90-х годов ученых и науку в целом власть обрекла на нищенское существование. Одновременны были открыты все двери для отъезда ученых на Запад. В результате «утечки мозгов» российская наука понесла неисчислимые потери. Страна лишилась талантливых ученых и, как следствие, перспектив на ускоренное инновационной развитие.. Запад же без всяких усилий получил человеческий капитал высокого качества.
Российская Академия Наук – наше национальное достояние. Ставить вопрос о ее ликвидации вообще недопустимо. Но реформа Академии нужна. В этом мало кто сомневается.
Какая же реформа в действительности нужна РАН? Суть ее может быть определена лишь одним способом – в зависимости от цели реформирования. Если же цель не ясна или она формулируется в неоднозначных терминах, то реформа идет по известному правилу: хотели как лучше, а получили как всегда.
Цель науки – изучать природу, общество и человека, открывать «новое». Цель реформы – повысить эффективность этого процесса: совершенствовать структуру РАН, повышать качество научной работы и квалификацию научных сотрудников.
По нашему мнению, существуют, по крайней мере, три проблемы, требующие решения: демократизация Академии; управление наукой; критерии оценки научных исследований.
Структура РАН архаична и крайне недемократична. Членами Академии считаются только академики и члены-корреспонденты. Все же остальные – всего лишь наемные работники; в их числе, и те, кто в основном и движет науку - доктора и кандидаты наук. Выбирают же в академики и члены-корреспонденты сами члены Академии. Это все равно, как если бы, например, в Госдуму выбирал не народ, а сами думцы.
Конечно, Академия – не Дума. Но как Дума представляет народ, так и Академия – научных работников, которые, соответственно, и должны ее выбирать. При существующей процедуре выборы не имеют демократического характера. А Общее Собрание РАН просто не в силах объективно оценить вклад конкретного кандидата в науку. Инновационная траектория развития страны требует новых форм организации науки.
Демократизация подразумевает расширение состава членов Академии; на первом этапе, введение в ее состав хотя бы докторов наук. Это означает изменение процедуры академических выборов: членов-корреспондентов выдвигают из своего числа и избирают доктора наук, а академиков – члены-корреспонденты. При этом более объективно станет оцениваться вклад в науку избираемых ученых. Здесь подчеркивается лишь принципиальная сторона вопроса без обсуждения самой процедуры выборов.
Требуют существенного уточнения критерии выбора в члены-корреспонденты и академики. Научная работа не должна подменяться, как это зачастую происходит, академической карьерой. Не секрет, что в РАН достаточно «номенклатурных» академиков, которые избраны не по научным, а по карьерным заслугам.
Типичный путь в академики – сначала стать директором института или его замом и на этой основе получить академическое звание. А там можно и уйти из больших начальников на спокойное академическое существование. К сожалению, таким карьерным путем часто приходится идти даже незаурядным ученым.
Этот порочный путь к академическим званиям должен быть закрыт. Полезно было бы сделать правилом отказывать в участии в академических выборах лицам, занимающим административные должности в Академии. И наоборот, избирать на эти должности по преимуществу лиц, уже имеющих академические звания.
Должны четко выдерживаться критерии, по которым происходят выборы. В сущности, они просты. Если ученый развил новое научное направление, то он – явный кандидат в члены-корреспонденты. Если же им развито несколько новых направление или новая наука, или создана своя научная школа, то он -кандидат в академики.
Существовавший ранее возрастной ценз для избрания – абсолютная чепуха (но возрастной ценз на занимание административной академической должности вполне уместен). Академическое звание в определенной мере следует рассматривать как пенсион за научные заслуги. Чем старше по возрасту избранник, тем яснее его истинные научные достижения. Да и нагрузка на государство (финансовая и др.) при этом уменьшалась бы.
Все это могло бы способствовать росту качества научной работы и более квалифицированному отбору на научный Олимп, главный критерий которой – научная работа.
Проблема управления наукой, определение ее приоритетов весьма сложна. Приведем в этом аспекте характерное высказывание академика Э.Галимова (журнал «Ноосфера», №1, 2010): «На самом деле в науке нет приоритетов… В науке приоритет определяют новые идеи, открытие новых законов, в каком бы направлении они ни были сделаны, поскольку научные открытия могут изменить всю систему государственных и хозяйственных приоритетов. Наука индивидуальна и свободна».
Проще всего было бы с этим согласиться. Но не есть ли такая абсолютная демократия (в определении приоритетности научных направлений) всего лишь констатацией неумения или даже нежелания управлять наукой?! А также оправданием бесперспективных исследований?!
Между тем, нередко имеет место прямо противоположная ситуация. Настоящий ученый всю жизнь занят поисками оптимального способа приложения своих способностей и знаний – своего места в науке, отвечающего истинным потребностям людей, как материальным, так и духовным (автор описал эти поиски в своей книге «Дорогами познания», Наука, 2010). Тот же, кого чему-то вначале научили, и он всю жизнь это делает, является скорее ремесленником от науки, чем ученым.
Если быть последовательным, то высказывание Э.Галимова означает следующее. Никому неизвестно, в какой области знаний будут сделаны научные открытия. Поэтому надо заниматься всем. А это значит - ничем, поскольку «океан незнания» безбрежен.
Определение приоритетных направлений – центральная проблема управления наукой. Но это должно происходить по преимуществу снизу, в академических институтах. А работающие в них академики и члены-корреспонденты должны стать лидерами данного процесса. Сверху же, со стороны Президиума РАН, необходимо обеспечить максимально благоприятные условия для проведения приоритетных исследований. Правильная политика в отношении перспективных научных направлений и будет означать способность Президиума РАН управлять наукой.
Часто же бывает совсем по-другому. «Новое» встречается в штыки, в особенности, со стороны установившихся школ и течений. Академические журналы отказывают в публикации. Положение зачинателя «нового» ненадежно, его тематика чужда, он всегда «подвешен», от него требуют чего-то другого.
Конечно, проходит время, и объективно необходимые новые теория или научное направление устанавливаются. Но как часто в числе официальных руководителей научных программ по новым направлениям оказываются не зачинатели «нового», а наоборот, те, кто ранее выступал категорически против! Не мудрено, что реальные результаты выполнения таких программ оказываются, как правило, неудовлетворительными. Однако внешне все выглядит вполне пристойно: пишутся отчеты, статьи, книги - программа «спускается на тормозах».
Не секрет, что существующая структура институтов РАН достаточно архаична. Разделение институтов по отдельным наукам (математика, физика, геология и т.п.) уже не отвечает требованиям современности, когда главным становится синтез (а не анализ, как на начальном этапе становления наук). Для решения важнейших проблем человечества требуются методы разных наук, универсальные специалисты. Работая же в рамках конкретной науки, институты страдают архаичностью тематик, не всегда связанных с актуальными запросами дня. Ибо наука – не цель, а средство решения реальных проблем жизни.
Как часто бывает далека от жизни эта «чистая» наука! И одновременно, сколько реальных, имеющих исключительное значение для жизни людей, проблем исследуются наукой фрагментарно, разрозненно! Парадоксально, но в структуре РАН до сих пор отсутствует институт биосферы.
Теперь жизнью на первый план выдвигаются инновационные системные исследования (методами разных наук) – по проблемам и объектам, а не по отдельным наукам. Поэтому требуется сформулировать наиболее приоритетные проблемы, в решении которых будут задействованы самые разные институты РАН. Те же структуры и лица, которые не вписываются в такие проблемы, по существу, и есть субъекты «чистой» науки. Но они тоже нужны науке. Не исключено, что «проблемная» и «чистая» наука должны несколько по-разному финансироваться, по-разному должен оплачиваться и труд в них.
В Российской Академии Наук имеется достаточный опыт проведения исследований по проблемам и объектам. Например, с 1988 г по 1991 г. успешно функционировала «Программа биосферных и экологических исследований АН СССР», в которой приняли участие многие академические институты. Функционируют подобные программы и сейчас, но в существенно меньшем масштабе. Они носят скорее вспомогательный характер. Требуется поднять исследования по проблемам и объектам в РАН на принципиально новый уровень. Сформулировать такие проблемы и объекты на основе «самоорганизации снизу» и «управления сверху» - важнейшая задача Академии.
Принципиально важна в науке проблема оценки качества (а не только количества) результатов научных исследований. Существующие методы оценки – по индексу цитирования, количеству публикаций и т.п. – способны отразить лишь количественную, а не качественную сторону исследований. «Новое», знанием которого обладают единицы, поначалу мало или вообще не цитируется. «Старое» же защищено броней привычных установок большинства.
Как правило, по стране и миру образуется круг людей, занимающихся определенной тематикой. В публикациях они ссылаются друг на друга, организуют ассоциации, созывают совещания, издают журналы, сборники, монографии и т.д. Все это создает иллюзию нужности, важности работы. Но как зачастую далека от реальных проблем жизни бывает такая работа!
Можно опубликовать десятки статей по частной проблеме и стать по существующим критериям успешным ученым. Но можно написать всего лишь одну новаторскую работу, перекрывающую по значению сотни публикаций.
Важно не число публикаций. Важно быть продвинутым ученым. Но ему-то и всего труднее. Многие академические журналы превращаются в своего рода «междусобойчики», публикующие «своих» же авторов и те материалы, которые не выходят за рамки традиционных исследований. Авторы же «нетрадиционного» бесправны, в то время как журнал всесилен. В его распоряжении – члены редколлегии, анонимные рецензенты…
Последнее особенно невыносимо и, естественно, недемократично. Между автором и рецензентом должна быть задействована обратная связь, которая в условиях анонимности отсутствует. Как известно, устойчивы и, следовательно, жизнеспособны только системы с обратной (отрицательной) связью. Гласный рецензент – одновременно и ответственный рецензент, ибо он отвечает за свой отзыв научной репутацией.
Давно бы следовало сделать рецензирование научных статей открытым, а обсуждение дискуссионных вопросов выносить на редколлегию с участием автора. Работы постановочного плана следует публиковать в разделе «дискуссионные вопросы», который должен иметь каждый журнал. Новые разработки всегда имеют дискуссионный характер. И им должен быть открыт путь.
Приведу лишь один пример из своей практики. Ваш автор уже давно не посылал статьи в академические журналы, зная ситуацию в них и поэтому находил другие способы опубликования. Однако по существующим критериям наибольшую значимость имеют публикации в академических журналах. Недавно автор решился-таки на новый «эксперимент» - послал статьи по разным темам (во многом, дискуссионного плана) в разные академические журналы. Два из них отказались публиковать статьи, вообще не объясняя, почему. С третьим была долгая, но безрезультатная дискуссия. От четвертого пришел формальный отрицательный отзыв, написанный походя. И лишь один журнал, для которого автор был «своим», принял статью для опубликования.
Конечно, проблема оценки качества научной работы не проста. Но ее необходимо решать. В существующих методах оценки большое значение придается числу публикаций в академических журналах. И это правильно. Необходимо лишь учесть качество этих публикаций. Для этого следовало бы разработать и присваивать (редколлегией журнала) каждой публикации «индекс новизны» (или какой-либо другой, суть не в названии). Но для этого редколлегия журнала должна быть составлена из наиболее продвинутых ученых. Реформирование академических журналов, разработка критериев оценки публикаций, укрепление редколлегий и т.п. – одно из главнейших приоритетных направлений реформирования академической науки. Возможно, именно с этого и надо начинать реформу.
В последнее время ведется дискуссия об исследовательских университетах. Но чтобы им стать реальной альтернативой РАН (во что автор не верит), нужно время и гигантские финансовые затраты. Уровень научных исследований в современных университетах все-таки существенно ниже, чем в РАН. И это понятно, имея в виду большую учебную нагрузку профессоров и преподавателей.
Публично поднимается также проблема финансирования науки государством. С какой целью? Чтобы окончательно разрушить российскую науку?! Между тем, информация стала тем инструментом, благодаря которому открываемое наукой «новое» быстро и фактически бесплатно становится всеобщим достоянием. Кому же тогда оплачивать «поиски радия»? Естественно, мировому сообществу, а на современном этапе – государствам. Вместе с тем, нельзя не отметить все более возрастающую роль международных организаций в финансировании национальных научных программ.
Российской Академии Наук требуется реформа не ради реформы, а ради науки и человека в ней.
Владимир Голубев,
доктор геолого-минералогических наук,
главный научный сотрудник Института системного анализа РАН
