4 февраля была годовщина смерти великого кавказского воителя имама Шамиля, вождя северокавказских горцев. Это повод для того, чтобы вспомнить о нём и осмыслить эту историческую личность, символизирующую собой воинственный дух Кавказа и религиозную крепость ислама, в свете текущих событий в мире.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНАЯ И МНИМАЯ
ГОРДОСТЬ УЗДЕНЕЙ
Имам Шамиль родился в узденской семье в селении Гимры, входившем в койсубулинское вольное общество. Хунзахские ханы в разные эпохи принуждали койсубулинцев (ныне жителей Унцукульского района РД) к повиновению. Но стоило погибнуть хану в очередной войне, как койсубулинцы, как и гидатлинцы, и согратлинцы спешили объявлять свою независимость от Хунзаха. Это казалось горцам верхом достоинства. Хотя находились мудрецы в аварских сёлах, объясняющие гордецам, что противостояние ханам есть достоинство ложное, самогубительное и уж, конечно, несоответствующее шариату. Но что толку: свобода от уплаты налогов хану и вольность в собственных деяниях были куда более соблазнительны, чем рассудительные голоса горских мудрецов-книжников.
Так в 1791 году (дата приблизительная) Адалав Балаханинский откололся от войска Омар-хана V Великого и, дабы утешить своё тщеславие, сам направился в Кахетию за данью. При этом он имел под своей узденско-разбойной властью всего 200 всадников. Пусть это были отчаянные воины, испытанные в боях с казаками, российской императорской пехотой и с дружиной царя Ираклия II, но всё же их было ничтожно мало. Конечно, из набега он не вернулся. А те, кому удалось спастись бегством от четырёхтысячного войска грузинского царя, рассказали, с какой отчаянной храбростью кинулся Адалав в гущу вражьей конницы, как много врагов порубил и как сам под их трупами сгинул.
Затем последовали два десятилетия относительно мирной жизни, которые переросли в военные баталии, едва на Кавказе появился генерал от инфантерии Алексей Ермолов. В 1820-х гг. койсубулинцы восстали против владычества русских в Дагестане. А восстав, они (Гази-Мухаммад и Шамиль) принялись объединять горцев, т.е. делать то же самое, что делали хунзахские ханы.
И когда Гази-Магомед столкнулся с нежеланием повиноваться ему большой части односельчан и прочих койсубулинцев, он воскликнул в сердцах:
– Как же правы были хунзахские ханы, пытавшиеся остриями сабель своих воинов привести народ в повиновение!
– О, внук мудрого алима, – сказал тогда старец с упрёком. – Если ты так думаешь, то зачем готовишь народ к штурму Хунзаха? Не лучше ли тебе заслать сватов к вдовствующей ханше и, став правителем Аварии, возглавить войну с гяурами?!
Гази-Магомед не нашёлся, что ответить, угрюмо потупил взгляд, и хотел было уйти прочь с годекана. Но тут вышел вперёд его младший товарищ Шамиль и громко парировал:
– Мы уже говорили об этом на своём совете... Гази-Мухаммад хотел послать сватов в Хунзах, но нам стало известно, что вдовствующая ханша отступилась от истинной веры, получает хардж от гяуров и служит врагам Аллаха, как тагут проклятый...
Эти слова существенно пополнили войско первого имама Дагестана Гази-Мухаммада. Аварцы были возмущены вероотступничеством ханши и возжелали казнить её вместе с прочими её сторонниками. Однако сам Гази-Мухаммад, отойдя подальше от лишних ушей, спросил Шамиля:
– Ты ведь солгал старцу...
– Старец – ничто, а народ – всё, – отчеканил Шамиль и пояснил свою мысль: – Я солгал народу, дабы ложью привести его к истине. И как видишь, наших сторонников стало на целую тысячу больше. У ханов было 500 лет для объединения Дагестана с другими мусульманскими вилаятами. Они не справились. Значит, ханы нам не нужны, мы будем объединять мусульман под нашу власть Кораном и сунной, не убирая сабли в ножны... Аллах не дал народу другой подпруги, кроме разящей силы меча.
– Откуда ты это взял? – Задумчиво спросил имам. – Ни в Коране, ни в хадисах я такого не встречал.
– Это иджма, имам, – улыбнулся Шамиль, и лицо друга детства, ставшего религиозным и светским правителем дагестанской уммы, ещё больше помрачнело. Как же иначе? Гази-Мухаммед вдруг ясно представил себе, сколько мусульман придётся казнить, чтобы подчинить народы разрозненных вилаятов своей власти. А не подчинив, победить в Кавказской войне будет невозможно, если только Аллах Великий не явит чудо и не сокрушит армию гяуров.
ИМАМ ШАМИЛЬ В СРАВНЕНИЯХ
С ДРУГИМИ ВОИТЕЛЯМИ
Все мы знаем, что оба имама, Гази-Мухаммад (1828-1832) и Гамзат-бек (1832-1834) погибли рано, а вот третий имам, Шамиль Аль-Гимри Аль-Дагистани, разил имперские войска и горскую милицию двадцать пять лет без одного месяца (с 24 сентября 1834 года по 25 августа 1859 года).
Никто и никогда ни на Кавказе, ни в Средней Азии, ни в Сибири, ни даже на турецком фронте так долго не противостоял Российской империи, как имам Шамиль. И уж, наверное, его военно-политическое долголетие не было случайным. В нём воплотился военный талант многих великих кавказских воителей, что помогло ему заставить считаться с мусульманскими народами Кавказа.
Говорить о его почётном пленении мы здесь не будем, это широко известный факт, хотя и не все вопросы освящены в исторической науке верно. В Дагестане и Чечне горцы восстали против Российской империи в 1877 году, через девятнадцать лет после пленения великого имама. Но войско с куда меньшими силами, чем те, которые в своё время противостояли Шамилю, буквально за несколько месяцев подавило это восстание. И больше горцы о восстании не помышляли вплоть до развала СССР в 1991 году. Но это уже другая история, она неприемлема подавляющему большинству кавказцев.
По крайней мере, по сравнению с действиями руководителей крестьянских восстаний в России (Степана Разина, Кондратия Булавина, Игната Некрасова и даже Емельяна Пугачёва), которые заканчивались очень быстро, военный гений Шамиля сохранял противостояние куда дольше.
ЗА И ПРОТИВ ИМАМА ШАМИЛЯ
Мы (я, мои помощники и сторонники) готовим к изданию монографию «Критический анализ кавказской истории», в котором самое большое место уделено имаму Шамилю как самому великому из кавказских правителей. Однако, вместе с тем, мы убеждены, что исторические образы личностей, составленные только из положительных сторон, будут неизбежно однобокими, что станет источником определённых историографических проблем. Поэтому мы составили образы кавказских исторических личностей из «за» и «против».
В заслугу имаму Шамилю мы, как и большинство кавказоведов, ставим 1) организацию и создание государственного устройства; 2) политику вербовки солдат и офицеров из вражеской армии и дозволение строить Православные церкви и католические костёлы на территории Имамата для перешедших в армию Шамиля солдат и офицеров. Положительными явились в политике Шамиля обучение русскому языку и законам Империи мюридов высшего звена (аналог европейских офицеров).
При этом имам Шамиль не позволил местным умельцам чеканить российские деньги и закупать на них оружие, порох, свинец, а также подкупать генералов и министров, купцов и промышленников. Более того, имам Шамиль позволил муллам судить по шариату предлагавших эти поистине макиавеллиевские способы борьбы с противником. Так более десяти книжников были обвинены муллами в слабости веры, а трое книжников – в отсутствие веры за то, что утверждали, что Аллах не будет вмешиваться в ход войны, а те, кто рассчитывает на чудо – подлые трусы и законченные болваны. Им за это отрубили головы, остальных побили плетьми и оштрафовали.
Не будем далее излагать факты, достоверность которых ещё предстоит установить, потому мы не спешим с публикацией вышеназванной монографии, хотя, на наш взгляд, и косвенных фактов хватает.
Конечно, с точки зрения современных геополитических технологий, неразумно упускать возможность денежной экспансии на территории противника, чему пример – экспансия американского доллара по всему миру. Но имея в виду классическую мораль, свойственную всем народам мира (а также и с точки зрения исламской этики, опирающейся на шариат), имам Шамиль, не допустив фальшивомонетничества, поступил по отношению к Российской империи достаточно благородно и разумно.
Магомед СУЛТАНОВ-БАРСОВ
Все выпуски журнала «ЭкоГрад» в электронной версии читайте на pressa.ru,
Бумажные экземпляры спецвыпусков и книги В. Климова можно приобрести на OZON
