Решил отсканировать старые фотографии. На одной из них я с пацанами перед воротами нашего дома на улице Гоголя (когда-то Кузнечный гребешок). Эта фотография вызвала поток воспоминаний.
Не стертое из памяти... часть вторая - Валава
Окрестности Лысково, как и оно само исследовались коллективно в стайке уличных друзей. Валава появилась как место безопасного купания, где можно поплескаться не умея плавать без присутствия взрослых, и место рыбалки. Через нее проходила дорога к ближайшему лесу, куда ходили за грибами, а ниже близко к впадению в Сундовик, дорога к Лысой горе, куда устремлялись ранней весной на первые сухие проталины для игры в чеканку и покурить вдали от взрослых.
В верхней части за плодопитомником и недалеко от леса Валава была мелким потоком воды через глининый желоб с крутыми обрывистами берегами высотой с метр и, как по желобу с водой, в ней можно было скользить по дну. Чуть ниже она превращалась в маленькую мелкую речку с ямами и перекатами, как все речки в округе (кроме Сундовика). Даже ямы были мелкими и можно было смело в них влезать не умея плавать. Еще ниже около пивзавода была мельница и , соответсвенно запруда, и там уже было глубоко, но туда лезли только с удочками.
На фото Часовня
Порыбачив пару раз с друзьями я понял, что можно ходить туда и одному и много раз летом, когда оставался в Лысково и не уезжал в Горький к родителям или в деревню к деду с бабкой по отцу, я часто туда ходил ловить пескарей. Кроме пескарей, которых было как комаров вокруг, были еще так называемые серяки и огольцы. Они были примерно такого же размера, как и пескари но с другим телом, а у огольцов были острые шипы у жабр. Серяков и огольцов не брали. За поход, который длился с утра и сильно за после-обеда, удавалоь налавливать до сотни пескарей, которые вешались на кукан, а попросту нитку с привазанными на обеих концах спичками. Этот улов приносился бабушке и оно чистила и жарила самых толстых, а остальное скармливалось кошке, которая начинала тереться у ног, как толко я появлялся дома.
Походы вдоль Валавы самые приятные воспоминания из раннего периода жизни. Песчаные низкие берега, журчащая кристально чистая и теплая вода, яркое солнце в брызгах воды, стайки пескарей на дне. Полный покой и идилия. Последнее воспоминание об этой части Валавы -сидение на возвышенности на ее левом берегу после похода в лес с Мишкой Морозовым, Серегой Костюхиным и кажется Маркитантовым (имя забыл). Посидели, покурили, что-то пообсуждали и пошли домой. По дороге я вспомнил, что оставил на этом бугорке пиджак. Вернулся нашел пиджак и догнал ребят. Это было прощание с местом и я его запомнил. Мишка был братом знаменитого у местной шпаны Пандоса и оба они были моими дальними родственниками. Мишка отсидел лет десять в лагерях и после выхода был злодейски убит на Волге новыми друзьями. Надеюсь, что Костюхины живы, не видел их со школы. Серега стал чемпионом то-ли России, то-ли Союза по вольной борьбе.
Мапа Папа, дядя Павел - впередсмотрящий, с Мартиной Кронштатд
На Валавской мельнице я бывал пару раз. Один раз с дедом, который привозил туда на лошади мешки с пшеницей для перемалывания в муку, а другой раз с Парфенычевыми, когда там уже делали патоку. Тетя Настя, мать их многочисленного семейства устроилась туда работать и мы к ней пришли по какому-то их текущему семейному делу. Нам показали как варят патоку и дали по стакану этой приторной густой жидкости. Перед мельничной запрудой был большой тихий водоем. Помню как в нем пилами вырезали зимой кубы льда правильной формы. Был солнечный морозный день и эти правильной формы кубы одинакового размера везли на подводе на молокозавод для подвального ледяного холодильника. Лед сверкал и переливался всеми цветами радуги, и это был почти фейерверк. Ниже мельницы Валава становилась глубже и можно было с берега нырять, что мы и делали, когда научились плавать. Правда, к этому времени центр купания переместился в заливные луга на озера.
Пристань моего детства
На левом берегу Валавы расположен пивзавод, основанный в середине 19го века, который до сих пор функционирует и выпускает пиво «Макарий» разных сортов из валавской воды. Школьниками нас туда водили почему-то делать прививки от разных детских инфекционных заболеваний. Трубу и водонапорную башню завода можно было видеть издалека, когда подъезжаешь к Лысково с южной стороны.
Пиво, как сейчас помню, было в основном Жигулевское и было всегда популярным напитком. Мне первый раз дал его попробовать двоюрдный дядька. Я почувствовал жудкую боль в желудке после употребления половины бутылки, что навсегда отбило к нему охоту. Как-то в майский праздик я попал в Лысково, был уже капитализм. Встретил одноклассницу Надю Рябинину. Почему-то разговор зашел о пивзаводе и она мне сообщила, что владельцем его стал ее родной дядька. Мы рванули туда на моей машине, но не успели, завод уже был закрыт на праздники. В последние годы я привозил по ящику Макария любителям пива в Москве, однако, никагого восторга это пиво у них не вызвало, и мне даже было как-то обидно.
Плоты на Валаве
Вокруг Валавы были хорошие горки для катания на лыжах, как со стороны Лысково, так и со стороны Трофимова и Лысой горы. Но туда я забредал редко, так как катались в основном в близлежащих оврагах. Когда начиналось половодъе Валава разливалась и поднималась до уровня настила моста, ведущего к Лысой горе. Вся пацанва стекалась туда покататься на льдинах. Дело было опасное, но на моей памяти никто не утонул, хоть некоторые были к этому близки. Волга сливалась с Сундовиком и по ней неслись с огромной скоростью льдины налезая друг на друга и образуя торосы.
Мост через Сундовик, ведший к пристани и к Макарьеву, смывало. Особо отчаенные пытались прокатиться на льдине в этом месте, но благоразумие заставляло других идти на Валаву, где льдины плыли медленно. Вооружившись палками для проверки прочности льда мы взбирились на льдины переходя с моста и бахвалясь друг перед другом переходили с одной льдины на другую. С этого занятия я никогда не уходил сухим и хоть со льдины не соскальзывал как-то по пояс промокал. Один раз встал за перила моста на концы настила, а они подо мной развалились. Помню соскользнул с льдины Витька Полковников и я успел его схватить. Потом он долго всем рассказывал, что я спас ему жизнь. Витька был очень впечатлительный и пугливый. Не забуду как его мама с папой вели, точнее тащили двоем под руки, к стоматологу через нашу Гоголевскую, и он кричал на все Лысково. В школьные годы он был красивым и спортивным парнем. В армии Витька попал на подводную лодку и вернулся оттуда изнеможденным и почти совсем лысым.
Оленья гора в разливе
Играть в чеканку на Лысой горе начинали в мае. Переходили через Валаву по мосту и поднимались по еще не высыхшему склону Лысой горы на сухие пятна. Северная сторона горы выходящаяя к Волге и к Макарьеву до середины июня была в снегу, а южная оттаивала и высыхала раньше всех других мест в окрестностях. В чеканку играли на деньги. Ставили на кон монеты. Кидали биту и первый разбивал кон тот, чья бита ближе всего к черте, на которой кон, но за чертой. Битами были монеты царской чеканки. В совокупности это была коллекция, элементы которой вытаскивались из старых комодов бабушек и дедушек. На чеканке происходили знакомства с пацанами с разных районов и улиц Лысково и выстраивалась иерархия мальчишеских автритетов.
Другим занятием, которым занимались те, у кого не было ни денег ни бит, заключалось в выжиганиии трех известных букв на высохшей траве на склоне Лысой горы, которые потом хорошо были видны из города. Я участвовал в этой монументальной графике координирую действия вытаптывающих.
Во время половодъя с другой строны Волги с Керженца к месту впадения Валавы в Сундовик доставляли плоты из строевых елей и сосен. Когда вода спадала плоты оседали на сушу и их постепенно растаскивали по деревням на сторительство. Плоты вязали на Керженце мужики из деревень правого берега Волги, которые занимались вырубками лесов в районе Керженца зимой, когда в деревнях делать было нечего. В период времени, когда плоты еще окончательно не осели на сушу с них удобно было ловить рыбу и нырять. Всего этого уже нет...
