Коронакризис нанес серьезный удар по экономике России, но это не первая и не последняя проблема для нашей страны в сложное время. Саудовская Аравия то и дело пытается развязать нефтяную войну. Глава Минэнерго Саудовской Аравии принц Абдулазиз бен Сальман уведомил членов ОПЕК+ о намерении его страны демпинговать на нефтяном рынке.
Обращение на Восток не дает нужного результата, хотя мы и вырвались в лидеры по поставкам нефти в Китай за июль, но саудиты дышат в затылок, в мае и июне именно Эр-Рияд был крупнейшим поставщиком нефти в Поднебесную. На втором месте по поставкам Ирак, так что монополизировать этот рынок близкого соседа, и, как его позиционируют наши власти, главного союзника — не удастся, дружба дружбой, а табачок врозь.
Так что без традиционного европейского рынка нашей сырьевой державе не прожить, а тут возникают новые трудности. Под предлогом борьбы за экологию Евросоюз с 2025 года планирует ввести так называемый углеродный налог: поставщики товаров на европейский рынок, которые в процессе их производства сжигают много ископаемого топлива, будут платить около 30 евро за каждую тонну углекислого газа, попавшего в атмосферу. При этом объемы выбросов той же Саудовской Аравии, по подсчетам европейцев, в два раза меньше, чем наши, что заставляет задуматься о протекционизме и нечистой игре.
Закон о климате, который должен быть принят в 2021 году, ударит по поставкам российских сырьевых товаров в Европу, это на днях признал зампред Совбеза Дмитрий Медведев. Также ударит по российской экономике и в целом реализация «Парижского соглашения», ратификацию которого Медведев сам подписал в прошлом году. ЕС заявляет, что планирует перейти на «нейтральный» уровень выбросов и вообще отказаться от использования ископаемых источников топлива к 2050 году.
Последствия происходящих на европейском рынке событий в беседе с Накануне.RU оценил директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
– Обсуждаются планы Евросоюза по переходу к климатической нейтральной энергетике, по словам Дмитрия Медведева, это нанесет большой урон для нашей экономики и повлечет очень серьезные последствия. Насколько серьезны эти планы и закроется ли для нас европейский рынок?
– На самом деле планы достаточно серьезные, но речь не идет о том, что закроется европейский рынок, речь идет о другом – российские поставщики углеводородов, прежде всего угля и нефти, в ближайшее время столкнутся с необходимостью платить новый налог, как европейцы это называют, «трансграничный сбор», концепция которого сейчас активно обсуждается. И все это можно было предположить достаточно давно – когда мы подписывали «Парижское соглашение» в 2015 году, уже тогда было понятно, к чему все это ведет.
– То есть все это началось не сегодня?
– Именно с подписанием «Парижского соглашения» началась активная кампания по дискредитации углеводородов, которые наделили статусом главных «убийц» климата, планеты и человечества. Вот, собственно, пять лет длится эта история, все знают ее «вишенки на торте» типа Греты Тумберг, которую раскрутили за несколько недель, сделали главным хедлайнером в этой повестке. Вся эта история набирала обороты, хотя на момент подписания в 2015 году все наше сообщество однозначно негативно комментировало это соглашение, рассказывая об опасности, которое оно за собою несет. Мы говорили, что вся эта история закончится именно дополнительными финансовыми выплатами со стороны производителей углеводородов, а нам доказывали, что «Парижские соглашения» – это просто такой нейтральный документик, который декларирует общие ценности, не ведет к финансовым выплатам.
И вот мы, собственно, сейчас получили, что европейцы открытым текстом начинают готовить эту историю с трансграничным налогом.
– А эти заявления на переход Европы к «углеродной нейтральности» – серьезный посыл на то, что ЕС откажется от наших поставок вообще?
– Все это, действительно, достаточно серьезно, но речь пока не идет о том, что они закроют доступ нашему углеводороду, слишком велико это место, чтобы его так просто заменить. Планы углеродной «нейтральности» на 2050 год наверняка будут выполнены, но речь о другом – что уже в 2021 году возможно, а в 2022 году точно Европа будет пытаться ввести этот трансграничный углеводородный налог.
– Как этот налог вообще будет сконструирован?
– Суть предельно проста – европейцы будут замерять углеродный след любого товара, а потом выставлять счет. Вы поставляете, например, нефть в Европу, а вам говорят, мол, если мы используем вашу нефть, вы сделали такие-то выбросы, платите денежки, а мы, условно говоря, посадим деревья в Европе на них. И с газом тоже, кстати, такие проблемы, потому что уже были попытки заявить, что наш газ, например, самый плохой по углеродному следу. Грубо говоря, вы приходите в Европу со своим газом, а вам говорят:
«А вы знаете, по нашим оценкам, есть утечки метана, у вас очень длинные газопроводы, а вот, скажем, условно, из Алжира дистанция меньше. Мы посчитали – у вас там утечки идут, давайте, за это доплатите, а мы на эти деньги построим еще ветряных станций в Европейском союзе».
Европейцы придумали очень простой ход, как профинансировать крайне затратную историю с возобновляемой энергетикой. Какие бы сказки там ни рассказывали про то, что она сравнялась по стоимости с традиционной, все это полная чепуха.
– Это чем-то подтверждено?
– Посмотрите статистику по цене на электроэнергию – вы легко обнаружите, что там, где развита наиболее возобновляемая энергетика в Европе, там самая дорогая электроэнергия. Все это является лукавством. Самая дорогая электроэнергия в Европе – в Дании, где высок уровень возобновляемой энергетики. Вот и все. Соответственно, кто все это должен оплачивать? Деньги тоже кончаются и в Европе. Вот последний план спасения старых экономик Европейского союза стал предельно откровенен – они собираются выделить деньги на подтягивание отстающих стран, а где их взять? Они говорят – будем брать с поставщиков товаров с высоким углеводородным следом. Это прямо декларировалось на последнем саммите Европейского союза. Это серьезная проблема, мы о ней говорили много лет, к сожалению, наши органы власти спали летаргическим сном, думали, что все это какие-то «страшилки», байки, что это никогда не сбудется.
– Ну вот Медведев, значит, озвучил то, что власти поняли как реальны байки?
– Показательно, между прочим, а кто у нас подписал распоряжение о принятии «Парижского соглашения»? Сначала его подписали, а потом возник вопрос о его ратификации. Так вот в итоге, как мы это хорошо помним, в 2019 году Правительство Российской Федерации решило вступить в официальное соглашение без ратификации парламента. Очень странная процедура, весьма двойственная, но это распоряжение подписал лично Дмитрий Медведев, который на днях и заявил о том, что это приведет к серьезным рискам.
Так как же, Дмитрий Анатольевич? Зачем вы подписывали? Зачем мы вступали в «Парижское соглашение», даже не спросив у Парламента, у экспертного сообщества, хотя мы минимум пять лет кричали о том, что это колоссальные риски создает?
– Сейчас отказаться от договоренностей никак нельзя, даже со ссылкой на последствия коронакризиса?
– Посмотрим, насколько упущено время, в сентябре пройдет первый раунд дискуссий по линии бизнеса, сейчас начинается согласование позиций. Это ведь касается не только России, но просто у других стран есть рычаги воздействия. Например, Соединенные Штаты, когда европейцы им направили свои идеи, ответили четко – сколько с нас соберете денег, столько мы с вас соберем по другим основаниям. Мол, у нас же диспаритет в торговле с Европейским союзом, мы такого сказать им не можем. Европа больше товаров завозит на территорию США, чем на территорию России, соответственно, американцы могут еще больше с европейцев денег собрать. Мы же экспортируем больше и в основном это энергетика, но с чего мы будем собирать-то? С какого европейского бизнеса? Этот вопрос для нас остается открытым. Очевидно, что все крупные экономики будут пытаться отвечать на европейский «климатический террор» какими-то финансовыми мерами, нам тоже стоит об этом задуматься. Ну, а в отношении «прозрения» Медведева – лучше поздно, чем никогда. Надеюсь, что сейчас хотя бы наше мнение будет услышано, когда жареный петух вот-вот нас клюнет.
– То есть Евросоюз собирается «стричь» деньги, но в основном именно с России, так как США могут ответить неслабо? По оценкам экспертов, Саудовская Аравия в два раза меньше нас делает выбросов?
– Учет национальных выбросов – это вопрос, кто кого перетянет на политическом уровне. Классическая неприятная ситуация, как пример – поглотительная способность российских лесов чудесным образом оказывается гораздо ниже, чем финских, например. И нам объясняют, что мы не ведем управление этими лесами и так далее. Мы сами частично в этом виноваты: приняли абсолютно неправильные методики учета поглотительной способности, да, мы сами совершили глупости, но вопрос-то остается открытым. Кто хитрее – тот и продвигает правила. Возьмите Китай – это крупнейший эмитент углекислого газа, энергетика Китая основана на угле. И что, Китай собирается платить кому-то за выбросы? Ничего подобного. Он добился статуса переходной экономики и никому, естественно, платить не собирается – наоборот, с удовольствием ждет от европейцев инвестиций, зеленые технологии за их счет. А наши с удовольствием приняли эту климатическую повестку. Постоянно же у нас звучит, какие молодцы европейцы, как они озабочены климатом, давайте мы тоже будем строить ветряные станции, солнечные батареи, откажемся от производства нефти. Эту ахинею мы постоянно слышим.
России постоянно говорят – почему вы такие неамбициозные? Давайте, больше сокращайте. И наши переговорщики говорят – «да, да, да». У нас полный провал по этим переговорам, а именно на них и решается то, о чем вы спрашиваете – мы полностью проиграли тему и по поглотительной способности лесов, мы постоянно оказываемся в глупейшей ситуации, на это все просто махнули рукой, неважно, кого отправить на эти переговоры, ведь «это нестрашно, просто ерунда, а когда осознали, что с нас деньги будут брать, может, тогда власти начнут обращать внимание, кто на эти экологические переговоры ездит, кто отстаивает нашу позицию, почему мы не озвучиваем эту тему на национальном уровне, почему наши профильные министерства, Минприроды, играют не в пользу наших интересов, а в пользу климатической повестки, которая нам невыгодна? Это год за годом происходит, но, может, сейчас одумаются.
