Кризис 2020 года отличается тем, что грядут фундаментальные изменения в экономике. Подобное было только во времена Великой депрессии в США. Кто сможет выжить в меняющемся мире?
Об этом рассказал Михаил Хазин на форуме «Самое время» в рамках Недели предпринимательства Свердловской области.
Тезисы его выступления публикует сетевое издание "Деловой квартал".
Автор текста: Екатерина Тарханова.
Михаил Хазин, российский экономист, аналитик, — о текущей ситуации в макроэкономике, о будущем и о том, что сегодня теоретически можно предпринять, чтобы пережить шторм.
— Чтобы лучше понимать, что именно сегодня происходит в стране и мире, стоит помнить об одном базовом утверждении, которое некоторым может показаться неожиданным, но, тем не менее, соответствует реальности: эпидемия коронавируса сама по себе не привела ни к каким новым эффектам.
Единственное влияние пандемии состояло в том, что она немного ускорила процессы, которые начались задолго до нее.
По этой причине стоит вспомнить о том, что происходило в экономике в последние десятилетия и что привело к тому, что мы сегодня наблюдаем. Вообще, картина была ясна еще в начале 2000-х. Другое дело, было не очень понятно, когда все это начнется.
Механизм нынешнего экономического кризиса совпадает с механикой кризиса 1929-1932 годов. Напомню, тогда, в октябре 1929 г., произошел обвал фондового рынка, но этому явлению сразу значения не придали, потому что с ноября до марта 1930 г. фондовый рынок рос и отыграл примерно 1/3. А потом была Великая депрессия.
В чем была причина того кризиса? Дело в том, что, когда в 1913 г. была создана федеральная резервная система США, появился механизм, который позволял стимулировать частный спрос. Этот механизм к 1929 г. обеспечил превышение спроса домохозяйств над реально располагаемыми доходами примерно на 15%. В результате совокупное падение ВВП составило 30%.
В сегодняшней ситуации уровень структурного разрыва между доходами и расходами достиг 15% — по сравнению с концом 1990-х. Почему тогда не было кризиса? Он, вообще говоря, был. Сначала это был кризис 2000-2001 гг., а потом случился кризис 2008-го. Средний долг американского домохозяйства, который никогда не превышал 60%, к 2008 году поднялся до уровня 130%. Еще одна Великая депрессия не случилась лишь потому, что кризис был купирован эмиссионным механизмом, то есть был залит деньгами.
В результате мы получили существенное ухудшение не только американской экономики, но и мировой экономики в принципе.
Сегодня структурный разрыв между расходами и доходами домохозяйств составляет 25%. То есть домохозяйства тратят на 25% больше, чем получают.
Что сделал коронавирус? Он ускорил эти явления. Если от момента падения рынков в 1929 г. до депрессии 1930 г. был промежуток октябрь-март, то в нашем случае ситуация развивалась быстро, в течение апреля-мая 2020 г.
По этой причине нас ожидает довольно сильное падение мировой экономики. По разным оценкам, падение экономик США, Китая и Европы составит 55-60% от реального ВВП, а для мировой экономики в целом падение составит 30%. Точно так же, как и в 30-е годы, единственный регион мира, где в период кризиса может начаться экономический рост, — это территории бывшего СССР. Россия теоретически может выйти на уровень темпов роста 7-10% в год, при условии, что мы будем проводить адекватную экономическую политику.
В результате эпидемии очень многие процессы ускорились. Может случиться так, что летом в некоторых странах произойдет локальный отскок, но в любом случае нужно отдавать себе отчет: возврата в 2019 год не будет точно.
Пока что имеется психологическое ощущение, что сейчас коронавирус победим — и счастье вернется. Этот настрой был виден, когда США объявили, что разработали вакцину против коронавируса: индекс Доу Джонса подскочил на 1000 пунктов. То есть народ жаждет, чтобы поскорее все закончилось и наступили прежние светлые времена. Но нужно понимать: счастье не наступит.
Мы находимся на пороге довольно длительного — примерно 3-5 лет— непрерывного экономического спада, который приведет к существенному падению ВВП и еще большему падению ВВП США, Европы и Китая. Нам категорически необходимо подготовить нашу экономику к этой ситуации.
В 2014 году ресурсы эмиссионного механизма для борьбы с кризисами были исчерпаны. Начало кризиса 2020 г. связано с тем, что источников, которые могли бы поддерживать мировую долларовую систему, больше нет. Столько, сколько США напечатали денег в марте-мае 2020 г., они не печатали никогда за всю историю. Масштаб эмиссии колоссальный, и это неизбежно приведет к ускорению инфляционных процессов в мировой экономике в начале 2021 года.
Чего ждать в России
В России с четвертого квартала 2012 года идет непрерывный экономический спад, падение уровня жизни населения — с 2013 года. Сегодня стало совершенно очевидным, что остановить спад с помощью прежней модели управления экономикой невозможно.
Еще одно важное обстоятельство: чрезвычайно низкая эффективность управления нынешней системы.
Показательной стала ситуация с выплатами врачам. До прямого вмешательства Путина, грубо говоря, из 15 выделенных рублей до врачей дошел 1 руб. То есть эффективность — 1 к 15. Поэтому я категорически не верю, что нынешнее правительство может привести нас к росту экономики.
Я уверен, что нынешний государственный аппарат, который был выстроен еще в 90-е годы для реализации системы приватизации, устарел. Да, они крайне эффективно выполняют работу по приватизации государственных денежных потоков: как я говорил, из 15 руб. до конечного потребителя доходит 1 руб.
Сегодняшняя команда, которая руководит финансовой системой страны, по сути своей является «приватизаторами». Им невыносима одна мысль о том, что трудоспособному населению, детям или бизнесу надо раздавать деньги.
Любые деньги, которые из бюджета вышли и попали в руки правительства РФ — это их деньги, они их уже между собой разделили. Посмотрите интервью Силуанова, он же открытым текстом говорит, что нельзя отдавать наши деньги каким-то нищебродам.
Мы видим, что президент изо дня в день с большой дубинкой заставляет правительство дать денег хотя бы детям и врачам. Смешно наблюдать.
Что делать бизнесу?
Много лет назад, еще после кризиса 2008 г., я читал курс «Работа компании на падающем рынке». Сегодня мы оказываемся в той же ситуации.
Если мы посмотрим на структуру экономики, то сейчас 50% составляет финансовый сектор. Через 10 лет на долю финансового сектора будет приходиться 5%. Я не буду говорить, что будет с теми, кто работает в страховых компаниях или банках, просто скажу, что финансовый сектор очень сильно сократится. Точно так же сократится и ИТ-сектор, и еще много чего. Это изменение — принципиальный момент.
В условиях кризиса у любой компании падают доходы и издержки. У одних доходы падают в два раза, а издержки — в полтора. Такие компании по итогам кризиса станут банкротами. У других доходы падают в полтора раза, а издержки — в два. Эти будут в шоколаде.
Можно ли сегодня сказать, в каких отраслях наиболее вероятен первый сценарий, а в каких — второй?
Я приведу один пример. В последние две недели я регулярно спрашиваю руководителей довольно крупных компаний, какие выводы они сделали после ухода сотрудников на удаленку, сколько персонала можно смело увольнять.
Они радостно смеются и говорят, что удаленная работа показала, что примерно 80% сотрудников можно уволить без какого-либо ущерба для дальнейшей деятельности.
При этом они добавляют, что, конечно, делать этого не будут, потому что количество подчиненных — это статус компаний и так далее. Но если вдруг придется резать издержки, то можно сократить 80% персонала. Это реальность, в которой мы живем.
Вместе с тем нужно понимать, что малый и средний бизнес в нашей стране (и не только в нашей) в том виде, в котором существовал до 2020 г., умер точно. Не спасут даже финансовые вливания.
Дело в том, что вся экономика с 1981 г. была выстроена под базовый спрос среднего класса, который возник как раз после 1981-го. До этого людей с типовым потребительским поведением и более-менее равными доходами просто не было.
Сегодня средний класс является базой для мировой экономики. И вся проблема заключается в том, что средний класс, то есть люди с типовым потреблением, будет исчезать. Это радикально изменит всю модель функционирования практически всех компаний. Люди будут себя вести абсолютно иначе.
Те компании, которые первыми поймут, насколько сильно изменилась картина мира, могут выиграть даже на фоне падающего рынка. Сегодня большую часть рынка занимают крупные транснациональные компании, которые являются частью финансовой системы. Конкурировать с этими компаниями невозможно. Так вот, в условиях нынешнего кризиса такие компании-монстры будут исчезать.
Во всех отраслях в какой-то момент возникнет ощущение полного отсутствия конкуренции. Такая ситуация «выживших» была и в 1998 г., и в 2008 г. Тот, кто будет к этому готов, сможет выстрелить и вырасти.
Ключевая задача для людей, которые сумели сохранить хоть какой-то ресурс в условиях этого кризиса, — сделать перерыв на несколько месяцев, чтобы осенью либо начать бизнес с нуля, либо радикальным образом изменить его. Необходимо будет радикально перестраивать бизнес с учетом исчезновения такого социально-экономического субъекта, как средний класс.
