Американский экономист еврейского происхождения Бен Шалом Бернанке в своем блоге размышляет о значении для еврозоны «греческой» катастрофы.
На этой неделе греческий парламент согласился с европейскими требованиями новых жестких мер экономии и структурных реформ, чтобы ослабить (на данный момент, по крайней мере) кризис суверенного долга страны. Сейчас хорошее время, чтобы спросить: Европа сдержит обязательства по своей части сделки? Руководство еврозоны готово обеспечить всестороннее восстановление экономики, которое необходимо, чтобы дать таким странам, как Греция, шанс роста, обеспечения занятости и выполнения финансовых целей? В долгосрочной перспективе эти вопросы имеют намного большие последствия для Европы и для мира, чем вопрос о том, сможет ли крошечная Греция выполнить свои финансовые обязательства.
К сожалению, ответы на эти вопросы тоже очевидны. Экономические результаты в зоне евро — глубокое разочарование. Провал европейской экономической политики имеет два тесно связанных аспекты: (1) слабая производительность зоны евро в целом и (2) высоко асимметричные результаты среди стран, входящих в зону евро.
В конце 2009 – начале 2010 года уровень безработицы в Европе и Соединенных Штатах были примерно равны, около 10 % рабочей силы. Сегодня уровень безработицы в Соединенных Штатах составляет 5,3 %, в то время как уровень безработицы в зоне евро превысил 11 %. Не случайность, что большая доля безработицы еврозоны среди молодых работников; неспособность их получить навыки и опыт работы будут негативно влиять на долгосрочную потенциал роста в Европе.
В настоящее время уровень безработицы в еврозоне (исключая Германию) превышает 13 %, по сравнению с меньше чем 5 % в Германии. Другие экономические данные показывают подобные несоответствия в еврозоне между «севером» (включая Германию) и «югом».
Ожидания от евро были — повышение благосостояния и более тесная европейская интеграция. Но текущие экономические условия едва ли создают атмосферу общественного доверия в европейских экономических политиках и обеспечивают благоприятные условия для финансовой стабилизации и экономических реформ; и европейская солидарность не будет процветать в рамках системы, которая производит такие разные результаты в разных странах.
Риски для европейского проекта, исходящие из экономической модели, реальны, независимо от того, каковы могут быть их причины. На самом деле, причины не так уж и сложно определить. Медленное восстановление после кризиса еврозоны в целом — результат, среди других факторов, (1) политического сопротивления, которое задержало на многие годы внедрение достаточно агрессивных принципов валютной политики Европейского центрального банка; (2) чрезмерно жесткая налоговая политика, особенно в таких странах, как Германия, у которых есть некоторая сумма «финансового пространства» и таким образом нет острой необходимости «потуже затянуть пояса»; и (3) задержки в принятии мер, аналогичных банковским «стресс-тестам» в Соединенных Штатах весной 2009 года, необходимых для восстановления доверия к банковской системе. Я, между прочим, не поместил бы «структурную жесткость» очень высоко в этот список. Структурные реформы важны для долгосрочного роста, но меры снижения расходов менее релевантны, когда уже высок процент неработающих граждан. Кроме того, структурные проблемы существовали в Европе в течение долгого времени, и поэтому не могут объяснить недавние снижения производительности.
Что сказать о силе немецкой экономики (и некоторые другие) по отношению к остальной части еврозоны? Германия выиграла от наличия евро с «международной» стоимостью, так как гипотетическая немецкая валюта была бы заведомо слабее. Членство Германии в еврозоне, таким образом, оказалось мощным импульсом к немецкому экспорту относительно того, каким он был бы с независимой валютой.
Никто не говорит, что известная эффективность и качество немецкого производства — незаслуживающий внимания факт, или что немецкие фирмы не должны стремиться конкурировать на внешних рынках. Проблема, однако, в том, что Германия предпочитает полагаться на внешний, а не внутренний спроса для обеспечения полной занятости в стране, что заметно по ее чрезвычайно большому и постоянно активному торговому балансу, в настоящее время почти 7.5 % ВВП страны. В системе фиксированных обменных курсов, как в зоне евровалюты, такие стойкие дисбалансы являются нездоровыми, снижая спрос и рост торговых партнеров и производя потенциальную дестабилизацию финансовых потоков. Важно, что большой профицит торгового баланса Германии ставит все бремя корректировки на страны с торговыми дефицитами, которые должны быть подвергнуты болезненным манипуляциям дефляции заработной платы и других расходов, чтобы стать более конкурентоспособными. Германия может помочь восстановить баланс в зоне евро и поднять общий темп валютной района роста за счет увеличения расходов на дому, с помощью таких мер, как увеличение инвестиций в инфраструктуру, увеличении заработной платы для немецких рабочих (повышение внутреннего потребления) и участия в структурных реформах, чтобы поощрить больше внутреннего спроса. Такие меры повлекли бы за собой минимальные жертвы в небольшой промежуток времени для немцев, но они будут служить долгосрочным интересам страны, снижая риск возможного европейского распада.
Я закончу двумя конкретными предложениями. Во-первых, переговоры по очевидно нестабильной долговой нагрузке Греции должны быть основаны на явных предположениях о европейском росте. Если рост европейской экономики оказывается слабее, чем прогнозировалось, то Греции нужно позволить большую свободу действий в достижении своих финансовых целей.
Во-вторых, это время для лидеров еврозоны, чтобы решить проблему больших и устойчивых торговых дисбалансов (либо излишков или дефицитов), которые, в системе фиксированных обменных ставок, как в зоне евро, налагают значительные затраты и риски. Например, Пакт стабильности и роста, который регламентирует правила и наказания с целью ограничения бюджетного дефицита, может быть расширен на торговые дисбалансы тоже. Простое признание официально, что кредитор, а также страны-должники, обязаны регулировать свою деятельность в долгосрочной перспективе (с помощью налоговых и структурных мер, например) было бы важным шагом в правильном направлении.
Подготовлено Еленой Хвостовой
