Что ты сделал для науки… Или о Сколково и не только
Россия всегда была сильна фундаментальной наукой. С прикладной же постоянно возникали проблемы. Сколько раз повторялась одна и та же история – российские (советские) ученые открыли тот или иной эффект, а практическое его применение было осуществлено на Западе.
Даже в советские времена, когда огромные средства были вложены в систему прикладных институтов (т.н. НИИ – Научно-исследовательские институты), внедрение научных разработок в реальное производство представляло серьезную проблему.
Вообще, в советское время научная инфраструктура, призванная создавать новое и продвигать его в область практического применения выглядела так.
На научной передовой, на самой грани известного, стояли институты Академии наук, чьей задачей было познание самых общих законов природы. Продукт – открытия (новые достижения, совершаемые в процессе научного познания природы и общества; установление неизвестных ранее, объективно существующих закономерностей, свойств и явлений материального мира).
Например – открытие механизма синглет-триплетного перехода электронов.
Следующей ступенью и были ранее упомянутые бесчисленные советские профильные НИИ, на основе сделанных открытий разрабатывающие новые технологии в своих отраслях. Продукт – изобретения (новые совокупности приемов и способов действий в любой области человеческой деятельности, направленные на достижение поставленной цели).
Например – разработка оптических датчиков излучения на основании механизма синглет-триплетных переходов.
Дальше шли инженерные службы и заводские лаборатории предприятий, которые во взаимодействии с НИИ осуществляли практическое внедрение нового оборудования прямо по месту – на конкретном производстве. Продукт – рационализаторские предложения (новая предлагаемая конкретным исполнителем методика или технология, позволяющая сократить расход материалов, времени или усилия на изготовление той или иной продукции, детали, изделия и т.д.).
Например – способ обработки оптических детекторов на обычных токарных станках.
Как результат – производство недорогих, коррозионно и радиационно устойчивых датчиков излучения для установки на радиационно опасных объектах, находящихся в особо агрессивной среде с невозможностью частой замены оборудования (например, реактор затонувшей атомной подводной лодки «Комсомолец»)
После смены общественно-экономической формации, эта научная вертикаль рассыпалась. Причем главный обвал произошел именно в области отраслевых НИИ. Т.е. в том звене, которое отвечало за превращение идей в конкретные технологические разработки. Что-то сохранилось в сфере ВПК, но покоясь под грифом секретности, эти структуры не могут эффективно задействоваться в сфере реальной экономики и не приспособлены для разработки коммерчески обоснованных технологий и изделий.
Всё было терпимо, пока сохранялись запредельные цены на энергоносители, а полученные нефтедоллары можно было беспрепятственно обменять на западное оборудование, изделия, технологии.
Падение цен на основные продукты российского экспорта плюс введенные наиболее развитыми странами торговые ограничения вновь поставили перед руководством страны вопрос об создании (воссоздании) собственной научной базы.
Такими ростками будущего призваны стать технопарки и, конечно же, известный всем Инновационный центр Сколково.
Коротко о технопарках. Даже самый помпезный их них, технополис Москва, не тянет и на пару лабораторий среднего советского НИИ, а по уровню научной и инженерной мысли напоминает скорее Дом пионеров с кружками «Умелые руки» и Авиамоделизма. И это при огромных практически пустых площадях (в основном используются как складские помещения) и столь же значительных вливаниях из бюджета.
О Сколково говорить сложнее. И потому что масштабы иные, и потому что (во всяком случае по словам ответственных лиц) проект еще не запущен в полную силу и еще потому что реальное положение дел кроется за дымовой завесой пропаганды. Но попробуем.
Верхушка айсберга такова. По слова Президента Фонда развития инновационного центра Сколково Виктора Вексельберга, за пять лет существования Фонда «Сколково» его резидентами стали более 1300 компаний. Объем реализованной ими инновационной продукции превысил 52 млрд. рублей, создано более 17 тысяч новых рабочих мест.
Это существенно. 17 тысяч рабочих мест – это больше трети от покойного гиганта отечественного автопрома АЗЛК. Правда слово «резидент» отсылает куда-то в сторону «Комеди-клаба». Насколько этими цифрами страна обязана именно Сколково – совершенно неясно.
Зато у НИИ патентной экспертизы (пардон - Федерального института промышленной собственности) появился серьезный конкурент. Центр интеллектуальной собственности «Сколково» осуществил регистрацию примерно 2 тысяч международных патентов – это около 10% патентов, которые регистрируются в России. Непонятно, кому это нужно, поскольку и сам ФИПС по объективным причинам не особенно загружен.
Из конкретный изделий инновационного центра Виктор Вексельберг выделил шлем дополненной реальности, электронную карту, соединяющую в себе все дисконтные, скидочные, подарочные карты, а также абонемент в фитнес-клуб и пропуск на работу, распечатанную на 3D принтере щитовидную железу крысы.
Комментарии, надеюсь, излишни.
Остаётся надеяться, что это всё потому что Сколково еще не запущено на полную мощность. Так здание для «головного мозга» проекта - Сколковского института науки и технологий - открыто только в конце этого года и институт (головной мозг) , понятное дело, пока не функционирует.
А что так у хохлов? В смысле, как всё на загнивающем Западе.
Там вертикаль не разрушена и в протезировании не нуждается. Главное и принципиальное отличие ее от советской в том, что научно-исследовательские и образовательные функции институтов там не разделены. Тот же Стэнфордский университет обучает тысячи студентов и при этом ведет серьезные научные работы как фундаментального (например, воссоздание условий атмосферы углеродной звезды, позволившее Гарольду Крото стать лауреатом Нобелевской премии) так и прикладного характера.
Кстати, прикладной уровень – это и есть уровень продвинутых студентов старших курсов. Да и профессорам не надо, как в России, выбирать между преподаванием и серьезной научной деятельностью.
Значительную часть нагрузки берут на себя сами промышленные предприятия - 2/3 суммарных расходов на НИОКР приходятся на долю частного бизнеса, который осуществляет 3/4 общего объема исследований и разработок (151,4 млрд. долл. в 1997 г.). При этом подавляющая часть НИОКР проводится компаниями в сфере прикладных наук.
Взаимодействие компаний с университетами не ограничивается только финансовой поддержкой, но включает также проведение совместных исследований, количество которых постоянно возрастает.
Вот здесь вот самое время начать отвечать на сакраментальный русский вопрос – Что делать? Тут, как говорится, дорог хороший совет. Отличный от столь же сакраментального ответа – «Сухари сушить».
(фотография с официального сайта Фонда Сколково)
Игорь Егоров
- Подробности
-
Категория: Эко экономика
-
Опубликовано 12.01.2016 11:14
-
Просмотров: 1326
Добавить комментарий
