«ЭкоГрад» продолжает следить за экспедицией Рязанского отделения Русского географического общества «Полярный меридиан. Шпицберген-2016». О суровых буднях наших путешественников мы уже рассказывали:
http://ekogradmoscow.ru/novosti/ekspeditsiya-polyarnyj-meridian-shpitsbergen-2016-nachalas-chto-novogo
http://ekogradmoscow.ru/novosti/ekspeditsiya-polyarnyj-meridian-shpitsbergen-2016-bolshoj-medved-ne-daet-vysaditsya-na-ostrov-rossa
http://ekogradmoscow.ru/novosti/ekspeditsiya-polyarnyj-meridian-shpitsbergen-2016-napravlyaetsya-na-yug
Сегодня мы хотим познакомить читателей с историей экспедиции.
Полный материал будет опубликован в сентябрьском номере «ЭкоГрад» (печатная версия).
***
1. ИСТОРИЯ ЭКСПЕДИЦИИ «ПОЛЯРНЫЙ МЕРИДИАН. ШПИЦБЕРГЕН-2016»
Пока на Западе думают, как опорочить Россию и показать её миру варварской страной, ничего не умеющей, кроме как «тиранить» собственный и другие народы, наши соотечественники открывают всё новые и новые свидетельства величия страны. Изучая наследие русских путешественников, участники экспедиции «Полярный меридиан. Шпицберген-2016» Рязанского отделения Русского географического общества приводят доказательства того, что Россия никогда не стояла на обочине мировой науки, а была её непосредственным творцом.
Фундаментальная задача
До Ньютона считалось, что наша планета представляет собой шар. Великий английский ученый впервые понял, что это не так. С помощью теоретических предположений он открыл, что Земля – сфероид, приплюснытый у полюсов. С тех пор человечество стало задумываться, как проверить на практике эту поразительную мысль. И со временем вопрос: как и насколько искривлена наша планета? – превратился в фундаментальную задачу.
На протяжении более двух столетий лучшие научные умы предпринимали отчаянные попытки провести необходимые измерения. Во всех ведущих странах мира составлялись амбициозные планы, однако они так и оставались на бумаге. И только два государства сумели осуществить задуманное – Россия и Швеция. Для этого силами двух государств была организована экспедиция на Шпицберген.
История
Российско-шведская экспедиция по уточнению формы и размеров Земли в приполярных районах состоялась в 1898-1902 годах. На тот момент аналогичные измерения уже были проведены в средних (Дуга Струве) и экваториальных широтах. Участникам этой экспедиции удалось получить данные, которые позволили определить кривизну поверхности земного эллипсоида. Были выставлены геологические сигналы, проведены замеры и соответствующие расчеты.
Объединенная эскадра российских и шведских судов под началом самого мощного в мире ледокола «Ярмак» в 1899 году прибыла на далекий ледяной архипелаг Шпицберген. Команде лучших исследователей из обеих стран надо было выполнить непростую задачу – измерить точное расстояние от крайней южной и до самой северной точек этой земли, фасадом смотрящий, но не изведанный тогда Северный полюс. Методика единственная -строительство геодезической триангуляционной сети из 31 сигнала, которые надо поставить на самых заметных вершинах. Никто и никогда не решал задач подобной сложности в суровых арктических условиях. Весь научный мир в течение пяти лет пристально следил за драматическими событиями на святых русских островах, как первоначально именовали их русские поморники.
Много раз экспедиция была на грани срыва. Сигналы падали и ломались, ученые замерзали, голодали и срывались в пропасти. Суда садились на мели и неделями блокировались льдами. И все-таки первопроходцы. Пятисот километровая линия через весь архипелаг была измерена с точностью до сантиметра. И так уж получилось, что большую часть исследований и самые опасные выполнили российские ученые.
Итоги
До середины XX века модель фигуры Земли, окончательно рассчитанная после градусного измерения на Шпицбергене русским астрономом А.С. Васильевым, была единственным всемирным эталоном.
Ключевую роль во всех измерениях полярного меридиана дуги Svalbard сыграла гора Чернышева. Именно астроном А.С. Васильев смог вычислить и определить ключевое место (никто из мировых ученых ранее этого не смог сделать), где будет расположен главный сигнал, соединяющий два направления – южный и северный, в одну триангуляционную сеть треугольников! Это явилось великим достижением всей мировой науки!
Но научный подвиг, как назвал академик Феодосий Чернышев в своем докладе результат деятельности экспедиции, был незаслуженно забыт. И более ста лет лежал под спудом, пылясь в дальних уголках архивов.
Что осталось на архипелаге от пребывания героических участников первой в истории совместной полярной экспедиции на Шпицберген? Какова судьба рукотворных сигналов, поставленных россиянами и шведами? Никто не взялся ответить на эти вопросы, несмотря на решение ЮНЕСКО признать важным изучение наследия Российско-шведской экспедиции 1898-1902 гг.
Новое время
Лишь в 2014 году Русское географическое обществоорганизовало несколько этапов экспедиции «Полярной меридиан» на Шпицберген. В экспедиции приняли участие подготовленные путешественники, ученые с экспедиционным опытом, люди, прошедшие арктические и антарктические маршруты, а также маршруты проекта «Наследие Русской Америки». В команде были рязанцы, москвичи, ярославцы, воронежцы англичане и американцы.
В начале апреля 2014г. экспедиционная группа в составе 12 человек, передвигаясь на снегоходах, лыжах и снегоступах, осмотрела горы Агард и Сванберг. Несмотря на снежный покров, на обеих вершинах удалось обнаружить по два геодезических сигнала, что соответствовало историческому описанию и картографическому материалу, как архивному, так и современному. С расстояния осмотрен сигнал на горе Баклунд.
В конце июля 2014 г. 5 участников экспедиции прошли на снегоступах по маршруту А.С. Васильева от ледника Норденшельда через плато Ломоносова и покорили самую высокую точку триангуляционной сети – гору Чернышева, где были найдены прекрасно сохранившийся каменный сигнал в виде конической пирамиды, а также металлический российский флаг, минимальный и максимальный термометры, оставленные там экспедиционной группой А.С. Васильева в 1901 году, место их лагеря.
В августе 2014 года прошли морские этапы проекта. На яхте «Пролифик» экспедиция посетила место русской научной базы Константиновка (построена в 1899 году) в заливе Хорнзунд, а затем прошла проливом Сторфьорден, посетив восточное побережье острова Шпицберген и острова Эдж и Баренц. Было обследовано 7 точек: Кейлхау, Уейлс поинт, Уейлс хед, мыс Ли, Зигель, мыс Ошибки, Хельвальд, а также место русского базисного измерения, основного и вспомогательного.
Экспедиция продолжила работу на яхте, пройдя через пролив Сторфьорден, обследовав не осмотренный из-за шторма на первом морском маршруте сигнал на горе Хеджехог, в пролив Хинлопен и далее на север. Были подобраны участники похода на гору Баклунд, а затем посещены точки шведской части триангуляционной сети: Там пойнт, Ловен, Сварт, Торрел, Феншейв, Форзиус, Цельсиус, Крестовый остров, а также шведская база в заливе Соргфьорден. Посещено место проведения базисного измерения в долине Хекла, где обнаружены останки сигнала в точке L и место лагеря исследователей. Осмотрены с расстояния сигналы на горах Хекла, Эдлунд, а также на мысе Ганстен, которые четко видны даже без бинокля.
Во время морского этапа состоялся поход на гору Баклунд. Пятеро участников экспедиции на снегоступах и с санями поднялись по ледникам Негри, Опал, Петрова, Гроп до горы Баклунд, где провели обследование найденного на вершине исторического сигнала, тем самым, повторив еще один маршрут А.С. Васильева.
Во время исследований на каждый сигнал заполнялся протокол, который включал название сигнала (русское, английское, норвежское), дату обследования, координаты сигнала (по историческим источникам, по карте, по данным измерений двумя приборами GPS), исторические данные, физические данные, топографические параметры, информацию о центрах исследования, описание конструкции (по историческим источникам и выявленное в ходе экспедиции).
Результаты работы по проекту показывают, что материальное наследие российско-шведской экспедиции 1898-1902 гг. по измерению дуги меридиана Свальбард хорошо сохранилось. Это касается как сигналов, так и научных зимовок, баз и артефактов в местах обнаруженных нами полевых лагерей. Осмотр точек позволяет говорить о новых дополнительных сведениях о том, как и в каких условиях проходила историческая экспедиция 1898-1902 годов.
В ходе работ 2014 года экспедиции удалось найти и обследовать все 15 сигналов российской части измерений и осмотреть с расстояния поставленный, но не вошедший в итоговую триангуляционную сеть сигнал на горе Эдлунд. В шведской части сети было обследовано 10 сигналов, 2 сигнала наблюдались с расстояния, 6 самых северных сигналов остались не обследованными из-за полного блокирования островов льдами. В связи с этим было принято решение провести в 2016 году еще одну экспедицию на Шпицберген, чтобы произвести детальный осмотр и замеры оставшихся точек триангуляционной сети.
Необходимость экспедиции «Полярный меридиан. Шпицберген-2016»
Наши путешественники смогли найти каменные сигналы триангуляционной сети, поставленные в начале прошлого века.В ходе работ 2014 года экспедиции удалось обследовать все 15 сигналов российской части измерений как во внутренних районах Шпицбергена, так и на побережье архипелага. В шведской части сети было обследовано 10 сигналов, 2 сигнала наблюдались с расстояния, 6 самых северных сигналов остались не обследованными из-за полного блокирования островов льдами. В связи с этим было принято решение провести в 2016 году еще одну экспедицию на Шпицберген, чтобы произвести детальный осмотр и замеры оставшихся точек триангуляционной сети.
Новая экспедиция «Полярный меридиан. Шпицберген-2016» началась 1 августа. В команде – 9 опытных путешественников из нескольких городов России. Основным средством транспортировки вновь стала яхта ледового класса.
2. РУКОВОДИТЕЛЬ ЭКСПЕДИЦИИ ГЕОРГИЙ МАЛАХОВ: «ОНИ ГОРДИЛИСЬ ТЕМ, ЧТО ДЕЛАЮТ!»
Мне недавно сказали: «Как это у вас получается: кругом кризис, а у вас экспедиции одна за другой – то Аляска, то Шпицберген». Знаете, это был такой бальзам на душу. Ну, конечно, кризис он везде кризис, в том числе и в экспедиционной деятельности. Но у нас в экспедициях давно выработалась привычка: чем сложнее нам, тем мы более активны, более напористы. И поэтому добиваемся результата.
В этом году мы проводим вторую экспедицию под флагом Русского географического общества с участием Рязанского музея путешественников – по той программе, которую реализуем четвертый год: «Русское наследие, географическое наследие на далеком арктическом архипелаге под названием Шпицберген». Эта территория, скорей всего, была открыта российскими поморами, добывавшими там морского зверя. Они, по-видимому, все же оказались на архипелаге раньше 1596 года, когда было официальное открытие его экспедицией голландца Баренца. Но сейчас Шпицберген – норвежская территория. Раньше она называлась Грумант, а сейчас – Свальбард. Здесь действительно есть богатое географическое российское наследие. И оно связано не столько с деятельностью наших промышленников, сколько, и в первую очередь, с деятельностью наших ученых, исследователей, которые совместно со шведскими коллегами на рубеже XIX-XX столетия решили, пожалуй, последнюю фундаментальную задачуо строении планеты Земля, измерений ее кривизны в приполюсных районах.
Представьте себе, что и 30 лет, и даже 5 лет назад многие наши зарубежные страны пытались отправить экспедицию на Шпицберген, чтобы исследовать наследие географической науки и культуры прошлого века. Но не вышло. И только россияне сумели. Решающую роль в этом проекте сыграли российские ученые, прежде всего из Пулковской обсерватории из-под Санкт-Петербурга.
У нас есть архивные фотографии экспедиции 1898-1902 года. Они хорошо сохранились, так что мы можем сравнить их с нашими, сделанными в 2014 году. Кроме того, по ним видно, в каких условиях работали наши путешественники сто с небольшим лет назад. Кстати, почему россияне возымели успех, а шведы сломались? Потому что у нас была по сравнению со шведами совершенно необычная методика. Шведы не использовали собак. Поэтому задача проникнуть во внутренние районы обернулась неудачной. Они шли на лыжах. На старых фотографиях видно, что русские путешественники весь основной груз перевозили на собаках. Он же тяжелый, приборы тащить на себе – сложно. У Васильева был опыт работы с собаками. И он их использовал, что оказалось ключевым фактором, позволившим россиянам сделать и свою работы, и частично – в самых трудных местах – работу своих шведских коллег.
Ну почему никто не знает, что же от этой знаменитой экспедиции осталось? Вот мы как раз и четыре года назад взялись за эту задачу, а как подступиться не знали как. И первую поездку осуществили зимой. Проще и дешевле, вопрос только в деньгах, чтобы добраться туда. Спланировали наиболее интересные точки, которые можно достичь на снегоходах и лыжах. Наша задача была просто понять – сохранилось ли что-либо. Больше ста лет отделяло нас от событий, когда в этих местах работала Российско-шведская экспедиция. Сохранились ли геодезические сигналы или разрушились? Вопрос. Отечественные геодезисты из Санкт-Петербурга, самые большие знатоки истории экспедиции утверждали, что вряд ли что-то осталось. Особенно от работы шведских коллег: они ставили сигналы в виде металлических столбов с ромбами, а это неустойчивое сооружение. Особенно в сейсмической зоне.
И вот первая буквально гора, на которую мы забрались, – Арат, очень непростая, тяжелая. Два метра высота снежного покрова. И там мы находим геодезический сигнал, он был примерно около трех метров высотой. Раскапываем и видим: сложный такой. Решили проверить вторую точку. Гора Свальберг. На лыжах надо было пройти достаточно большое расстояние – по ледникам, через трещины. И вот мы даже зимой находим сигналы в тех местах, в которых работала группа астронома Васильева. Это нас сильно обнадежило.
Ну и тогда был окончательно разработан план, позволяющий нам найти в первую очередь следы деятельности экспедиции 1898-1902 гг., изучить и описать (видео, фото, бумага) выполненные ею работы и в качестве наследия сохранить в истории.
Гора Чернышева не имела названия в 1900 году, это она сейчас называется в честь российского геолога, видного ученого академика Феодосия Николаевича Чернышева. На ней мы нашли четырехметровую пирамиду. Теперь оцените труд участников экспедиции начала прошлого века. Гора 1208 метров, на нее надо забраться, да еще тащить приборы весом несколько сот килограмм, потом установить там сигнал, соорудив пирамиду из камней высотою четыре метра. Далее с него провести измерения. Они это смогли. Был приложен титанический труд! Зато представьте себе: сейсмическо-опасная зона, а пирамида, возведенная ими из камня, то есть геодезический сигнал, стоит до сих пор. У нас есть старый снимок 1900 года, а в 2014 году мы сделали новый. Во-первых, сравнивая их мы можем убедиться воочию, что нашли то самое место, которое предполагали найти. Это было стопроцентное подтверждение того, что геодезические сигналы существуют. Мы также нашли там консервные банку 1900 года. Консервы кушали наши исследователи в то время. Есть свидетельства, что также они питались подножным кормом. Мы обнаружили место, где участники экспедиции охотились на оленей.
Но самым потрясающим для нас был флаг, который стоял здесь с 1901 года. В архивных документах о нем упоминалось, но никто не знал, какова его судьба. А мы его нашли. Нашли также термометры, оставленные Васильевым в 1901 году – минимальный, максимальный. Они лежали в специальном полуметровом медном тубусе, специально запакованные в газету… Интересно было узнать, какую газету с собой эти люди взяли в экспедицию? Оказывается, газету, рассказывающую о культурных, художественных достижениях России; и новости культурные, художественные новости Санкт-Петербурга 1900 года. Вот представьте себе, люди, которые работают на пределе сил, еще тащат с собой духовную пищу, а не материальную. Это вызывает колоссальное уважение к ним. Мы теперь знаем уровень людей, которые занимались тогда такой работой.
На горе Чернышева мы обнаружили серьезную записку. Она была выбита на камне унтер-офицером Дмитриевым: «Русская грация измерения». Вот эту вещь никто никогда не видел с начала прошлого века, это то, что написал унтер-офицер Дмитриев, член группы Александра Семеновича Васильева: «1899 год, русская грация измерения».Они сделали в камне дырочку, залили свинцом и нарезали крестик. Из этого крестика – эта табличка, от которой идут все отчеты точных геологических измерений.
Но надо понимать, что наша группа отправилась в экспедицию тоже не просто так – поглазеть. Мы все измеряли, фиксировали. Нашли останки первой русской базы. Это была первая научная станция на территории архипелага Шпицберген, российская. Называлась она Константиновка, в честь брата царя Николая II – Великого князя Константина Николаевича, который был в ту пору президентом Петербургской академии наук. Она сейчас в разрушенном состоянии. Это место требует меморализации.
Все находили по координатам, по описанию. Или вот другое место. Сигнал в 1898 году был почти четыре метра, а сейчас высота его чуть больше двух метров. Оседает подстилающая поверхность, это же несколько тонн камней.
Понятно, что геодезические сигналы слегка деградируют, и, естественно, требуют определенной защиты и меморилизации. Я думаю, это будет один из основных пунктов нашей экспедиции в 2016 году.
А вот сигнал, установленный на горе Баклунд, вообще никуда не сдвинулся. Мы забрались на эту гору, хотя это было очень непросто. Осмотрели сигнал и обнаружили, что нижняя его часть обмотана стальной проволокой. Так его укрепили. И землетрясения ему оказались нестрашны. Ни один камень не выпал, ни один! Когда я увидел этот сигнал, у меня возникла мысль: «Вот я сейчас буду назначать премию за лучшие архитектурные строения, ей богу, ни одно здание не может сравниться с этими сигналами, которые ребята тогда ставили, и которые сохранились практически в неизменном виде до нынешнего времени».
А шведские сигналы смотрелись плачевно. Не устояли, после первой же зимовки металлические столбы стали падать. Но у них расстояние между сигналами 20-30 километров, в российской части – 50-60. Поэтому нашим надо было ставить четырехметровые сигналы, а шведам вполне подходили метровые.
Причины новой экспедиции
По результатам проекта мы составили таблицу и считали задачу выполненной. Но прошло два года, и никто не озаботился тем, чтобы продолжить исследование этой истории. Вот почему мы решили организовать еще одну экспедицию – завершающий этап. Приятно сказать, что Русское географическое общество поддержало нас с точки зрения гранта на завершение этого проекта. Конечно, он является не только делом России, но и всего мира. Но шведы не имеют возможности организовать экспедицию, им не интересно, нет энтузиастов. Я не знаю в силу каких причин. Мы взяли на себя инициативу завершить полностью этот проект.
Что планируем в этом году?
Хотим пройти весь-весь маршрут, где оставлены сигналы. Мы намерены исследовать геодезические знаки и завершить работы по градусному измерению. В 2014-м году мы остановились в том месте, где был сплошной ледовый плед, через который судно наше не могло пробиться. То есть весь архипелаг обошли, а вот последние 7 островов, расстояние примерно 40-50 километров, не смогли, потому все было закрыто льдами. Основная задача этого года как раз попасть в эту зону.
Задача непростая. Ее выполнение очень усложняет ледовая обстановка. Пока около островов открытая вода. Но достаточно несколько дней северного ветра, и масса льдов начнет двигаться с различной скоростью с севера на юг. И все закроет. Вся драма заключается в том, успеем ли мы до момента, когда пойдут северные ветра, добраться до этих островов. Вот делаем всякие прогнозы. Каждый день отслеживаем ледовую обстановку, получаем спутниковую картинку.
Ситуация развивается динамично. 31-го июля мы вылетаем. Первого числа садимся на судно. Нам нужно трое-четверо суток для того, чтобы дойти до нужного места. Трое-четверо суток, когда моторист Капитанов будет следить, чтобы мотор нашей яхты не сломался, чтобы нам успешно дойти до крайней северной точки островов. Оттуда мы начнем работу, продвигаясь на юг.
Почему Рязань имеет отношение к экспедиции
Ну хорошо, Шпицберген, Россия, Швеция, мир. А Рязань-то где? Директор-то музея путешественников зачем? Ну да, у него есть свои обязанности как у члена экспедиции. Но это не главное. И даже желание стать путешественником – не самое главное. Главное – у него есть своя миссия как директора музея.
Мы решили в этом году установить табличку на горе Семенова в память о нашем земляке Петре Петровиче Семенове-Тянь-Шаньском – такая благодарность потомков от Рязанского музея путешественников.
Гору нашли. Правда, она в стороне от нашего маршрута. Напомню, что на современной географической карте Шпицбергена больше ста русских названий. Мы зайдем к ней и установим там мемориальную табличку.
Мы позвонили внуку Петра Петровича – Александру Владимировичу, в Санкт-Петербург. Он просился в какую-нибудь экспедицию. Но для него это слишком тяжелый путь. Однако он дал нам своеобразное семейное благословение, поскольку он самый активный хранитель традиции знаменитой семьи Семеновых-Тяньшаньских. Александр Владимирович проявил большое уважение к тому, что мы собираемся увековечить память Петра Петровича Семенова-Тянь-Шаньского.
Вот такие планы на завершающем этапе экспедиции «Полярный меридиан. Шпицберген 2016».
Что в итоге?
В итоге мы хотим получить фотографии описаний измерения: существует целый протокол всех сигналов российских и шведских. Виктор Геннадьевич Шляхин разработал матрицу, чтобы это была мультимедийная база данных. Кроме этого мы хотим получить атлас, полный атлас. А еще рассчитываем создать фильм.
Мы получили приглашение выступить с сообщением о наших работах на специальной комиссии ЮНЕСКО, которая занимается культурными и историческими наследиями, связанными с геодезическими исследованиями. В начале сентября будем в Таллине отчитываться перед международной комиссией. Это будет своеобразный отчет, подтверждающий российский вклад – российских географов, геодезистов, топографов – в получение фундаментальных сведений по строению планеты Земля.
Об участниках
В экспедиции участвуют девять человек: первый капитан норвежский, второй капитан из Ульяновска, моторист Капитанов из Рязани. Один московский участник. Сегодня встречаем повара из Архангельска. Продукты частично будем покупать в Рязани.
Среди новых участников экспедиции, помимо Капитанова Александра Николаевича, – Рыбаков Евгений Владимирович, известная фигура в Рязани. Он, пожалуй, самый активный в центральной России защитник природы и экологии, добился практических результатов. Очень опытный турист. Такой по менталитету – именно турист. Он хороший товарищ по жизни, я привлекал и раньше к участию в экспедиции. Евгений Владимирович отстаивает экологические проблемы. И сейчас мне говорит: «Будем решать проблемы экологии на Шпицбергене». Приятно, что давнишний наш товарищ с нами.
Участвует в экспедиции Сафонов Лев Владимирович, который входит в совет Русского географического общества Рязанского отделения. Он участник наших экспедиций: Аляска, Алеуты, Шпицберген, Северный полюс. Лев Владимирович Сафонов – лучший в мире полярный филателист, это документально подтверждено, он международные выставки выигрывает. В прошлом году удосужился прилететь к нам на Аляску… Знаете, мы чуть не в дикой глуши, а Сафонов летит с приема, который устроил принц Монако в честь лучших филателистов, где Льва Владимировича награждали золотой медалью.
Оператор Александр Бреев – тоже член нашей группы. Только что он был на Аляске, набрался опыта работы. Сильный тридцатилетний парень, хороший оператор.
С капитаном из Ульяновска мы ходили на Алеутские острова, тренировались. Он давно мечтал попасть в Арктику.
Вот такая боевая команда у нас подбиралась.
Насчет повара
Повар нам необходим. Там полярный день. То есть светло круглые сутки. Будем выходить на работы по погоде, и уже не имеет значения, что показывают часы – утро, день, вечер или ночь. Где уж тут отвлекаться, чтобы приготовить себе покушать. Поэтому специально берем повара.Я в прошлом году был с ним на Новой земле, классный парень. И рыбак к тому же – значит, будет и подножный корм. Зовут его Владимир Коротенко.
Восстановление памятников наследия
– Шпицберген – это серьезная историческая зона. С ним связаны многие известные экспедиции. Мы пока ничего лишнего делать не собираемся. Но говорю, что на будущее планируются дополнительные проекты. Мы будем проходить северные зоны. Там в 1927 году прошла экспедиция Уильяма Пари и оставила знаки. Существует остров Пари; есть остров Фибса – это уже следующая экспедиция. И первое и второе путешествия в свое время были очень знамениты, они установили рекорды продвижения по направлению к Северному полюсу. Есть бухты, в которых зимовала российская экспедиция под руководством Чичагова, но придуманная Ломоносовым. Все это история экспедиций, стремившихся достичь Северного полюса. Мы будем проходить через эти места, будем там останавливаться, но только на обратном пути. Попутно обязательно посетим известные нам исторические места, но мы не планируем изучать дополнительные истории, однако зафиксируем все, чтобы иметь собственный архив. Если при дальнейшем чтении литературы, изучении архивов, там остались какие-то загадки,то, вполне возможно, туда вернемся, но сейчас мы в решаем основную задачу, которая задана опытом нескольких лет работы.
Никто, извините за нескромность, кроме нас не решит, потому что это сложно – надо иметь опыт экспедиционной деятельности, научной: поднимать архивы, искать исторические документы. А кроме того в Пулково на французском языке читать научные отчеты. По экспедиции 1898-1902 годов нет ничего, только одну книгу выпустили. Началась российско-японская война, и было не до того, а потом – первая мировая... Ну, забыли, понимаете, вот забыли и все. Вот почему эта экспедиция не нашла широкого отражения в истории. Но мы-то понимаем, какими усилиями это давалось, мы прошли маршрут астронома Васильева. На себе испытали, что такое падать в трещины и вообще пробираться по узкому склону. Участники той экспедиции более 300 килограмм только приборов принесли, неделю жили на горе Баклунд, чтобы выполнить все работы. Они были первыми, и проползли на коленях по этому узкому, всего-то несколько сантиметров гребню, а слева и справа – сотни метров глубиной обвал.
Конечно, расскажем обо всем, что увидим на архипелаге. Но пока мы изучаем только одну историю, концентрируемся на ней.
Будем ли возвращаться к тем сигналам, которые прошли в 2014 году?
Не ко всем, а только к двум. Первый – на горе Агар, которую мы нашли зимой, летом мы его не видели. Заберемся, интересное будет восхождение. Есть гора Эдлонд, мы тоже на нее заберемся, мы видели там сигнал, но дело в том, что поставить его поставили, а в измерения, в окончательные отчеты, он не вошел, поэтому мы тогда (в 2014 г.) не считали нужным на него терять время. Сейчас, на обратном пути, мы на него обязательно зайдем. Мы хоть и сосредоточены на одной задаче, но хочется по максимуму что-то полезное добыть. Никто кроме нас это делать не будет.
Вот пример. Мы нашли шведский адрес семьи Баклунд.
Они приезжали два года назад в Пулково... Мы написали им: «Хотим с вами встретиться, готовы приехать в Швецию». Думали привезти подарок, камушек с сигнала, который устанавливал их родственник – академик, молодой тогда еще парень, двадцатидвухлетний студент-геолог. Он в России стал профессором, а после революции уехал в Швецию, стал академиком. Умер в 1958 году.
Написали – ни ответа ни привета. Понимаете? Даже родственники ничего не желают знать. Я уже не говорю про ученых… Посмотрим, какая будет реакция в Таллине, когда будет заслушан наш доклад. Нам-то важно, конечно, чтобы кто-то заинтересовался и чтобы можно было показать все, что найдено на Шпицбергене. Хотя главный интересант – это Россия. Наша страна заинтересована, чтобы эти сигналы стали достоянием мировым, культурным памятником, подтвержденным ЮНЕСКО, это наш вклад в развитие человечества, не придуманный, а действительный вклад. Это правдивая история, которой надо гордится, но которую почему-то никто не знает.
Что дальше?
Наша задача – получить первичные данные, а дальше, используя статус, высокое положение и авторитет Русского географического общества через Министерство иностранных дел обратимся в соответствующие инстанции ЮНЕСКО. Я уже говорил, что нас пригласили выступить на комиссии в Таллине. А дальше будет официальное обращение о причислении найденных нами сигналов к мировым культурным ценностям. И это отдельная процедура. И я так подозреваю, что она будет непростая, потому что это территория Норвегии, и надо провести переговоры с норвежцами, а они не очень любят, когда в их дела вмешиваются. Но в конце концов ведь это серьезные туристические объекты. Их никто не видел, а мы говорим, что это обернется новым туристическим бумом.
Да и сейчас на Шпицберген толпы народа едут, билеты надо брать за много месяцев вперед. Поэтому для них новые исторические объекты – серьезные экономические плюсы. Да и история страны – она тоже важна.
Конечно, мы добьемся приема у руководства Министерства иностранных дел, встретимся с господином Лавровым. Нам известно, что он любит историю. Никто нас не заставляет это делать. Но мы приложили очень много сил для того, чтобы воскресить историю, запустить процесс ее признания. Поэтому остановиться на полпути – ну, нельзя!
Как радовались находкам, как отметили находки?
Отметили так: мы там перекусили. Да, был чай. Ветер пронизывал… Нет, минуточку, это было раньше. Тогда табличку мы еще не нашли, а только сигнал. Его измерили, а Максимилиан стал делать с него рисунок. Он художник. Я даже помню, что он не ел, а все рисовал. Я говорю кому-то: Максимилиана покорми… Он когда работает, то не ест. Такой уж человек, сильно увлекается. Вообще хочу сказать, что техника этого художника высочайшая... И вот, когда кушали, то есть в момент, когда наступило время остановится и подумать, вдруг мысль пришла: что-то здесь не так – где табличка? Мы знали, что должна быть. Я её видел в отчетах. Но там не сказано: «Иди три шага направо от этого угла, поверни потом налево и сделай еще два шага, а потом – копай на полметра». И мы пока кушали – думали. Потом вдруг нас осенило. Банки консервные мы видели, помойку. А теперь поняли, что надо бы копнуть место, где были эти консервные банки. И нашли… Вы знаете, это было такое потрясение, что даже дыхание перехватило. Мы увидели то, что никто не видел. Потом закопали, закрыли все и сняли координаты. И никому не сказали, и в таблицы не ввели.
Нас интересовало, что путешественники чувствовали в этом месте, когда делали географические открытия. Пройдя тем же маршрутом, хотим понять их, ощутить на себе пережитое ими. И рассказать другим.
Найденная табличка была очень важная. И для нас это стало серьезным достижением. Мы как-то сразу поняли, как те ребята соображали; где они могли оставлять сигналы и что и как прятать неподалеку от них. Это был серьезный, поворотный момент. Реальные письма из того времени, как я называю эти находки.
Что испытывали, когда что-то находили?
Когда читаешь все отчеты, видишь статьи, знакомишься с рассказами – это одно. Но когда ты находишься в ауре той обстановки, где все это происходило, – это совсем другое. Там совершенно иное восприятие. Попадаешь вэкстремальные условия, у тебя обостряются все органы чувств. Они направлены на выживание. И запах… запах того времени. Я вот однажды – это было в Хатынге, в Якутии, – пережил нечто подобное. Мне показали клок шерсти мамонта. Его нашли в вечной мерзлоте и хранят в закрытом холодильнике. Открыли. Я нос туда сунул, вдохнул и понял, чем пахли мамонты. Два миллиона лет или двадцать тысяч лет его возраст, а может семнадцать тысяч… А запах остался. И я понял, чем пахнут мамонты. Это крупное парнокопытное животное. И запах такой, как у зубра. Я как будто побывал в том времени, когда этот мамонт был жив.
А.С. Васильев не записал, что вдали от сигнала на горе Чернышева закопаны таблички, а он такой скрупулезный мужик, все писал, как наш рязанский Лаврентий Загоскин — русский морской офицер, исследователь Русской Америки.Я, например, не могу писать дневников. Мне проще на диктофон. Терпения, что ли, не хватает, не знаю. А мои ребята дневники вели, да еще так подробно. Леша, все записывал. Степан тоже... Думаю, для этого надо иметь особый склад характера.
Так вот, рыскаем вокруг сигналов, и находим: место, где был лагерь, термометры... Вдруг неприметно так, в одном месте, чтобы глазу не было видно, чуть в стороне надпись. И она только в определенном луче света, солнца… А это было в полночь полярного дня. И вдруг просвечиваются буквы «Дмитриев», английские буквы. Автограф человек оставил. Правда, почему он написал по-английски – «Dmitrieff» с двумя «f». Мы нашли там три таблички. И мы поняли, что выбивая все эти таблички – а Дмитриев был членом команды Александра Семеновича Васильева, он чисто по-русски, вроде нашего «Здесь был Вася», сделал эту надпись: «Dmitrieff». Меня так это поразило. Психология ребят… Они гордились тем, что делают.
Так начинаешь рассказываешь истории – ну интересно, а понять до конца невозможно. А мы прошли дорогу от побережья, поднялись с нулевого уровня на 1208 метров, пройдя по ледникам через трещины, где-то вихляясь через туманы. А перед этим сначала приблизились к горе на несколько километров, чтобы издали увидеть сигнал, но не смогли, потому что все было закрыто туманами. И вот поднялись. Все плечи оттянулись... И вдруг мы видим флаг, из железа. Вместо древка – лом весом полтора пуда, то есть 24 килограмма. Матросы взяли металлические таблички на корабле «Абакан» и на шести заклепках к этому лому прикрепили железное «полотнище». Подучился железный флаг. И вот представьте себе, эти ребята, у которых каждый грамм на счету, тащат лом почти 70 километров по ледникам, пробираясь через трещины, в тумане. Вот какая нужна мотивация? Что у них – был приказ на матроса? Им сказали: «Пошли…» – и они потопали? Ну, не было такого приказа тащить лом на гору и там устанавливать флаг. Это должен быть серьезный внутренний мотив. Они хотели сказать: «Мы выполнили эту работу…» И хотим быть причастными к ней, мы сделали значимое для Родины… И эти простые матросы, – я уверен половина из них были неграмотными, – из команды Васильева выполняли эту тяжелую работу не за какие-то там коврижки. А по велению души и совести. Сравните: сейчас, говорят, спортсмены ничего не потеряют, если не поедут на Олимпиаду, первые лица им обещают взамен другие игры и высокое вознаграждение. Все равно, мол, вас чемпионами считаем, наградим, деньги дадим...
А те матросы шли с другой мотивацией. Рисковали и тащили на себе. Я знаю, что такое лишний килограмм в экспедиции. Да я масла возьму лишний килограмм вместо того, без чего можно хоть как-то обойтись. А здесь тащат лом. Конечно, это можно понять, когда ты там, когда это все переживаешь. Вот за что мы ценим путешественников. Они все видят своими глазами, испытывают на себе все тяготы и лишения, и могут рассказать другим. И только такое свидетельство достойно быть в музее.
Медведи
Надеюсь, он не будет бежать на нас. В тот раз побежал, когда Николай Федорков ногой вступил в берлогу медведя.На Аляске было.Медведь очень опасный зверь.
Вот сейчас мы смеемся, а мне было не до шуток, когда я бежал и гадал: успею до лагеря или нет? Медведь мог настигнуть раньше... Это все сейчас легко рассказывать, а тогда были эмоции другие...
У нас будет карабин. Каждый раз, выходя на берег, будет брать карабин. Перед этим проведем стрельбы, тренировки, чтобы знать хоть как действовать. Это все серьезно.
Из пресс-конференции
28 июля 2016 г.,
Рязань
Подготовил Юрий АНДРИЙЧУК
