То, «что случилось и продолжается, - эпохальное гидрологическое событие», - так охарактеризовал наводнение на Дальнем Востоке профессор экологического факультета Российского университета Дружбы народов Александр Хаустов.
«В истории изменения водного режима такие огромные наводнения были зафиксированы и ранее, - отметил он. - Но, к сожалению, не было инструментальных наблюдений, поэтому только сейчас можно говорить о том, что вероятность наступления этого события – один раз в 100 лет. Это уникальное событие вызывает коренную перестройку всей экологической обстановки в бассейне реки Амур, особенно в его средней и нижней части. Результаты нанесли гигантский материальный ущерб, по-видимому, он будет составлять десятки миллиардов рублей. Кроме этого, произошла перестройка качества воды, качественной структуры гидробиоценоза, потому что любое наводнение, особенно крупное – это всегда стресс для гидрологической системы бассейна реки Амур».
Как известно, аномальный паводок на Дальнем Востоке спровоцировали прошедшие в июле сильные дожди: за месяц выпала годовая норма осадков. Первой пострадала Амурская область, затем Еврейская автономная область. Потом удар принял на себя Хабаровский край. По последним данным МЧС, эвакуированы более 23 тыс. человек, затопленными остаются 104 населенных пункта. Между тем, к 8 сентября уровень воды у Комсомольска-на-Амуре достиг 882 см (рост 11 см за сутки). Несколькими днями ранее на окраине города между поселками Парковый и Парус прорвало дамбу. Пик паводка прогнозируется на 11-15 сентября, когда уровень воды может подняться до 930-980 см. В этом случае придется эвакуировать до 30 тыс. человек. Глава МЧС РФ генерал Владимир Пучков пообещал «отстоять город и заводы».
Сегодня директор Института международного бизнеса и экономики ВГУЭС, профессор Александр Латкин называет сумму более 100 млрд руб. Именно столько, полагает ученый, потребуется для ликвидации последствий дальневосточного потопа.
Председатель Госдумы Сергей Нарышкин считает, что при работе над проектом бюджета-2014 следует учесть последствия удара стихии на Дальнем Востоке. Отвечая на вопросы информагентства «Финмаркет», он отметил, что по экономике и людям сразу в нескольких регионах нанесен тяжелый удар. «У федерального центра нет альтернативы, кроме как оказать им помощь. Чтобы просчитать необходимые расходы, надо как можно точнее оценить ущерб - и прямой, и побочный, а также эффективность мер по ликвидации. Сделать это максимально оперативно, в том числе - через возможности парламентского контроля», — подчеркнул председатель Госдумы.
Вся Россия откликнулась на дальневосточную беду. По благословению Патриарха Кирилла в храмах идет сбор пожертвований. Трогательно звучит такое сообщение из Томской области. Воспитанники Уртамской специальной (коррекционной) школы-интерната перечислили пострадавшим от паводка на Дальнем Востоке деньги. «Ребята предложили перевести на специальный счет часть денег, которые они заработали во время летней растениеводческой и животноводческой практики, работая в школьных ремонтно-строительных бригадах и помогая учителям в небольшом подсобном хозяйстве школы», - говорится в сообщении пресс-службы обладминистрации. Свой заработок в помощь жителям Дальнего Востока перечислили более 30 детей школы-интерната, где, отметим, учатся дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей…
Помощь приходит даже из-за рубежа. Белоруссия, например, отправила 1000 тонн картофеля в Амурскую область, а также - мясные консервы и детское питание. Общая стоимость гуманитарного груза оценивается в 780 тыс. долл. Друзья, как говорится, познаются в беде.
Тем временем в районе Хабаровска и Благовещенска большая вода постепенно отступает. Уровень воды в Амуре у Хабаровска 8 сентября снизился до 786 см, сообщает региональное МЧС. В районе Благовещенска уровень упал до 414 см. Между прочим, во время наводнения в 1958 г. уровень воды достигал 895 см. При проектировании новой набережной Амура учли опыт прошлых потопов. Набережная рассчитана на подъем реки до отметки 950 см. В ближайшие двое суток на основных реках области спад уровней воды продолжится.
На ликвидацию последствий стихии может уйти полтора года, считает вице-премьер правительства, полпред президента в ДФО России Юрий Трутнев. Программа развития Дальнего Востока будет скорректирована с учетом мощного нынешнего паводка.
«С учетом паводка нам придется выбирать другие походы к развитию территории», - подчеркнул полпред.
На этом фоне несколько странно выглядит сообщение агентства PrimaMedia: 7 сентября во Владивостоке состоялась торжественная церемония открытия XI Международного кинофестиваля «Меридианы Тихого». Впервые и церемония, и звездная дорожка прошли в кампусе ДВФУ на острове Русском. Одним из первых на традиционно синей дорожке появился губернатор Приморского края Владимир Миклушевский с супругой. Глава региона прошел под руку со звездой французского кино и почетной гостьей кинофестиваля Изабель Юппер. Спутником Ирины Миклушевской стал американский актер Майкл Мэдсен, звезда фильмов «Бешеные псы», «Убить Билла», «Город грехов» и других. Кинофестиваль проходит с 7 по 13 сентября.
Но это так, к слову… А вопросы о причинах и последствиях сильнейшего наводнения, обрушившегося на Дальний Восток, будут обсуждаться на VII Международном экологическом форуме «Природа без границ» во Владивостоке 10-11 октября. В его работе примут участие ведущие эксперты из России, Японии, Южной Кореи, Китая и других стран. Форум пройдет в рамках Года охраны окружающей среды в России.
«Не нужно думать, что следующий паводок может произойти лишь через сто лет. Он может случиться и через пару десятков лет, и через несколько лет, и даже в следующем году», – предупредила Оксана Никитина, координатор проектов по сохранению пресноводных экосистем и устойчивой гидроэнергетике Всемирного фонда дикой природы. По ее словам, впредь желательно четко регламентировать застройку поймы, чтить Водный кодекс и развивать полумертвую систему экологического страхования. Директор Института экологии Международного независимого эколого-политологического университета Елена Коровина отметила сходство ситуации на Дальнем Востоке и в Крымске. В обоих случаях причина катастрофы не столько в высокой воде, сколько в чрезмерной застроенности водоохранных зон и прилежащих к ним территорий.
В зоне подтопления могут оказаться и стратегически важные предприятия. Так, в Комсомольске-на-Амуре находится авиационный завод имени Гагарина, который производит истребители, в том числе новейший Т-50, а также детали фюзеляжа для лайнера «Сухой Суперджет».
Там же расположен Амурский судостроительный завод, где строятся гражданские и военные суда, среди них - корветы проекта «Стерегущий», которые входят в госпрограмму вооружений до 2020 г. В городе работает завод Амурметалла, крупнейшей металлургической компании Дальнего Востока. В Хабаровске находятся целых два судостроительных завода и «Дальэнергомаш». На этом предприятии выпускают турбины, компрессоры и насосы для различных отраслей промышленности, причем некоторые виды продукции не имеют аналогов в России. Вообще Дальний Восток становится в последнее время приоритетной территорией для страны.
Вице-президент Национального объединения строителей Александр Ишин убежден: «Сейчас все прекрасно понимают, что просто перенести город Хабаровск на другое место – нереально. Подобные проблемы можно решить, заранее учитывая их в градостроительной политике. Мы оказались в ситуации, когда приходится героически спасать регион, но все можно было предотвратить. Например, просто не размещая стратегические и инфраструктурные объекты, дороги, аэропорты, электростанции, в низинах и пойме реки. Плюс мощность предприятий: сейчас мы столкнулись с ситуацией, в которой местные ГЭС просто не могут уменьшить сброс даже в свете постоянного повышения уровня воды».
А по мнению главы «Моспроекта-5» архитектора Сергея Ткаченко: «На затопляемых территориях лучше просто ничего не строить. Необходимо разрабатывать грамотные генеральные планы, в которых приводится статистика паводков и наводнений за последние сто лет. Сейчас во многих, особенно небольших городах, пытаются отменить должность главного архитектора и решать подобные вопросы за счет землеустроителей, это неверно – подобные программы не совсем их специальность. Единственный способ спасти уже построенные города – заняться возведением необходимых гидротехнических сооружений, дамб и плотин, которые бы отводили воду. Но в этом случае речь идет о слишком дорогостоящих проектах – перевезти город окажется в несколько раз дешевле».
Руководитель отдела исследований изменения климата Государственного гидрологического института профессор Олег Анисимов отмечает, что существуют так называемые традиционные экологические знания, характерные для определенных этносов:
«Так, северные народы никогда не будут селиться в пойме реки, потому что очевидно, что рано или поздно река может разлиться. А у нас об этом забывают. Построят быстренько что-нибудь с перспективой лет на пять, деньги на ветер пустят – и бежать».
«Конечно, в стране должна быть четкая водная доктрина. Вопрос о ее создании был поставлен президентом еще в 2007 г., но так он и повис в воздухе. Действующий сейчас Водный кодекс, принятый в 2008 г., принят с такими искажениями, что позволяет строить в водоохранных зонах», – говорит Сергей Голубчиков, директор департамента науки МНЭПУ.
Руководитель отдела экспериментальных гидрологических исследований Государственного гидрологического института Михаил Марков отмечает, что в России существует наработанная десятилетиями законодательная база, СНиПы, согласно которым при вероятности наводнений строиться ниже определенного уровня вообще нельзя. «Либо, если уж строитесь, – надо подстраховываться и защищать постройки, жилые пункты, предприятия. Но этого сделано не было, – говорит Марков. – Например, в Японии очень мало земли, и японцы вынуждены сознательно строить даже в районах стихийных бедствий. Но при этом делают все, чтобы минимизировать потери».
Как рассказывает М. Марков, во время строительства Зейской ГЭС «некие специалисты» посчитали, что большой воды уже не будет, что ГЭС спасет от подтопления, поэтому решили строиться на более низких отметках, ближе к воде. О форс-мажоре тогда не подумали. При этом эксперт считает, что Бурейская и Зейская ГЭС сработали просто великолепно, сдержав огромный напор воды. Если бы и тут вышла «промашка», последствия могли бы быть чудовищными. «Все действия по регулированию работы ГЭС в полной мере соответствовали сложившейся ситуации», - заявил глава Амурского управления Федерального агентства водных ресурсов Андрей Макаров.
«Водохранилища Зейской и Бурейской ГЭС снизили пик паводка почти на треть, - подтверждает Сергей Сиротский, директор Межрегионального центра экологического мониторинга гидроузлов Дальневосточного отделения РАН.
И особо подчеркивает: «Если бы вода пошла напрямую в русла рек, то в Благовещенске и Хабаровске ее уровень поднялся бы на 2 метра выше зафиксированного и случилась бы катастрофа».
Тем не менее, задержать всю приходящую воду водохранилища ГЭС не могли. Вот энергетикам и пришлось начать холостые сбросы. Но не по собственной воле, а в соответствии с предписаниями властей - в данном случае Федерального агентства водных ресурсов. Именно там определяют режимы наполнения водохранилищ и пропуск паводков.
Русские крестьяне, заселявшие в свое время берег Амура, довольно быстро разобрались в том, что наводнения тут приходились не на весну, после таяния снегов, как на их исторической родине, а на пору летнего сенокоса. Наводнению предшествовали сильные затяжные дожди. Повышение уровня воды в реках связано в большей степени с муссонными дождями, чем с таянием снегов, выяснили еще советские ученые. И предложили радикальный метод покончить с этим бедствием. Сам по себе Амур река хоть и великая, но мелководная. Выходит она из берегов только после залповых сбросов воды из ее притоков. В верхнем течении сток Амура формируется в основном за счет двух притоков – Зеи и Буреи. Надо зарегулировать сток этих рек с помощью систем плотин и водохранилищ, и паводковой волны на Амуре можно будет избежать.
План выглядел оптимальным со всех точек зрения, потому что попутно позволял развивать гидроэнергетику Дальнего Востока, строя на плотинах ГЭС и получая практически даром электроэнергию, очень нужную для экономики края с его богатыми полиметаллическими природными ресурсами и даже залежами золота. Люди старшего поколения, наверное, еще помнят о комсомольских наборах на «стройки коммунизма» - Зейскую (1964—1985) и Бурейскую (1976—2007)ГЭС.
Но окончательно достроить задуманные энергокаскады не удалось. Как показали дальнейшие события, Зейская и Бурейская ГЭС не в состоянии полностью контролировать сток рек, когда муссонные дожди аномально сильные и продолжительные. Такое тут раньше случалось примерно каждые 30 лет, теперь явно чаще.
Президент России Владимир Путин, похоже, для себя выводы сделал и потребовал продумать создание качественно новой системы регулирования водных ресурсов Дальнего Востока и Сибири. Он заявил о необходимости разработать систему мер, которые позволят взять под контроль сибирские и дальневосточные реки.
Один из возможных приоритетов – строительство новых гидроэлектростанций, плотины и водохранилища, которые способны защитить от наводнений. Президент, очевидно, имел в виду наработки советских времен. Например, схема строительства каскада станций на Бурее была создана в 1959 г. Строительство ГЭС удовольствие очень дорогое – инвестиции в Нижне-Бурейскую ГЭС составили почти 36,6 млрд руб., Богучанскую ГЭС – 79 млрд руб. Однако пока непонятно, где изыскать средства. Глава Минэнерго Александр Новак предложил президенту взять до 100 млрд. руб. из Фонда национального благосостояния (ФНБ).
Замдиректора Института экономики РАН Дмитрий Сорокин говорит: «Вопрос – за чей счет будут строиться ГЭС. Частный капитал, как показывает этот год, совершенно перестал инвестировать в Россию. Остается государство, которое, по логике, должно нести расходы на развитие инфраструктуры, в том числе и энергетики». При этом ученый категорически против повторения опыта РАО «ЕЭС», которое в свое время строило новые генерирующие мощности, добившись включения в тариф так называемой инвестиционной составляющей. Таким образом, за ту же Нижне-Бурейскую ГЭС солидарно заплатили все россияне.
В Китае количество больших плотин, - а большими считаются обычно плотины высотой больше 15 м, - превысило 25 тыс. В Соединенных Штатах 6,5 тыс. больших плотин, в Индии их 2,6 тыс., в Японии 2,5 тыс. А в Российской Федерации – аж 62 большие плотины... Чем «перехватывать» паводки?
«В Приморье 1200 км защитных дамб. Из них примерно 40% разрушены либо уже не отвечают требованиям защиты», - сообщил в пресс-центре «Интерфакса» во Владивостоке доктор географических наук, директор Дальневосточного филиала ФГУП «Российский НИИ комплексного использования и охраны водных ресурсов» Николай Бортин. Это подтверждают и в Ростехнадзоре. По материалам ведомства, большинство гидротехнических сооружений (ГТС) не ремонтируются, эксплуатируются с многочисленными нарушениями, а некоторые даже не имеют хозяев. Как результат - многие плотины и дамбы просто смыло. Хотя именно они должны были стать последней преградой на пути воды.
По поводу бесхозных гидротехнических сооружений МЧС бьет тревогу уже почти 10 лет, добиваясь того, чтобы они либо обрели хозяина, либо были ликвидированы. На Дальнем Востоке до сих пор находится более 100 бесхозных ГТС. Ростехнадзор в декабре прошлого года внес в Госдуму законопроект, ужесточающий требования к обеспечению безопасности ГТС. В весеннюю сессию депутаты успели принять его лишь в первом чтении. Тем не менее, большинство дамб и плотин в населенных пунктах все же имеют хозяина. Чаще всего это муниципальные власти. Именно они должны были вовремя обслуживать и ремонтировать ГТС. Теперь чья-то халатность выльется в дополнительные потери для бюджета. Миллиарды рублей пойдут на восстановление домов и выплаты компенсаций. Хотя масштабных затоплений во многих случаях можно было избежать. За пять лет Приморье выделит на защитные дамбы более 6 млрд рублей.
Главный инженер ассоциации «Гидроузел» Александр Романов говорит: «В зоне затопления стояли дамбы в 7-8 метров, которые строились еще в советские времена. Сейчас очевидно, что их высоты оказалось недостаточно, и все сооружения нужно наращивать. Абстрактно посчитать стоимость работ невозможно, когда уйдет вода, властям в любом случае придется проводить восстановительные работы испорченных сооружений — только тогда можно будет посчитать все протечки, оценить нанесенный ущерб и необходимый объем укрепления конструкций. В принципе, в текущей ситуации есть даже небольшой плюс: дамбы — это земляные сооружения, после паводка они усядут и укрепятся. Конечно, все это дорого, но не больше, чем строить новые дома».
Напомним, что Амурская область и остальные регионы, расположенные ниже от нее по течению Амура, появилась на карте России в 1858 г., сразу после заключения с Китаем Айгунского договора. По нему российские земли были на левом берегу Амура, китайские — на правом. Через три года, в 1861 г., новые российские владения на берегу Амура смыло паводком невиданной силы. Китайские на другом берегу тоже смыло, но для тамошних жителей, в отличие от российских переселенцев, это было не в новинку. Приамурские россияне заново отстроились, но уже подальше от берега. Через 11 лет, в 1872 г., их смыло и оттуда еще большим по высоте паводком. По воспоминаниям очевидцев, «губернатор Педашенко… извещенный нарочным, по прибытии … застал бушевавшую реку выходящей уже из берегов… … по ней с шумом мчались дома, сено, лодки, бревна и прочий скарб». Очередной амурский потоп в 1897 г. смыл уже не домашний скарб, а казенный, к тому же стратегически важный — примерно треть только что отстроенного забайкальского участка Транссиба.
В прошлом веке первое сильное наводнение пришлось на лето 1917 г. Про него сохранилось мало воспоминаний: в Приамурье утверждалась новая власть. А когда ее утвердили, произошел самый катастрофический в XX веке паводок. В 1928 г. Благовещенск стал похож на Венецию, а в городке Зея паводковая волна повалила набок фундаментальный кирпичный Свято-Никольский храм, что противники новой власти восприняли как наказание Божье.
С тех пор в верхнем и на среднем Амуре было еще примерно полсотни сильных паводков, 11 очень сильных и 7 катастрофических. Последний, весьма ощутимый по своим последствиям, был в 2007 г.
Сегодня, впрочем, все могло быть гораздо хуже. Регион, надо отдать им должное, спасли Зейская и Бурейская станции, которые работали на пределе своих возможностей, говорят в «Русгидро». Между прочим, в 1980-е экологи объявили гидроэнергетиков чуть ли не главными врагами природы, а в «лихие» 90-е финансисты свернули снабжение чуть ли не всех строек. В «нулевые» годы отрасль попробовала жить в чисто рыночной логике, поставив во главу угла прибыль. Система работала на износ. Саяно-Шушенская ГЭС, авария на которой четыре года тому назад потрясла Россию, в основном восстановлена. Но лишь после этой аварии к тем, кто работает на ГЭС, повернулось лицом не только государство, но и общество. Амурскую область могла ждать масштабная катастрофа, если бы не гидроэнергетики.
