Иногда они возвращаются... Виктор Аксючиц, герой перестройки 80-х, парламентский трибун, философ и богослов снова на авансцене политических и концептуальных битв. Вернулось его время — а может быть, никуда и не уходило, просто анабиоз был необходим для накопления сил и раздумий о вечном.
Однако сухие строки Википедии (к которым, несомненно, приложил редакторские усилия и сам герой) совершенно не дают представления об этом интеллектуальном и политическом лидере. А ведь в начале 90-х годов этот политик и парламентарий был одним из самых известных глашатаев новой политической реальности, лидеров первого постсоветского парламента — Верховного Совета РСФСР/РФ, главных и широко известных оппонентов курсу Ельцина-Гайдара-Чубайса — и самым яростным борцом с ним, равно как и защитником единства СССР. Его пламенные концептуальные речи и выраженные в них политико-философские идеи еще ждут своего исследователя. Пробыв в Белом доме вплоть до его расстрела (октябрь 1993 года, что позже было описано в его воспоминаниях «Расстрел парламента» и «Государственный переворот», тоже стыдливо пропущенных в обойме Википедии), Виктор Аксючиц так и не смог попасть в Думу, что для политика его склада было равносильно параличу — это как низкий потолок на знаменитой картине «Меншиков в Березове». Временное возвращение в политику парламентский борец пережил в 1997–1998 гг., став советником тогдашнего первого вице-премьера Бориса Немцова и курируя организацию погребения останков семьи последнего русского императора Николая II. На этой стезе Аксючиц попал практически под перекрестный обстрел из всех возможных политлагерей, но несомненно то, что он смог привлечь к работе православных интеллектуалов и вообще представителей христиански ориентированной интеллигенции — и великое дело в конце концов было сделано. После чего для политика наступил упомянутый глубокий и долгий анабиоз...
Но, может быть, Википедия права, акцентируя внимание на сложной мировоззренческой эволюции героя и игнорируя его политические повороты, реверансы и кровавые бои? Ведь о своем отношении к политике сам Аксючиц заявлял откровенно: «Я понял, что политика — ужасно грязное и неблагодарное дело. Это, пожалуй, единственное открытие, которое я сделал к сорока годам, все остальное я знал раньше... Меня уговорили заняться политикой мои близкие друзья и коллеги по бизнесу, издательской и общественной деятельности. Я впервые в жизни получил возможность не только писать в стол, но и публиковаться. Я стал состоятельным человеком, одним из первых миллионеров в России. Наконец мог жить в свое удовольствие, а меня толкают в политику. Я — христианин и философ. Главное в моей жизни — творчество». А как же тогда парламент etc.? Но сердцевина деятельности Виктора Аксючица — его общественный темперамент, не знающий границ и определяющий практически всю окраску поступков (в чем автор этих строк убеждался лично в конце 80-х, слушая Аксючица на собраниях Российского христианского демократического движения в театре «Ковчег» на проспекте Вернадского, — более увлеченного собой оратора встретить трудно!). Отсюда и синтетическая, в угоду моменту перестройки, идея христианской демократии, камуфлирующая интеграцию православного и монархического компонентов в политику, и антикоммунизм, не исключающий политического альянса с ними, и роль политического лидера, пребывающего вне политики. Потому что вечное — вечно, а наносное исчезает. И вот сегодня настало время снова говорить о вечном...
И ЭТО ВСЕ О НЕМ
ИЗ ВИКИПЕДИИ
Виктор Владимирович Аксючиц — советский и российский философ, богослов, публицист, российский политик, народный депутат РФ, религиозный деятель — родился 29 августа 1949 года в крестьянской семье в селе Варданцы Молодечненского района Минской области. Учился в Рижском мореходном училище, служил в ВМФ, офицер запаса. В юности как моряк торгового и рыболовецкого флота побывал во многих странах. Вступил в КПСС в 1972 году в Военно-морском флоте.
В 1978 году окончил философский факультет МГУ. В 1979 году вышел из КПСС по религиозным убеждениям.
Занимался религиозным и политическим самиздатом, за что подвергался репрессиям со стороны КГБ: исключение из аспирантуры МГУ, обыски, допросы, изъятие библиотеки, негласный запрет на работу по профессии. Около десяти лет вынужден был работать бригадиром сезонных строительных рабочих в различных регионах страны.
С середины 1980-х годов публиковался в эмигрантских и западноевропейских изданиях. С 1987 года с Глебом Анищенко издавал литературно-философский журнал русской христианской культуры «Выбор» в самиздате, затем переиздававшийся в Париже, с 1991 года издававшийся официально в России.
В 1988 года входил в правление научно-технического кооператива «Перспектива», в 1989 году участвовал в создании советско-панамского совместного предприятия Рuiсо, стал членом его правления и директором издательского отдела.
В 1990–1993 гг. — народный депутат РФ, председатель подкомитета по связям с зарубежными организациями Комитета Верховного Совета РФ по свободе совести, вероисповеданиям, милосердию и благотворительности. Создал и возглавлял депутатскую группу «Российское единство». Инициатор и соавтор закона Верховного Совета РСФСР 1990 года «О религиозных верованиях», по которому были отменены ленинские и сталинские декреты о религии, распущен Совет по делам религий — орган режима государственного атеизма, предоставлены свободы религиозной деятельности, утвержден в качестве выходного день Рождества Христова, религиозная деятельность была освобождена от налогов.
В 1990–1997 гг. лидер Российского христианского демократического движения, на начальном этапе входившего в движение «Демократическая Россия». В 1992 году — организатор Конгресса гражданских и патриотических сил России, возглавил созданное Конгрессом Российское народное собрание. Член Национального комитета «Социал-патриотического движения «Держава» (лидер — Александр Руцкой). В 1995 году кандидат в депутаты Государственной думы РФ от «Блока Станислава Говорухина».
В 1997–1998 гг. советник первого вице-премьера правительства России Бориса Немцова. Государственный советник 1 класса. Курировал работу правительственной Комиссии по идентификации и захоронению останков российского императора Николая II и членов его семьи.
Преподаватель философии, доцент Государственной академии славянской культуры. С 2009 года президент фонда «Русские университеты».
Книги:
«Мироправители тьмы века сего» — 1994 г.
«Идеократия в России» — 1995 г.
«Под сенью Креста» — 1998 г.
«Покаяние. Материалы правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и его семьи» (составитель, автор предисловий) — 1998 г.
«От великих потрясений к великой России» — 2002 г.
«Миссия России» — 2009 г.
«Русский характер» — 2011 г.
«В тисках идеала и реальности (Коллизии русской истории)» — 2011 г.
«Идеократия в России» — 2011 г.
ВЫЙТИ ИЗ СМУТЫ!
Из выступления на Рождественских парламентских встречах в Совете Федерации ФС РФ «Исторический опыт и современные тенденции развития партнерских взаимоотношений церкви, власти и общества. Семья как основа национальной безопасности государства», 28 января 2014 г.
Мы знаем, что русский народ создал не только великое государство, но и цивилизовал огромные просторы евразийского континента, создал великую культуру, сохранив при этом все народы, вошедшие в Российскую империю до 1917 года. И русское православие во всем этом играло огромную роль. Русское православие было не только цивилизационно-образующим, но и государственно-образующим элементом. И этот процесс персонифицируется с таким явлением, как преподобный Сергий Радонежский, который, как кристалл, вобрал в себя весь предшествующий опыт — и Византии и русского православия — и выдал на будущее те лучи обновления, которыми мы сейчас питаемся.
Он смог совершить эти невиданные во всей мировой истории деяния потому, что именно русское православие наградило его определенными качествами, и русский природный характер эти качества принял и развил. Одно из таких качеств я назвал бы русским маятником. Обратим внимание, что всегда народ на Руси проявлял такие крайности, как мобилизацию, сверхмобилизацию и демобилизацию. Это особенно проявлялось на микроуровне — в крестьянской семье. Кстати говоря, нигде в мире сельскохозяйственная цивилизация не создавалась в таких суровых климатических, географических и геополитических условиях, как у нас.
Как мы знаем, в Средние века Москву сжигали раз 50 во время вражеских нашествий с юга, севера и запада. И крестьянская семья — а я сам из крестьянской семьи и помню, что ложились мы спать в два часа ночи, а вставали в четыре утра, — все взрослое население на селе проявляло в тот момент сверхмобилизацию, напряженно трудилось. Почему? Потому что лето было коротким, и за этот короткий срок нужно было заготовить продукции на всю долгую зиму. И это совершенно несравнимо с теми условиями, что существовали, скажем, в западной цивилизации.
Да, зимой русские закрывались в свой ковчег, где под одной крышей жили все и хранилось все — и семья, и скот, и корм. И русский мужик лежал на печи и думал. О чем же он думал? Он думал — а может, придет кто-то и тот тяжкий труд выполнится сам «по щучьему велению». Иными словами, весь наш фольклор рассказывает не о лени русского народа, а о совершенно невероятном напряжении жизни на грани выживания. И мы видим этот маятник на общенациональном уровне. Я бы это назвал формулой русской победы. Всегда, когда существует смертельная угроза, то ее должен осознать ум нации, думающий слой нации. Понятно, что в средние века это было ученое монашество. И преподобный Сергий, осознавая лучше всех эту смертельную угрозу, не только благословил, а принудил светскую власть выступить наконец и победить. И это тоже завет всем нам на будущее.
Интеллектуальный слой нации формирует то, что называется национальной идеей. То есть выявляет предназначение нации в данный момент, осознает, какие угрозы и опасности грядут и что нужно совершить, чтобы вновь выжить.
Следующим уровнем этого маятника или формулы русской победы является транслирование этого посыла верховной власти, как это и сделал преподобный Сергий. И вот когда верховная власть все осознает и обращается к народу со словами «братья и сестры» — тогда и совершается победа. И мы видим, исходя из этого, что из всех невероятных и многочисленных испытаний русский народ выходил победителем, и, более того, становился более сильным, чем когда только входил в пору испытаний.
Таковы архетипы русского самосознания, исторической памяти и жизни. И эти архетипы присутствую в нас и сейчас. Совершенно очевидно, что мы все с вами сейчас живем во время серьезнейших угроз внешних и внутренних. И некоторые из них на самом деле представляют смертельную угрозу нашей цивилизации, культуре, государству. Мы сейчас живем в то время, когда интеллектуально образованный слой только начинает осознавать эти угрозы. И наше сегодняшнее собрание — это показатель того, что понимание начинает проступать.
Подтверждение пробуждению — и те несколько тысяч человек, которые собираются вокруг храма Христа Спасителя и обсуждают проблемы, о которых я говорю. Обращаю ваше внимание на то, что еще в XIX веке трудно было найти в образованном сословии таких людей с православным мировоззрением. Министр народного просвещения Российской империи Сергей Уваров образно говорил, что всю партию славянофилов, или тех, кто персонифицировал себя с русским православным мировоззрением, можно было усадить за один диван. А сегодня тысячи людей из образованного слоя возвращаются к истокам, возвращаются к традициям. И это основной признак нашего с вами возрождения. Мы видим, что думающий слой осознает все грозящие опасности и транслирует свой посыл верховной власти. Хочу отметить, что в этом процессе важнейшую роль играет первый иерарх Русской Православной церкви. Он наиболее четко формулирует угрозы и опасности и четко формулирует цели к которым мы должны стремится.
Никто, кроме него, не говорит так ясно о той страшной социальной пропасти, которая раздирает нашу страну. Никто, кроме него, четко не говорит о роли русского государство-образующего народа и о необходимости возрождении именно русского государства как условия возрождения всей страны. Если не будет русского национального возрождения — не будет возрождения России. А это означает, что ни у одного народа не будет будущего. Не будет будущего ни у каких национальных элит, если не будет России, не будет русского государство-образующего народа. И в этом случае можно сказать, что русский первый иерарх Русской православной Церкви персонифицирует собой ту традицию, которую когда-то в наиболее полном виде выразил преподобный Сергий Радонежский. И это дает нам основание надеяться, что русский народ выйдет из той смуты, в которой мы все с вами пребываем, и не просто выйдет, а, как это бывало прежде, выйдет еще более сильным, пройдя очередное испытание времени.
Подготовил Александр ПЕРЕПЕЧКО.
