Поэт Беларуси Максим Танк
17 сентября для Беларуси особая дата - в этот день в 1939 году состоялось объединение Восточной и Западной Беларуси..В тот день Евгению Ивановичу Скурко , уроженцу Западной Беларуси, исполнилось 27 лет..Он уже побывал в польских тюрьмах, уже были изданы его - крестьянского сына - првые стихи.. Поэзия была для него тем, «без чего, как без матери или без родины, ни рождаться, ни жить на земле невозможно!» - стихи и Беларусь!
Калі няма на свеце маёй мовы,
Майго народа і мяне самога, –
Дык для каго будуеце, панове,
Канцлагеры, катоўні і астрогі?
Супроць каго рыхтуеце расправы
І шыбеніцы ўзносіце пад хмары,
Штодня арганізуеце аблавы
І ўсіх мабілізуеце жандараў?
Супроць каго рыхтуеце вы змовы
З прадажнымі і юдамі і богам, –
Калі няма на свеце маёй мовы,
Майго народа і мяне самога!
В его творчестве - поэта МАКСИМА ТАНКА - едва ли не самое ценное это красивый белорусский язык, за который он готов был сидеть в тюрьмах, терпеть преследования и наказания.
Максим Танк в задумчивостиОн в этом был идейный, причем еще с ученичества, когда участвовал в забастовке против закрытия белорусской гимназии в Радошковичах при Польше. Представьте себе таких решительных гимназистов!.. А потом пошло-поехало: Вильнюс, Белорусская гимназия, Лукишки, единомышленники-белорусы, обыски, Лукишки, единомышленники-партийцы, нелегальная литература, доносы, допросы... Между всеми этими событиями еще вставали стихи. Писал о том, что видел и чем увлекался, о тех, кем восхищался, о том, что думал-передумал во время «отсидок». Отсюда — посвящения Калиновскому, отсюда настоящая белорусская сосредоточенность на самом дорогом, отсюда лиризм, так как его не надо искать искусственно, когда человек страдает на самом деле. А молодой и одержимый идеей Евгений Скурко (настоящие имя и фамилия Максима Танка) готов был идти до конца — к осуществлению своей цели. Отбросив искушение уехать, как это сделали многие его знакомые, друзья, соратники, он сделал свой выбор: остался белорусом в Беларуси, лишь бы она была...
И готов был просто радоваться жизни, когда исчезла необходимость борьбы. Когда больше не нужно было отстаивать свой язык (пиши на нем, если хочешь), белорусскость (которую признали и даже декларировали государственность). Он из тех людей, для которых понимание своей принадлежности к определенному народу (особенно тогда, когда говорят, что такого народа нет и потихоньку приучают к другому языку) стала своеобразной мерой достоинства: появилось сверхценность, которая вызвала сверхжертвенность ради сверхзадачи. И когда главный момент напряжения отпал, можно было более ласково относиться к действительности. Западники же за свое стоять готовы упорно, а если их интересы удовлетворены, то принципиальность с упорством, можно, в принципе, успокоить. Максим Танк, борец-западник, после войны был даже председателем Белорусского отделения советско-польской дружбы, понимая: отношения между людьми — одно, а приказы руководителей — совсем другое...
Когда жизнь после всех войн понемногу налаживалась, Евгений Скурко жил спокойно, делал то, что умел: писал и издавал книги, редактировал журналы. Пользовался всеми радостями мирной жизни, которые мог тогда получить человек его уровня, который этого заслужил: отдал родине молодость, а на это способен далеко не каждый. Псевдоним его кажется «несклоняемым». Но если кто знает японскую поэзию, то прежде всего вспомнит тонкие лирические песни танка, которые пошли из народной традиции...
На слова Максима Танка было создано много песен — лирических, проникновенных, которые становились популярными в народе. В советское время они были настоящими «хитами» — «Аве Мария» или «Серьги», да и по мнению сегодняшних музыкантов звучат современно — как «Ветер родины».Максим Танк видел, что идеи осуществляются или меняются со временем, а родное остается родным...
При всем при том, что поэт в советское время пользовался вниманием (Герой Социалистического Труда, обладатель орденов и медалей, лауреат Ленинской премии СССР), оказалось, что эти лавры — не такой уж и важный для него земной клад. Танк даже захотел быть похороненным, когда 7 августа 1995 года пришел его последний час,- очень скромно, без орденов и караулов — в родной деревне, рядом с родителями, в одной могиле с Любовью, любимой женой. Это не по-советски, это по-человечкски...
Геннадий Орешкин
- Подробности
- Категория: Экология культуры
- Опубликовано 19.09.2017 08:46
- Просмотров: 1503