Заседание Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга

Заседание Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга - фото 114 апреля в Белом зале Большого Петергофского дворца под председательством вице-губернатора Игоря Албина состоялось выездное заседание Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга. В мероприятии приняли участие первый заместитель председателя Совета по сохранению культурного наследия, председатель Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Сергей Макаров, заместитель председателя Совета по сохранению культурного наследия, ведущий научный сотрудник научно-исследовательского института теории и истории архитектуры и градостроительства Российской академии архитектуры и строительных наук Михаил Мильчик, руководители ведущих петербургских музеев, представители профессиональных сообществ города.

Со вступительным словом выступил ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ АЛБИН:

В самом начале я хотел бы вспомнить вчерашний отчет губернатора Георгия Сергеевича Полтавченко в стенах Мариинского дворца перед Законодательным Собранием Санкт-Петербурга. Губернатор подвел итоги 2015-го года. По большом счету это был своего рода отчет за 5 лет работы в качестве градоначальника. И он отметил, что в сфере градозащиты мы, жители Санкт-Петербурга, и сам город, существуем в совершенно другой реальности – такой, в которой возможна перемена участи Конюшенного ведомства, Митрофаньевского кладбища; возможна сама по себе дискуссия о дальнейшей судьбе Блокадной подстанции. «Мы выстроили эту реальность сами, – сказал губернатор, – накоплен большой опыт совместных действий». Эти слова адресованы не только жителям Санкт-Петербурга, не только Законодательному Собранию города, но и, конечно же, Совету по сохранению культурного наследия, в котором работают 5 депутатов и известные эксперты не только городского, общероссийского, но и мирового уровня, и степень представительства и квалификация которого очень высоки.

Мы ведем с вами диалог о судьбе объектов, имеющим принципиальное, сакральное значение для Санкт-Петербурга, а также вырабатываем решения по их сохранности и приспособлении для современного использования. За последние 5 лет, – это следует из отчета губернатора и отчета Комитета по охране памятников, – в общей сложности на цели сохранения культурного наследия было направлено 56 миллиардов рублей. Сумма внушительная, хотя мы понимаем, что денег много не бывает. По инициативе нашего города были утверждены штрафы к ненадлежащим собственникам, арендаторам объектов культурного наследия. И за нарушение охранных норм эти штрафы стали более существенные. Конечно, это нехорошая практика, административная, но, тем не менее, мы тоже должны о ней помнить, потому что за 5 лет количество нарушений и соответственно штрафов увеличилось в 9 раз, а сумма неустоек и санкций – почти в 15. Это тревожный сигнал. В городе принимаются меры для сохранности памятников и архитектуры, и в то же время растет количество нарушений законодательства.

Понятно, что объектов, которые требуют нашего внимания, существенно больше, чем в той программе, которую реализуют профильные органы власти. Проводимая работа в части сохранения культурного наследия заметна и достойна благодарности не только от жителей нашего города, жителей России, но и от всего цивилизованного мира, потому что действительно Петербург является культурной столицей России. Мы обязательно вернемся в наших программных подходах к той программе, которую ждут от нас петербуржцы, ленинградцы, это Программа сохранения исторического центра нашего города. Для этого необходимо немножко времени и, конечно, деньги.

Один из вопросов, который нам предстоит обсудить в ближайшее время на заседании Совета, – это концепция использования Конюшенного ведомства. Сейчас ее  разрабатывает Государственный музей истории Санкт-Петербурга, а также Комитет по охране памятников. И я надеюсь, что к маю месяцу, максимум к июню, концепция поступит на рассмотрение Совета. У нас большая работа, и, как отметил губернатор, больше творчества, больше патриотизма, больше Петербурга.

На заседание сегодняшнего Совета вынесено 3 вопроса. Первый – это концепция сохранения и приспособления для современного использования объектов культурного наследия федерального значения Нижняя дача. Вы только что осмотрели территорию Нижней дачи государя-императора Николая Алексеевича Романова. Концепцию возрождения этого объекта представит Государственный музей-заповедник Петергоф. Предоставляю его директору, Елене Яковлевне Кальницкой.

ЕЛЕНА ЯКОВЛЕВНА КАЛЬНИЦКАЯ:

С третьей попытки мы все-таки включили вопрос о Нижней даче в программу Совета по сохранению культурного наследия, потому что нам кажется, что для Петербурга он очень важный, очень серьезный.

Такой сложности проекта, как  реконструкция Нижней дачи, в Петербурге сегодня больше нет. Мы хотели, настаивали на том, просили, чтобы все поехали и посмотрели Нижнюю дачу. И вы ее посмотрели. Извините, погода тяжелая сегодня. Но вот ее руины в хорошее время (показывает на экране – ред.). И понятно совершенно, что проблема требует очень и очень серьезного осмысления со всех сторон.

Мы очень внимательно изучали европейский опыт. Он разнообразный и далеко не весь подходит для нашей страны. Из какого-то опыта берем фрагменты, частицы. Нам сегодня ясно, что время, которое следовало за Великой Отечественной войной прошло, и необходимо искать новые пути, новые идеи и новые концепции.

Нижняя дача – хорошо изученный памятник. У него достаточно большая и серьезная иконография. Историки архитектуры писали о достоинствах и недостатках этого проекта арх. А.О. Томишко. Мы со своей стороны попытались проанализировать все возможности создания мемориальной экспозиции и пришли к очень грустным выводам: экспонатов для ее создания у нас нет. Сегодня в фондах музея-заповедника Петергоф меньше 50-ти вещей. И вопрос о том, надо ли сегодня собирать все это и восстанавливать по аналогии, очень серьезный. Мы только что, в позапрошлом году, открыли подобного рода музей в Фермерском дворце времени Александра II. И надо сказать, что все-таки Нижняя дача имеет совершенно другую энергетику и совершенно другую идею в нашей концепции, в нашем проекте.

Скажу о личном. Мне отец когда-то рассказывал, что Нижняя дача после революции, в 1920–1925 годы, была самым посещаемым музеем Петергофа, потому что здесь была большая коллекция игрушек царевича Алексея. И они, кстати, во многом сохранились. Здесь в зале – Таратынова Ольга Владиславовна, она делала несколько лет назад выставку на царской половине, и что-то было привезено. Но мы не будем, никогда не будем ставить вопрос о  том, чтобы эти вещи вернулись в Нижнюю дачу. И вы сейчас поймете, по какой причине. Вот то немногое, что у нас есть (демонстрируется на экране – ред.). Если говорить о подборе вещей для музея этого периода (он менее сложный, чем XVIII век), то судите сами: вот перед вами туалетный шкафчик (на экране – ред.), который мы купили в позапрошлом году за полмиллиона. Это единственная вещь, которая нам на аукционах и в магазинах попалась за последние несколько лет.

У Нижней дачи была очень серьезная научная проработка. Это был первый музей послереволюционного времени, который пошел по пути создания так называемой тематической экспозиции. Наверняка музейщики знают, что в 30-е годы был разработан принцип (это для пригородных музеев было сделано, и в Исаакиевском соборе подобная экспозиция была), который назывался «тематический метод создания экспозиций». Для того чтобы спасти дворцы, наши предшественники придали им значение мощнейшего агитационного характера. В этих музейных залах делались выставки, посвященные, например, восстанию Стеньки Разина или каким-то другим политическим событиям в русской истории. Так наши предшественники, сами того не ведая, спасали дворцы, а иначе бы все эти памятники культуры были превращены в дома отдыха. История того времени, связанная с Петергофом, и с Царским селом, и с Павловском – уникальна и очень мало изучена. Довоенныйдиректор Петергофа Николай Ильич Архипов жизнью готов был пожертвовать для того, чтобы сохранить Петергоф как императорскую резиденцию. В 1937 году судьба направила его в места не столь отдаленные, где он пробыл до 1945 года. Мы сейчас создаем его наследие. Николай Ильич Архипов, Гейченко, Шиманский – все это люди, которые спасли Петергоф. Директор Китайского дворца был расстрелян. Это все история, последовавшая музеефикации пригородных дворцов.

Вернемся к основному материалу. Мы не сразу пришли к окончательному решению, о котором сегодня рассказываем. Сначала у меня лично была идея консервации руин. Мне казалось, то, что мы сейчас все видели, надо сохранить. Это, считала я, будет очень и очень сильно влиять на людей. Когда мы заказали проект консервации руин, то стало понятно, что Россия – не Италия, не Израиль, не Голландия, у нас другой климат и такого рода проекты делать очень сложно, потому что все будет стоять в лужах, в снегу. Понадобится много стекла, много дополнительных конструкций. Второй вариант был, конечно, самый что ни на есть естественный, который на поверхности – это полное воссоздание по послевоенному принципу. Понимая, что вещей нет, понимая, как удален объект от основной дороги, мы отказались от этого проекта достаточно быстро. И тогда в спорах и муках родился третий проект, который мы вам сегодня покажем и о котором расскажем. Он сочетает в себе элементы консервации и частичного воссоздания, допускает полное сохранение всех сохранившихся подлинных вещей с добавлением утраченных частей в современных материалах. Данная концепция проектировалась специалистами московского института «Спецпроектреставрация», главным архитектором проекта Галиной Ефимовной Медведевой, лауреатом всевозможных премий. Вместе с проектировщиками автором концепции стал музей-заповедник Петергоф, потому что на протяжении многих лет и в спорах, и в творческих исканиях мы обсуждали перспективы развития огромного комплекса Петергофа, всего комплекса, отводя там Нижней даче особое место.

Мы сегодня продолжаем разрабатывать, перерабатывать и дорабатывать эту концепцию. У нас достаточно профессиональный серьезный архитектурный отдел, хорошие ученые-историки, которые занимаются исключительно историей комплекса, искусствоведы, собирающие будущие экспозиции. Позиция музея сегодня основывается на смене Нижней дачи не только как архитектурной доминанты Александрии. Наш взгляд на проблему многоплановый: с исторической, философской, педагогической и нравственной точек зрения. И мы хорошо понимаем, что Александрия уже стала второй доминантой Петергофа. Она не соперничает с Нижним парком, но это совершенно особое историко-культурное явление – парк Николая I. Александрия получила развитие в XIX веке усилиями членов императорской семьи, Александра II, Николая II. В целом всю историю парка нужно учитывать.

За последние 7 лет в Александрии открылось три новых музея: это Фермерский дворец, Фельдъегерский домик, Телеграф. Сейчас только что открыт детский центр. Работать в Александрии очень сложно, потому что долгие годы для Петергофа это была некая территория отдыха. И все, что мы там делаем, мы делаем с большим трудом. Мы восстанавливаем исторический комплекс детских игр, он регулярно ломается. Это тоже большая проблема. Нам часто предъявляют претензии, что люди хотят гулять там круглые сутки. Это для музея создает сложности. Несмотря на то, что нам явно не хватает экспонатов, мы, конечно, рассматриваем идеологическую составляющую будущего музея как место, где жили Романовы, где родились все их дети, за исключением великой княгини Ольги Николаевны. Мы не видим возможности и необходимости воссоздания мемориальных комнат, как я уже говорила. Работаем над созданием экспозиции нового типа, которая будет посвящена истории памятника, истории семьи, истории Первой мировой войны. Напоминаю, что здесь Николай II подписал манифест о вступлении в войну. Мы хотим рассказать здесь о принципах воспитания детей императора Николая II, это серьезная тема. Приоритетным станет создание концертного зала с органом, обязательно лекционных пространств, обязательно архива, который будет посвящен истории этого памятника.

Вполне понятно, что памятник нельзя воспринимать как место, разрушенное войной. Напоминаю, что он погублен трагическим XX веком. Нижняя дача взорвана в 1961 году. И до сих пор, какие бы архивы мы ни искали, все же истинные причины, почему памятник был взорван, не нашли. Есть такая местная легенда, что ребенок какого-то высокопоставленного начальника сломал здесь ногу, и тот приказал убрать памятник, чтобы сюда никто не ходил, это, дескать, далеко и никому не нужно.

Подходя к хорошо знакомой Ленинграду проблеме возрождения погубленного людьми памятника, и являясь сегодня наследниками великих руин – это не только Нижняя дача, это еще и Ропша, – мы хорошо понимаем, какая ответственность ложится на нас, и осознаем,  чтонепременно должны, обязаны следовать законам сохранения памятников культурного наследия. И вместе с тем мы понимаем, что на дворе XXI век, и нужно искать новые пути.

Здесь, в этом зале,  проходила коллегия Министерства культуры. Одна проходила в Москве, другая проходила здесь. На петербургскую коллегию был приглашен Георгий Сергеевич Полтавченко, которого Министерство культуры просило выделить на осуществление проекта средства из городского бюджета, и он обещал помощь, когда дело уже дойдет до работ.

Наш разговор сегодня не об этом. Сегодня мы говорим об идее. Мы говорим о допустимости и возможности создания особого культурного пространства, которое станет своего рода воплощенным в камне уроком истории, которое музей – как мне кажется, у нас есть для этого потенциал – сделает местом посещаемым и очень идеологически и педагогически правильным.

 


«Петергоф» готовится встретить 71 День Победы

 

 

Юрий Андрийчук

Подробности
Категория: Новости со всего света
Опубликовано 17.04.2016 20:43
Просмотров: 775