Долгорукий - разный и неизвестный

В. Н. Татищев писал, что «сей великий князь был роста немалого, толстый, лицом белый, глаза не весьма великие, нос долгий и искривлённый, борода малая, великий любитель женщин, сладкой пищи и пития; более о веселиях, нежели об управлении и воинстве прилежал, но всё оное состояло во власти и смотрении вельмож его и любимцев… Сам мало что делал, всё больше дети и князи союзные…»  М. М. Щербатов полагал, что Юрия прозвали Долгоруким подобно персидскому царю Артаксерксу — за «алчность к приобретению». По сути достоверно о нем можно утверждать лишь, что 15 мая 1157 года на пиру у киевского боярина Петрилы отравлен князь Суздальский и Киевский Юрий Долгорукий.

Тот же Василий Никитович Татищев объявил - бездоказательно - датой рождения др.-рус. Гюрьги, Дюрьги год 1090,- вероятно, желая провести родство от  первой жены Владимира Мономаха — дочери последнего правившего англосаксонского короля Гарольда II, Гиты Уэссекской. Однако «Гюргева мати», о которой говорит «Поучение» Владимира Мономаха, умерла 7 мая 1107 года. Это не позволяет отождествить её с Гитой, скончавшейся 10 марта, вероятно, 1098 года. Таким образом, Юрий Владимирович мог быть сыном второй супруги своего отца Ефимии и родился в промежутке между 1095—1097 и 1102 годами (последняя дата — год рождения его младшего брата Андрея). По одной из версий, его сын Андрей Боголюбский родился около 1111 года, а старший сын Ростислав Юрьевич, соответственно, ещё раньше,- в то же время известно, что устраивая чисто политический брак Владимир Мономах женил сына Юрия на половецкой княжне дочери хана Аепы Осеньевича, едва отпрыску минул 10 год,а невеста была старше.

В 1120 году Юрий возглавил поход русских войск против волжских булгар. В походе также участвовали половцы. В 1125 году перенёс столицу своих владений из Ростова в город Суздаль, а его наследник-сын Андрей Боголюбский — в 1157 году во Владимир. С тех пор политическая роль Ростова заметно уменьшилась. Когда в 1132 году перешедший по смерти Мстислава Великого в Киев Ярополк Владимирович отдал Переяславское княжество Всеволоду Мстиславичу, Юрий выгнал последнего оттуда. Тогда Ярополк посадил в Переяславле Изяслава Мстиславича, но Юрий воспротивился и такому варианту. Затем Изяслав был изгнан Вячеславом Владимировичем из Турова, после чего уехал в Новгород, откуда с братом Всеволодом организовал поход в Ростово-Суздальское княжество (1134). В битве при Жданой горе обе стороны понесли значительные потери, но не добились решающего успеха. В 1135 году Переяславль был отдан Ярополком Юрию в обмен на центральную часть его княжества с Ростовом и Суздалем. Однако выступление коалиции Мстиславичей и Ольговичей против Ярополка привело к тому, что Юрий вернулся в Ростов, в Переяславль был переведён Андрей Владимирович Добрый, а на Волыни сел Изяслав Мстиславич. После смерти Ярополка и изгнания Вячеслава из Киева Всеволодом Ольговичем (1139) активность Юрия свелась к неудачной попытке поднять новгородцев в поход на юг.

В период своего первого киевского княжения (1149—1151) оставил в Суздале сына Василька. Во время последнего киевского княжения (1155—1157) сохранил Ростово-Суздальскую землю за собой лично, планируя оставить её после своей смерти своим младшим сыновьям Михаилу и Всеволоду, а старших утвердить на юге. Но вскоре его старший на тот момент сын Андрей вернулся из Вышгорода на северо-восток, а после смерти Юрия перенёс столицу княжества во Владимир-на-Клязьме.

Юрий Долгорукий активно поощрял заселение своих владений, привлекая население Юго-Западной Руси. Он выделял переселенцам ссуды и предоставлял им статус вольных земледельцев, который был довольно редким в Поднепровье. С разной степенью достоверности Долгорукому приписывается основание многих городов Северо-Восточной Руси, среди которых Кснятин и Переславль-Залесский, а по мнению ряда краеведов — также Кострома, Городец, Стародуб, Звенигород, Перемышль и Дубна. Достоверно известно, что в начале 1150-х Юрий основал города Юрьев, названный в его честь, и Переславль, где в изначальном виде стоит заложенный при основании белокаменный Спасо-Преображенский собор. Другая сохранившаяся постройка Долгорукого — Борисоглебская церковь в его загородной резиденции Кидекша. Эти постройки — древнейшие, сохранившиеся в Северо-Восточной Руси, свидетельствуют о том, что князь предпочитал строить из белого камня, а не из плинфы, как его предки. В 1154 Юрий Владимирович основал город Дмитров, названный так в честь святого великомученика Дмитрия Солунского, небесного покровителя своего сына Всеволода (в крещении Дмитрия), родившегося в тот год.

В годы его правления впервые в летописях упомянута Москва (1147), где Юрий с сыном Васильком угощали своего союзника, князя новгород-северского Святослава Ольговича (отца Игоря Святославича, героя Слова о полку Игореве). В 1156 Юрий, если верить весьма позднему известию, укрепил Москву рвом и деревянными стенами - так как в это время князь находился в Киеве, непосредственное наблюдение за работами, по-видимому, вёл его сын Андрей Боголюбский, вернувшийся из Вышгорода в 1155 году.

Дважды Юрий захватывал Киев и дважды изгонялся Изяславом. После поражения на Руте Юрий был вытеснен с юга, а его южные союзники поодиночке разбиты Изяславом. В это время все реже летописи называют Юрия Ростовским князем, из-за чего некоторые исследователи считают, что Ростов терял исключительное право именоваться центром Северо-Восточной Руси и делил это место с Суздалем. Князь пребывал то в одном городе, то в другом. После смерти Вячеслава (декабрь 1154) Юрий сам снова отправился в поход на юг. По дороге он помирился с Ростиславом смоленским (январь 1155) и вместе со старым союзником Святославом Ольговичем занял Киев (март 1155). Новый князь Изяслав Давыдович оставил город без борьбы и вернулся в Чернигов. В Вышгороде стал править Андрей Юрьевич, в Турове — Борис Юрьевич, в Переяславле — Глеб Юрьевич, в Поросье — Василько Юрьевич. Юрий предпринял поход на Волынь, незадолго до того ещё входившую в состав великого княжения, которую Юрий в своё время обещал передать сыну Андрея Владимировича Владимиру. Однако после неудачи Юрия Волынь закрепилась за сыновьями Изяслава Мстиславом и Ярославом и их потомками (1157).

По настоящему детективная история приключилась с второй женой Долгорукого - то ли Ольгой ,то ли Еленой, в 1161 году бежавшей с детьми в Византию: Н. М. Карамзин высказал догадку о греческом происхождении второй жены Долгорукого и о том, что она принадлежала к царскому дому Комнинов. Никаких подтверждений построений Карамзина в источниках не обнаруживается. Мстислав и Василько, судя по летописи, были приняты в Византии благосклонно и получили земельные владения.

По личному распоряжению И. В. Сталина в 1946 году была даже снаряжена экспедиция в Киев во главе с археологом и антропологом М. М. Герасимовым с целью разыскать останки Юрия Долгорукого. По идее Сталина, во время юбилейных торжеств должно было состояться торжественное перезахоронение праха князя. Однако экспедиция оказалась неудачной; при изучении существующего и поныне «официального» места захоронения князя выяснилось, что оно ложное.

В том же 1946 году, в сентябре, состоялся конкурс на лучший проект памятника. Победителем был объявлен проект С. М. Орлова. За него в том же году скульптор был удостоен Сталинской премии. Сталин лично выбрал среди прочих претендентов кандидатуру Орлова, о котором высоко отозвался на кремлевском приеме американский посол Аверелл Гарриман.

Церемония закладки памятника состоялась 6 сентября 1947 года, во время празднования 800-летия Москвы. Однако город не скоро увидел монумент. Между соавторами постоянно возникали разногласия: Сергея Орлова, обладавшего неуживчивым характером, было трудно убедить в том, что художественные приёмы, допустимые в малой пластике, не всегда подходят для монументального искусства. Споры были не только между соавторами Антроповым и Штаммом: Орлов конфликтовал и с властями. Люди, хорошо его знавшие, рассказывали впоследствии, что скульптор был категорически против текста посвящения на памятнике: «Основателю Москвы от Советского правительства». Как ни странно, ему удалось отстоять свою точку зрения, на монументе Советское правительство не упоминается. На скорости работ сказывалось также недостаточное финансирование: московский юбилей обозначился одновременным стартом нескольких грандиозных проектов, в частности, закладкой «сталинских высоток».

Однако ещё до открытия памятника «основателю Москвы» Советская площадь была у москвичей на устах, заслужив репутацию «несчастливого места». Дело в том, что здесь в 1912—1918 годах стоял многофигурный монумент генералу Скобелеву, герою русско-турецкой войны 1877—1878 годов.

В соответствии с ленинским планом монументальной пропаганды он был уничтожен как памятник «слуге царизма», а на его месте осенью 1918 года появился 26-метровый трёхгранный обелиск в честь советской конституции. Стройный памятник в июне 1919 года был дополнен статуей Свободы работы Николая Андреева, для которой позировала племянница Станиславского Вера Алексеева (по другой версии — прототипом стала актриса МХАТа Евгения Хованская, славившаяся своей красотой). Скульптор, работая над статуей, вдохновлялся динамичными формами античного изваяния Ники Самофракийской. Памятник полюбился москвичам и даже вошёл в московский фольклор; к примеру, в анекдот тех лет:

«— Почему «Свобода» против Моссовета?

— Потому что Моссовет против свободы! »

Монументу не суждено было долго простоять. Уже к концу 1930-х годов он нуждался в реставрации, так как изготовлен был наспех, из недолговечных материалов низкого качества: обелиск был сложен из кирпича и оштукатурен «под гранит», а статуя отлита из бетона. Но до реставрации дело не дошло: незадолго до Великой Отечественной войны, 22 апреля 1941 года, монумент был разрушен под предлогом расчистки площади. Голова статуи Свободы ныне хранится в Третьяковской галерее, попав туда совершенно случайным образом..

 Н. С. Хрущёв сильно недолюбливал памятник Юрию Долгорукому. Однажды, проезжая по улице Горького (так тогда именовалась Тверская) в дурном расположении духа, он обратил внимание на то, что гениталии у жеребца изваяны довольно крупными и чересчур натуралистичными. Раскипятившись, Хрущёв приказал немедленно исправить безобразие. На следующий день бронзового коня под Юрием Долгоруким «оскопили». Москвичи на это сразу же отреагировали шуткой: «при царях Скобелев скакал на жеребце, а при Советской власти Долгорукий — на мерине». Памятник вызвал недовольство старых большевиков и космополитической интеллигенции.

После открытия памятника в Моссовет стали поступать письма от наиболее активных коммунистов и старых большевиков с требованием убрать «идейно чуждый» монумент «представителю эксплуататорских классов». В некоторых из них делался особый акцент на то, что памятник князю стоит на Советской площади. Письма шли массовым потоком; были отклики даже от иностранных коммунистов. В 1959 году известный английский коммунист Эндрю Ротштейн (en:Andrew Rothstein), долгое время живший в Москве, писал начальнику Главмосстроя В. Ф. Промыслову:

«В сравнении с монументом Свободы Юрий Долгорукий в художественном и политико-символическом значении, мне кажется, не на месте...»

Это и в самом деле был первый памятник в советской Москве человеку, никак не связанному с коммунистической идеологией или революционным движением. Идеологические критики справедливо указывали на отступление от ленинской программы монументальной пропаганды.

В 1962 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О воссоздании к 7 ноября 1964 года монумента Свободы на Советской площади». Памятник Юрию Долгорукому планировали перенести в сквер у Новодевичьего монастыря. Однако в октябре 1964 года Н. С. Хрущёв лишился всех своих постов. Новой правительственной верхушке было в те дни не до памятника, а впоследствии советское руководство предпочитало не вспоминать об инициативе Никиты Сергеевича.

В «годы застоя» бронзовый Юрий Долгорукий москвичами по-прежнему воспринимался как чужеродный элемент, близкий разве что приезжим. Известен анекдот тех лет:

«Грузин вышел из ресторана «Арагви» в Москве и увидел памятник Юрию Долгорукому. Изумился и спросил своего приятеля: «Кто это такой?» «Как, ты не знаешь? Это Юрий Долгорукий». «Слушай, что он такое сделал, что ему памятник поставили?» Тот отвечает: «Слушай, он Москву основал». «Вай, какой хороший человек! Какой город построил вокруг ресторана „Арагви“!» »

Ситуация стала меняться в процессе перестройки, когда на волне демократизации московский день города стал регулярным праздником, и окончательно переломилась при Юрии Лужкове. Все официальные мероприятия, связанные с открытием Дня города, проводились на фоне памятника «основателю Москвы»; изображение монумента широко тиражировалось на праздничных плакатах. Московские осторословы отметили любовь мэра к своему тёзке, пустив шутку: «Один Юрий — Долгорукий, а другой — Долгосрочный».

Наконец, в год празднования 20-летия Победы объявился некий ветеран из Киргизии, доказывавший, что не только воевал, но и служил натурщиком для знаменитого памятника! На этом основании он расчитывал на московскую прописку и жилплощадь!

По следам розысков М. М. Герасимова в 1980-е состоялась ещё одна экспедиция в Киев, которую возглавил Виктор Харламов. В 1989 году экспедиция наконец разыскала захоронение «основателя Москвы». Ряд экспертиз подтвердил гипотезу, что археологи имеют дело именно с останками Юрия Долгорукого (хотя впоследствии высказывались сомнения в правильности выводов Харламова). По мнению исследователей, князь отличался низкорослым телосложением, был толстым, имел непропорционально длинные руки и ступни: его прозвище, которое было принято толковать иносказательно, вероятно, имело буквальный смысл. Он также страдал остеохондрозом — следовательно, верховая езда должна была причинять ему сильную боль. Московский скульптурный памятник совершенно не соответствует портрету, созданному учёными.