"Мама Штирлица" Татьяна Михайловна Лиознова

• Печать

Она станет для всех "мамой Штирлица" - и по заслугам: только "железная леди советского кино" могла убедить писателя Семенова передать ей и киностудии имени Максима Горького экранизацию "17 мгновений весны" при наличии договора с "Ленфильмом"! А потом собраться снимать в главной роди любимого на тот момент мужчину - Арчила Гомиашвили!

Татьяна Лиознова родилась 20 июля 1924 года в Москве.
Ее отец Моисей Александрович Лиознов был инженером-экономистом по образованию. В начале Великой Отечественной войны он отправился с ополчением на фронт и вскоре погиб. Об этом времени Татьяна Лиознова позже рассказывала: «У меня на войне погибли отец и три маминых брата. Папа отвоевал на фронтах Первой мировой и после ранения плохо слышал, его не должны были призывать, но он записался в добровольцы. В июне 1941 года я работала старшей пионервожатой в подмосковном лагере, не могла бросить ребят и вернулась домой, когда папа уже ушел на передовую. Он погиб в том же 41-м... Знаете, тот, кто пережил войну, никогда ее не забудет. Это вечная боль и рана».
С мамой Идой Израилевной Татьяна прожила всю жизнь. Ида Израилевна закончила всего три класса украинской школы, но была интеллигенткой в высоком смысле этого слова, безусловно оказавшей влияние на интерес дочки-школьницы к литературе, музыке, изобразительному искусству, и в конечном итоге - на выбор профессии.
После окончания средней школы Татьяна поступила в Московский авиационный институт, но проучившись там только один семестр, поступила в 1943 году на режиссерский факультет Всесоюзного государственного института кинематографии, где училась в мастерской Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. Но после испытательного семестра она была отчислена из института, так как ее педагоги посчитали, что жизненный опыт юной Татьяны недостаточен для такой всеобъемлющей профессии, как режиссер. Но уже в 19 лет проявились бойцовые качества Лиозновой. Она рассказывала: «Меня выгнали с первого курса ВГИКа, потому что он был испытательный, а я не выдерживала, не хватало опыта. Тогда я написала рассказ и поставила его вместе с еще тремя отчисленными. Мы показали его Герасимову, и он восстановил нас всех. Это был мой первый режиссерский урок, после которого я поняла, какая это ответственная профессия». Очень скоро мастера поняли масштаб дарования своей студентки. А Сергей Апполинариевич стал для Татьяны Лиозновой вторым отцом. «У нее был талант, творческий, она очень чувствовала людей. Она была художником. Очень большим художником», – говорила позже Тамара Макарова.
Еще студенткой Лиознова начала принимать участие в работе над фильмами, в частности участвовала в съемках фильма «Молодая гвардия». Лиознова стала ближайшей помощницей Герасимова, сначала в спектакле Театра киноактера, а затем и на съемках фильма как режиссер-практикант по работе с актерами. Это случилось после того, как в качестве курсовой во ВГИКе Татьяна Лиознова поставила «Кармен» по новелле Проспера Мериме. Присутствовавший на спектакле Александр Фадеев, увидев исполнявшую главную роль Инну Макарову, сказал Герасимову: «Вот вам и Любка Шевцова». Поставленный Лиозновой танец Кармен вошёл впоследствии в фильм «Молодая гвардия» как танец Любки.
Институт Лиознова окончила в 1949 году с отличием и была распределена на киностудию имени Горького. Но вскоре, в условиях разгорающейся антисемитской кампании, она была уволена с киностудии. Лиознова оказалась безработной, без средств, и с не очень здоровой мамой на попечении. В это время они кое-как сводила концы с концами. Маленький заработок давало шитье красивых платьев.
Ее заметили по-настоящему в 1961 году - с фильмом "Евдокия". Следующая картина Лиозновой «Им покоряется небо», снятая в 1963 году, была посвящена летчикам-испытателям. Сценарий картины был написан на основе документальной повести А.Аграновского о создании и испытаниях первого советского реактивного самолета-истребителя МиГ-9. Прототипами главных героев стали летчики-испытатели А.Н.Гринчик и М.Л.Галлай. В этом фильме актеры Николай Рыбников и Владимир Седов сыграли роли летчиков-испытателей, а Евгений Евстигнеев и Олег Жаков — инженеров-конструкторов. Фильм был снят Лиозновой в сдержанной, отчасти документальной манере. Он получил главный приз «Золотое крыло» на Международном фестивале во французском городе Довиле.

Совсем в иной манере ей был снят фильм «Рано утром» в 1966 году о простых рабочих людях, о становлении характеров юных героев — осиротевших Алеши и Нади, преодоление ими жизненных трудностей. Фон картины был насыщен приметами времени, деталями быта, а несколько сентиментальный сюжет придавал этой ленте оттенок человечности и доброты.

Лирические оттенки в творчестве Лиозновой усилились в фильме «Три тополя на Плющихе», вышедшем на экраны в 1967 году. Картина стала одной из самых заметных в фильмографии Татьяны Лиозновой. Этот тонкий и пронзительный фильм появился благодаря песне Александры Пахмутовой «Нежность». Благодаря этой песне был написан короткий рассказ А.Борщаговского, и это дало толчок творческой фантазии режиссера. Татьяна Лиознова рассказывала: «Для меня музыка имеет огромнейшее значение в создании картин. Буквально некоторые из них родились от музыки. Так, «Три тополя» получилась такой благодаря песне Пахмутовой, вокруг которой я придумывала разные истории. И наконец, прочла рассказ и поняла: Нюрке должна была нравиться, так же как и мне, эта песня. Только она пела ее по-своему, а как же она ее пела? А вот так, заунывно, протяжно, со вздохом: «А-апустела без тебя земля, а-а-а». И потом я еще долго придумывала, что такое Нюра, какова ее жизнь, дом. Ведь за всем этим скрывалась и наша жизнь. Потому что мы узнаем, что Нюрку привезли в деревню как солнце. И она зачахла там, потому что мужик ее занимался браконьерством, думал только о том, как бы обворовать кого. Сейчас это никого не трогает, сейчас это стало стилем жизни, а для Нюры это было горем. Она почернела, спала с лица - другая стала. И вот происходит случайная встреча в Москве, все значение которой Нюра поняла только в конце, когда услышала песню и поняла, что они одну и ту же песню искали и любили. Она никогда больше его не увидит, но чувствует, что жизнь обязательно поменяется. И это видно по детям, которые рассматривают новое лицо матери, и по самому хозяину-мужу, который с опаской смотрит на жену. Она привезла не только дыхание Москвы, но и частицы простой короткой встречи, связанной с музыкой».
Незатейливая история случайного знакомства московского таксиста и подмосковной жительницы, приехавшей в столицу продать на рынке мясо, благодаря таланту Лиозновой поднялась до эпического уровня подлинной трагедии возможного, но несбывшегося человеческого счастья. Главную героиню фильма деревенскую женщину Нюру сыграла Татьяна Доронина. Ее грубоватого мужа сыграл Вячеслав Шалевичем. А таксиста Сашу сыграл Олег Ефремов. Через год этот фильм получил первую премию на Международном фестивале в Аргентине с мотивировкой: «за реальное отображение событий человеческой жизни, за супружескую верность». «Она лиричная и пронзительная женщина – я никогда не забуду, как она ходила вокруг магнитофона и слушала эту песню Пахмутовой, – вспоминал Шалевич. – Я ее спрашиваю, что вы ее слушаете все? «Я хочу, чтобы она в фильм вошла, но пока не знаю как», – отвечает Лиознова. Она умела импровизировать внутри сценария».
В 1973 году Татьяна Лиознова завершила работу над двенадцатисерийным телевизионным фильмом «Семнадцать мгновений весны», ставшим одним из самых значительных произведений советского телевизионного кинематографа. Называние фильма «Семнадцать мгновений весны» сама Лиознова объясняла так: «Я решила, что рассмотрю семнадцать дней на фоне происходящей весной сорок пятого борьбы, в рамках которых расскажу пусть о мгновеньях, пусть о часах, пусть о событиях в жизни Исаева».
Положенный в основу картины приключенческий роман Юлиана Семенова в экранной версии Лиозновой обрел эпическое звучание. История советского разведчика Исаева-Штирлица была подкреплена точно и бережно подобранным материалом отечественной и зарубежной кинохроники, что придавало картине особую достоверность. «Семнадцать мгновений весны» были отмечены успешными актерскими работами Вячеслава Тихонова, Ростислава Плятта, Леонида Броневого, Олега Табакова, Евгения Евстигнеева и Льва Дурова. В съемках участвовали около 200 актеров, и ни один образ не остался нераскрытым.
Немногие знают, что картина могла быть снята другим режиссером. «Юлиан Семенов был проворный до чрезвычайности, - рассказывала Лиознова, - и когда я заявила, что буду снимать «Семнадцать мгновений...», он удивленно на меня посмотрел: «Тань, да ты что, я уже его продал в Ленинград и деньги получил». Я не растерялась и в запальчивости ему говорю, что мне наплевать, продан сценарий или нет, но этот фильм буду снимать я! И точка. И тогда Юлиан совершил настоящий Поступок: послал телеграмму Лапину, председателю комитета по телевидению, в которой сообщил, что отзывает сценарий с «Ленфильма» и передает его мне. Причем деньги, полученные за сценарий, он уже выслал в Ленинград переводом».
Фильм «Семнадцать мгновений весны» каким-то счастливым образом избежал строгой партийной цензуры. Хотя правки материала все же были. Лиознова рассказывала: «Что же касается Андропова, то он просил изменить в фильме две детали: убрать из титров фамилии реальных консультантов с Лубянки, поскольку это были действующие офицеры разведки, и добавить эпизод о рабочем движении Германии. Мол, в сериале слабо отражена роль немецкого пролетариата. Первое пожелание мы выполнили легко, а над вторым пришлось голову поломать. К счастью, вспомнила, что у меня есть кадры хроники с Эрнстом Тельманом. Мы ловко вмонтировали эту сцену в уже готовую серию. Вот и все вмешательство Андропова в фильм. Еще, помню, телевизионное начальство насмерть стояло, чтобы в картине не появился Молотов».

«Семнадцать мгновений весны» были показаны на телевидении почти сразу после окончания монтажа. Первую серию советские зрители увидели 11 августа 1973 года в 19.30 по первому каналу ЦТ. Успех был ошеломляющий. Фильм по заслугам был оценен и зрителями, и критикой, и был отмечен Государственной премией РСФСР. Известно, что Фидель Кастро какое-то время недоумевал, почему на каждом вечернем заседании кубинского правительства не досчитывалось нескольких ключевых министров. Наконец ему сообщили, что ответственные товарищи сбегают домой, чтобы посмотреть по телевизору новый советский фильм о разведчиках. В ответ Кастро потребовал привезти ему картину и устроил просмотр для членов правительства всех двенадцати серий сразу.

Наряду с киносъемками Татьяна Лиознова преподавала во ВГИКе, сначала в мастерской Сергея Герасимова и Тамары Макаровой, а с 1975-го по 1980-й год вместе с Львом Кулиджановым руководила собственной актерско-режиссерской мастерской. «Замечательное ощущение жизни, какое-то очень свое, очень определенное и которое человек готов отстаивать до конца. Вот у меня от нее было всегда такое ощущение», – говорил о Лиозновой режиссер Владимир Хотиненко.

В 1980 году Лиознова сняла двухсерийный телевизионный фильм «Мы, нижеподписавшиеся» по пьесе Александра Гельмана, разоблачающей социальные изъяны советской жизни. Фильм был интересен блестящей работой актеров Леонида Куравлева, Ирины Муравьевой, Юрия Яковлева, Олега Янковского и Клары Лучко. В замкнутом пространстве железнодорожного вагона развернулась борьба неповторимых человеческих характеров, каждый из которых нес определенную нравственную позицию. Интрига — подпишут или не подпишут акт о приемке хлебозавода члены комиссии — держала зрителя в напряжении все две серии. Пьеса с успехом шла во многих театрах, но это не остановило Лиознову.

Гельман говорил о Лиозновой, что «она с артистами нежно беспощадна». Но на самом деле Лиознова относилась к актерам с большим уважением. В интервью она рассказывала: «Я люблю все свои фильмы, потому что они все мне трудно достались. Легких фильмов нет. Если сейчас попытаться разобраться, то получится, что в каждой картине были свои огромные светлые пятна. Одни встречи с замечательными людьми чего стоят. Например, Плятт, меня называвший хозяйкой. После «Семнадцати мгновений» он часто очень звонил (у него не было жены, и, видимо, ему было тоскливо и хотелось работать) и подгонял меня: «Хозяйка, когда начнем работать?» А потом он женился, хотя был уже достаточно пожилой. Он был очень радостный и внутренне здоровый человек. Работа с Олегом Николаевичем Ефремовым - счастье. Встреча с Ефимом Копеляном - слов нет. Он читал закадровый текст «Семнадцати мгновений», и мы могли переговариваться только в темноте, потому что шла запись. Мы сидели по разные стороны экрана, и я руками ему показывала, тише или сильнее - прибавить меру отношения к происходящему, и он мгновенно это понимал. На озвучение Копелян приезжал каждый раз из Ленинграда и появлялся всегда выглаженный, вычищенный, в свежей рубашке, выбритый, а ведь только с дороги! Вот артист, который уважал и любил свою профессию и людей, с которыми работал. Встреча с огромным количеством актеров, которых я всех и не перечислю, - вот награда за эту работу».

В дальнейшем Лиознова вновь обратилась к женской судьбе с ее прихотливыми поворотами и несбывшимися надеждами. Татьяной Лиозновой была снята в 1982 году яркая музыкальная картина «Карнавал» с Ириной Муравьевой в главной роли. Картина была поставлена в жанре музыкальной комедии, но с грустными интонациями. Лиознова пригласила одного из самых ярких композиторов нового поколения — Максима Дунаевского, который подарил фильму неувядаемый хит «Позвони мне, позвони».
История создания «Карнавала» началась в 1980 году. Однажды Татьяна Лиознова, совмещавшая режиссуру с преподаванием во ВГИКе, дала каждому из своих студентов задание — экранизировать небольшой фрагмент из сценария Анны Родионовой, опубликованного в журнале «Искусство кино». История о провинциальной девчонке, приехавшей покорять Москву, была отличной. А вот работы, снятые учениками были не очень. Татьяне Михайловне не понравилась ни одна из них. Никто, с ее точки зрения, не понял главного. И она решила: «Да зачем же я буду все свои идеи раздаривать? Лучше сама фильм сниму». Тем более что героиня была чем-то похожа на нее саму. Смешная наивная Нина, мечтавшая стать актрисой, пережила крушение надежд, одиночество, равнодушие сытых людей, находившихся рядом. Все это было знакомо и Лиозновой: она мечтала быть режиссером, но после окончания ВГИКа не могла устроиться работать по специальности. Как и Нина Соломатина, Лиознова подрабатывала уборщицей, а еще шила на продажу халаты, писала заметки в газеты.
Этот фильм Лиознова посвятила своей маме Иде Израилевне, которая тяжело болела. Историю с больной мамой Татьяна Михайловна тоже ввела и в фильм. В конце повзрослевшая Нина возвращалась домой, подходила к кровати, где лежала мама, и прислушивалась к ее дыханию — точно так же, как много раз делала сама Лиознова.
Последняя работа Татьяны Лиозновой в кино оказалась малозаметной. В 1986 году по пьесе американского драматурга А.Копита она сняла трехсерийный телевизионный фильм «Конец света с последующим симпозиумом», направленный против угрозы ядерной войны. В картине снимались Армен Джигарханян, Вадим Андреев, Олег Табаков, Евгений Весник, Олег Басилашвили и Дмитрий Певцов. Однако эта картина оказалась не ко времени начавшейся перестройки и потепления отношения с США, против политики которых и был направлен пафос пьесы.

Относительно небольшое число своих режиссерских работ Татьяна Лиознова объясняла так: «Я много времени потеряла: я по 2-3 года искала ту историю, которую я бы прочла, и у меня заколотилось сердце. Только из-за этого я сняла так мало картин. Я годами сидела без зарплаты, ходила в одной юбке и продолжала искать свой материал. И вообще, наверное, преодоление - это мое жизненное кредо. Поэтому сейчас мне грустно слышать от своих же коллег, прекрасно снимавших картины и без особого труда преодолевавших редакторские препоны, что им не давали снимать, что их фильмы сокращали».

В дальнейшем Татьяна Лиознова в течение четверти века в кино больше не работала. Она говорила, что не понимает, чем дышит новый зритель. В этом проявился ее характер - сильный, честный и бескомпромиссный. С момента создания Антисионистского комитета советской общественности (АКСО) Татьяна Лиознова принимала участие в его работе (в качестве Члена Комитета).

В жизни Лиозновой случались романы. В одном из интервью Татьяна Лиознова говорила, что в молодости была увлечена Станиславом Ростоцким, но отношения у них не сложились. Роман между двумя будущими звездами советской кинорежиссуры оказался коротким. Они познакомились на съемках фильма «Земля и люди» в 1954 году. Он был подающим надежды режиссером, любимцем Козинцева, она была его молодой ассистенткой, недавно уволенной с киностудии имени Горького. Совместная работа Ростоцкого и Лиознову очень сблизила. «В последние годы она говорила о Ростоцком исключительно как о друге, — рассказывал главный редактор журнала «Кинопроцесс» Вячеслав Шмыров, близко знавший Татьяну Михайловну. — Я помню день, когда стало известно о смерти Станислава Иосифовича. Я приехал в Выборг, там был кинофестиваль. Нас встретили устроители, сказали, что Ростоцкий вчера в Выборге умер. Я позвонил Лиозновой, мы минут двадцать говорили на самые несущественные темы. А в конце она сказала: «Ты, наверное, мне звонишь, чтобы сказать, что Ростоцкий умер?» Я говорю: «Да» – «Я знаю, я плакала». И наш разговор закончился. Все-таки, думаю, она всю жизнь воспринимала его как большого друга. Хотя по молодости все отношения из одного состояния часто переходят в какое-то другое. Так что ничего удивительного в том, что их роман начался и закончился».

Совместная работа с героем Советского Союза Василием Калашенко, ставшего одним из консультантов фильма «Им покоряется небо», вышедшим в 1963 году, навсегда изменила жизнь Лиозновой. Василий Петрович покорил Лиознову своими безупречными манерами, обходительностью и мужественностью. Вся съемочная площадка наблюдала за развитием их отношений. «В то время Калашенко был молодым вдовцом, - рассказывал Вячеслав Шмыров. — У него было две дочки. Дочки, конечно, маленькие были, они требовали материнского участия, женского внимания».

В итоге Лиознова взяла на воспитание одну из его дочерей — Людмилу, ставшую на долгие годы самым близким для Лиозновой человеком. Именно Людмила ухаживала за Лиозновой после тяжелой операции в начале 2000-х годов. Однако отношениям Лиозновой и Калашенко не суждено было продолжиться из-за характера Татьяны Михайловны. Но она умела сохранять отношения — как и с Ростоцким, они с Калашенко остались друзьями, а Людмила стала ее названной дочерью.
В середине 1980-х годов Лиознова собралась снимать фильм про испытание атомной бомбы. Картину курировал Совмин СССР и лично заместитель Косыгина Владимир Кириллин — один из самых влиятельных чиновников в стране, курирующий атомную энергетику. Познакомившись с Лиозновой, Кириллин сразу в нее влюбился. «И хотя Татьяна Михайловна его никогда не любила, она решила, что стоит попробовать, — вспоминал Вячеслав Шмыров. — Зачем ей это было нужно? Знаете, к тому моменту она хотела просто выйти замуж, чтобы пожить в таком выставочном браке. Это была очень романтическая история, они читали друг другу стихи. Но Лиознова, как истинная советская женщина, требовала, чтобы он сначала развелся. И он к ней пришел с открытым паспортом. У двери стоял и показывал, что там есть отметка о разводе. Но этот брак расстроили два обстоятельства. Однажды Кирилин вместе с Лиозновой поехали во МХАТ смотреть спектакль «Мы, нижеподписавшиеся». Лиознова тогда работала над экранизацией этой пьесы. Он ей сказал: «Не вздумай это снимать, тебя посадят». Она тут же вынесла вердикт — трус. А вторая причина состоит в... богатстве Кириллина. Как-то раз она приехала в его квартиру и оторопела от советской номенклатурной роскоши. И в этот момент в ней взбунтовалось ее нутро московской девчонки с окраин. Она поняла, что никогда не сможет жить, в этих хоромах. И еще осознала, что эта огромная квартира означает то, что ей придется стать частью партийной номенклатуры. А вот этого вынести она уже не смогла».

Роман с Кириллиным стал последним в жизни Лиозновой. На протяжении оставшихся 25 лет жизни она заводила исключительно дружеские отношения. И как говорили близкие ей люди, она никогда не переживала об отсутствии настоящей семьи.

Она жила с мамой, заботясь о ней. На первом месте у Лиозновой всегда стояла работа. Лиознова рассказывала: «Мы жили с мамой (отец погиб на войне). Наша жизнь, в том числе и кинематографическая, была очень интересной. Моя мама не имела никакого отношения к кино, она была крестьянской девчонкой из села Корюковка на Украине, Херсонская область. Три класса образования у нее было, но она самообразовалась вместе со мной: раньше меня прочитывала газеты, я в экспедиции получала самые толстые письма, и все знали, что там, во-первых, будут вырезки статей о политике, во-вторых, заметки о вреде курева (я тогда курила). Кино она интересовалась меньше, но при этом была в курсе всех наших кинематографических дел, была знакома со всеми моими друзьями и знала, что я делаю и как я это делаю. Сколько я себя помню, у мамы было больное сердце, и я благодарна замечательному врачу Наталье Шрейдер, которая продлила ее жизнь на добрых 10-15 лет. Наверное, это самое большое счастье, потому что тяжелее сиротства ничего нет даже в самом взрослом возрасте. Ведь я была совсем взрослая, и «Семнадцать мгновений» уже были сняты. Меня мама практически не видела: я уходила с рассветом и приходила за полночь, но зато она посмотрела этот фильм. И принимала многочисленные звонки. Например, такой: «Это режиссер Лиознова?» - «Нет». А я ей от стола показываю, мол, скажи: «Да». Она краснеет. Она краснела всю жизнь, потому что была наивна и очень трогательна, - многое в моих героинях от моей мамы. Она краснела, сердилась и говорила в трубку: «Это мама режиссера Лиозновой». И начинался примерно такой разговор: «Мама режиссера Лиозновой, с вами говорят женщины фабрики пошива женской обуви. Вы нам скажите, пожалуйста, Катя спасется с детьми или нет?» А мама, которая была патриотом картины, отвечала: «А вы посмотрите сегодняшнюю серию и узнаете». – «Так у нас работа стоит, никак успокоиться не можем, очень тяжело ждать. Вы нам все не говорите, вы только намекните: если все будет хорошо, скажите «х», если плохо – «п». Мама говорила: «Х-х». – «Девки, ура, Катя спасется с детьми! Работаем! Спасибо, мама режиссера Лиозновой!». Я сейчас с радостью вспоминаю, как сидела по 12 часов за работой, от стула оторваться не могла, вот раздавался звонок - и начиналась молчаливая борьба, согласится ли мама за меня поговорить. Но, как правило, борьба оканчивалась ее победой, и мама говорила: «Она сейчас не может подойти. Вот уже двенадцатый час сидит и работает, а ей уже давно пора сходить куда нужно да поесть как следует». Это и есть семейная жизнь. Тут недавно в одной газете меня решили подколоть: сначала распинались в любви, а потом сказали, что у всех людей есть дети, а у меня коробки. Да, мои дети - это фильмы. Они дорогого стоят - всей жизни моей. Но они же мне и давали счастье. И по крайней мере по письмам, которые я получаю до сих пор, я знаю, что мои фильмы приносили людям надежду, свет и веру в жизнь, а это было моей самой главной задачей. А все остальное, что не сбылось, не случилось, это совершенно закономерно».
Татьяна Михайловна Лиознова умерла 29 сентября 2011 года в Москве после продолжительной болезни на 88-м году жизни. Урна с ее прахом была захоронена на Донском кладбище в могилу матери.

 

 

 

Геннадий Орешкин

Подробности

Категория: Экология культуры

Опубликовано 20.07.2018 10:06

Просмотров: 860