Роман Кармен был визитной карточкой страны с ее успехами и достижениями, хроникером социалистической эпохи. Будни Арктики, Магнитка, ее человеческий подвиг в нечеловеческих условиях, зной Турксиба, запечатленные на его ленте, славили строй. Но прежде всего они славили людей. Главным оставался его жгучий интерес к людям. Главным оставался талант. Судьбой, хранившей от пули в военное время и от опалы в мирное, оставалась профессия
И , может быть, и по этой причине сразу несколько городов пытаются оспорить у Одессы , что именно там жила семья Корнманов, где 29 ноября 1906 года появился на свет мальчик Роман.
Он был из поколения пассионариев, тех, для кого не бывает «чужого горя». Его любили и высоко ценили все, кому довелось испытать счастье работы с ним, кто по сей день гордится дружбой с ним, кто бережно хранит память о нем.
Истоки его мировоззрения - в семье. Его отец, Лазарь Осипович, журналист и писатель, занимает видное место в плеяде творческой интеллигенции, выросшей на одесской земле. «Имя Кармена, - писал о нем Валентин Катаев, - сделалось широко популярно и вошло в ряд известных писателей того времени». Его по праву называли «одесским Горьким» - за полные лиризма и драматичности повести и рассказы о тех, кого именуют «простыми людьми», - портовых тружениках, пролетариях и люмпенах, торговцах и беспризорных детях, за его по-снайперски меткие и емкие зарисовки городской жизни, репортажные хроники потрясших весь мир «потемкинских» событий и за многое другое.
Его сын Роман был взращен в атмосфере активного творчества, в окружении людей, чьи имена стали гордостью нашей культуры, - Бабеля, Бунина, Паустовского, Олеши, Корнея Чуковского... А когда Лазарь Осипович подарил ему маленькую фотокамеру «Бруни», это стало символическим стартом пути, который сделал Романа Кармена тем, кем он стал, - великим кинематографистом, гордостью нашей культуры.
Отец Римы, как называли Романа друзья, ещё до рождения сына, в 1905 году, вместе с Корнеем Чуковским ночью на лодке возил восставшим матросам броненосца «Князь Потёмкин» пресную воду, которой их лишило командование флота. Лазарь Кармен с восторгом встретил февраль 17-го и написал рассказ «Сын мой», в котором завещал сыну выйти вместе на улицу и стать «в ряды рабочих и солдат, чтобы не отдать вырванной с таким трудом у палачей свободы». И сын ответил: «Да, папа».
Старший Кармен с ликованием встретил власть Советов, выступая в 1918 году в Одессе как большевистский пропагандист. При деникинцах ему пришлось вместо работы в газете продавать ее на улицах, отсидеть в тюрьме, где его били и пытали, откуда он вышел с обострившимся туберкулезом, уже обреченный. Весной 1920 года Лазарь Осипович Кармен умер. Ему было всего лишь 44 года.
После смерти отца семья оказалась в нужде. Тринадцатилетним полуголодным мальчишкой, только оправившимся от сыпного тифа, Роман работал подручным на побегушках в гараже Совморфлота, поддерживая осиротевшую семью пайком. Друзья Лазаря Кармена помогли издать сборник его рассказов. На вырученные деньги вдова с двумя детьми переехала в Москву. Так Роман Кармен оказался в столице. 16-летним юношей он нашёл место приёмщика в ломбарде, одновременно учась на рабфаке. В 1923 году Михаил Кольцов возродил популярный журнал «Огонёк». Кольцов мечтал об издании, предназначенном абсолютно для всех. Десятки фоторепортёров были приглашены сотрудничать с журналом. Кармена привела в редакцию мама, которая подрабатывала там перепечаткой авторских текстов. Михаил Кольцов посмотрел снимки Романа и неожиданно выдал ему удостоверение. Юноша был в шоке, полагая, что его фотографии совершенно не годятся.
Первое редакционное задание Кармена было запечатлеть приехавшего в Москву болгарского коммуниста Василя Коларова. Когда он приехал к Коларову, то пересыпал количество магния, и при вспышке всю комнату заволокло дымом. В редакции снимок забраковали. Коларов среди ночи услышал голос молодого фотокорреспондента: «Спасите меня, пустите меня к себе в номер: у меня ничего не получилось!». Коларов сжалился над молодым корреспондентом. Полночи они делали этот снимок, а утром на страницах «Огонька» появился портрет сонного Коларова. Кармен понял тогда, что опаздывать нельзя. Поэтому сразу после объявления о кончине Ленина он бросился в только что начавшую работать похоронную комиссию и оформил себе у ошеломлённых организаторов пропуск, позволявший проходить повсюду. После этого его коллеги-фотографы таких пропусков не получали.
Начинающего фотографа интересовало все. Кармен снимает для «Огонька» и других журналов («Всемирная иллюстрация», «36 дней», «Прожектор») приметы нового быта, жизнь послереволюционной Москвы. Его внимание привлекает прежде всего человек. В объектив его камеры попадают писатели Максим Горький, Михаил Пришвин, Алексей Толстой. Профессия фотокорреспондента выработала у Кармена ряд ценных качеств и навыков, необходимых оператору-хроникеру: остроту реакции, умение быстро ориентироваться в сложной жизненной обстановке, высокое мастерство съемки. В Москве он учился у выдающихся мастеров фотопортрета, его увлекали возможности самой техники, но серьезнее всего он «заболел» репортажем. Знакомые замечали Кармена то на кранах, то на крышах вагонов, то на высотных домах. Сам Роман Лазаревич признавался: «Мне стало тесно в рамках статичного кадра, и я завидовал кинооператорам». Впоследствии именно Кармен ввел впервые понятие «кинопортрет». Это стало его коньком.
После съёмок автопробега Москва - Каракумы - Москва его спрашивали: «Зачем тебе это было нужно?». Он отвечал: «Я закалился как никогда, теперь мне ничего не страшно. Я снимал и кино, и фото. Нам доставалось больше, чем водителям: пыль забивалась во все щели камеры, жара - 70 градусов, а нужно бегать по колено в песке с тяжёлой стационарной аппаратурой и штативом». Кроме того, он успевал ещё делать фоторепортажи для газеты.
В 1932 Ромен Кармен окончил операторский факультет Государственного института кинематографии, после окончания которого начал работать на Центральной студии документальных фильмов. Он считал, что биография режиссера и оператора кинохроники неотделима от того времени, от событий, свидетелем и участником, которых ему удалось стать, и когда его спрашивали, что из пройденного важнее, он, не задумываясь, отвечал: «Люди... Люди, живущие не во имя личной славы и благополучия, а люди, выбирающие трудные и опасные дороги. Не будь этих людей, моя жизнь была бы намного беднее».
Главный урок Романа Кармена, который он оставил в наследство нынешним поколениям кинодокументалистов и журналистов, наверняка будет таким: говори правду, рассказывай о своих современниках, об их делах и поступках. И люди никогда не забудут твоей честности и искренности. Именно поэтому легендарный кинодокументалист и сегодня с нами в строю.
Первая слава к режиссеру-документалисту пришла в годы национально-революционной войны в Испании. Для того, чтобы поехать в охваченную гражданской войной страну, ему пришлось писать письмо лично товарищу Сталину. На такой мужественный поступок нужно было решиться: неизвестно, чем могла обернуться подобная инициатива. Но Кармену повезло. Разрешение на командировку в Испанию было получено. А за день, проведенный в испанском городке Ирун, оператор Роман Кармен снял такое количество «стреляющего» материала, что пришлось быстро вернуться домой. Через несколько дней на экраны Москвы вышел сенсационный «Выпуск №1. К событиям в Испании». А всего таких выпусков было двадцать два. И все они были с передовой испанской революционной войны.
Сразу после Испании Роману Лазаревичу стали доверять в производство большие картины - «День нового мира», «Советская Туркмения», «Советская Грузия». Почти каждая такая работа сопровождалась Сталинской премией. В то время как между Советским Союзом и другими странами существовал «железный занавес», Кармену разрешалось мотаться по всему белу свету. Многомесячная зимовка на Земле Франца-Иосифа, Китай, Вьетнам, Куба, Америка, Индия... Ему разрешалось и выглядеть иначе: пиджаки, сорочки, свитера - все заграничное на фоне всеобщего советского, яркое на фоне серого.
Он всегда был первым, кого война звала на свою территорию. В его послужном списке - уже упомянутая Испания, Китай, где Кармен провёл 1938 год, и, конечно же, Великая Отечественная война, после начала которой он в числе первых уехал со студией на фронт. На 23-й день войны связисты соединили его с Москвой. Сообщение ему было короткое: «У тебя сын родился!» Вслед за тем громыхнул взрыв, посыпалась с потолка блиндажа земля, связь прервалась. Командующий 16-й армией, оборонявшей Москву, генерал Рокоссовский сказал Роману тихо: «Если три дня не продержимся, будет плохо».
В блокадный Ленинград Кармен пробирался из Москвы по ладож-ской «дороге жизни» на грузовике. Операторы получали в осажденном городе скудный паек наравне с населением - 125 граммов хлеба в день. Эту цифру цензура из репортажа Кармена выбросила: убогий размер блокадной нормы был военной тайной. Через много лет к нему подошел незнакомый мужчина: «Разрешите, я пожму вашу руку, вы всегда были для меня эталоном мужества». Это был легендарный разведчик Рудольф Абель.
Во время войны Кармен был не только кинооператором и режиссером, но и корреспондентом «Известий», «Правды», многих зарубежных информационных агентств. Его фильм «Разгром немецких войск под Москвой», выпущенный в 1942 году, уже на следующий год был удостоен самой престижной кинонаграды в мире - премии «Оскар». Роман Кармен стал первым советским лауреатом этой премии. Ему удавалось быть первым в Сталинграде при пленении Паулюса, в освобожденной Варшаве, на развалинах Берлина, при подписании акта о капитуляции, в Нюрнберге, куда он приехал для съёмок своего знаменитого фильма «Суд народов». Там исполнилось то, о чём он думал ещё в Испании. Впервые в юридической практике кинодокументы были приняты в качестве доказательства вины подсудимых. Кинооператоры предъявили свои кадры, присягнув суду, что именно это и есть правда.
В конце 40-х годов началась компания по борьбе с космополитизмом. Тогда он на год уехал на Каспий, на буровые, затерянные далеко в море, и сделал фильм о рабочем Каверочкине. В этом герое прослеживаются колоритные персонажи из одесского детства, с которыми его познакомил отец. В съемках принимали участие и многие другие нефтяники. Роман Кармен неделями выжидал настоящий шторм и сам, без дублеров и страховок, снимал уникальные кадры, после которых подолгу болел. Повесть о нефтяниках Каспия никого не оставила равнодушными: Кармена наградили Ленинской премией.
После Великой Отечественной войны Кармен много снимал за рубежом. Важным этапом политической публицистики Р. Кармена явилась его работа над циклом фильмов, посвященных освободительной борьбе народов Латинской Америки - она заняла в его творчестве полтора десятилетия. Остров свободы, как называли эту страну в советское время, был искренней и непреходящей любовью легендарного кинодокументалиста. Он снял о ней несколько фильмов. В лентах показаны первые годы революционной Кубы, которая под руководством Фиделя Кастро, преодолевая американскую блокаду, начала строить новую жизнь. Борьба с неграмотностью, строительство домов для жителей гаванских трущоб, открытие новых стадионов...
За свою жизнь он снимал во многих странах, но принципы свои не менял нигде. Вставал в 6 утра и будил коллег со словами: «Ты с ума сошёл, ты просыпаешь лучшие кадры». Сохранилось свидетельство того, как Кармен работал. В комнате, где обитала группа «Пылающего континента», повсюду стояло множество кофейных чашек с засохшей жижей на дне, валялись окурки. Кармен лежал на раскладушке. Он проснулся и очевидец «был потрясен тем, как жутко он выглядит: на его лице были написаны все бессонные ночи, самоистязание работой, кофе, табаком, изнеможение поденщика...». Все, что видел объектив его кинокамеры, тогда еще не было историей, как это стало сегодня. Это была современность, рассказывая о которой, не всегда легко можно было расставить акценты, не погрешить против истины. Кармен умел не врать.
Этому седому, мужественному, энергичному, талантливому человеку везло с женщинами и не везло с женами. Первой супругой Кармена была дочь Е. Ярославского, секретаря ЦКВКП(б) - Мария Губельман, которая ушла от него к видному дипломату. Вторым браком Р.Кармен был женат на известной московской красавице Нине Орловой. В ноябре 1942 года она неожиданно ушла к Василию Сталину. Кармен, ревнуя, написал письмо-жалобу Иосифу Виссарионовичу. Назревал скандал. Генсек быстро провел небольшой «разбор полетов» сына, вызвал генерала Власика и распорядился: «Вернуть жену владельцу. Полковника Сталина арестовать на 15 суток». Семья была восстановлена, правда, ненадолго. Третья фактически покинула его в самый трудный период его жизни - во время работы над «Неизвестной войной». Он уже был очень знаменит. Но тот, к кому ушла Майя Кармен, был тоже знаменит и к тому же молод - Василий Аксенов.
Чем дальше в историю уходит 20-й век, тем ценнее становятся фильмы Романа Кармена - документы истории и произведения киноискусства. Двадцатисерийный фильм «Великая Отечественная» (в американском прокате «Неизвестная война») называют лебединой песней великого мастера: он заканчивал работу над картиной уже тяжело больным. Идея фильма возникла в США, где в 70-х годах социологические исследования выявили, что чуть ли не 40% молодых американцев не знают, на чьей стороне воевал Советский Союз. Художественным руководителем картины стал Роман Кармен, настоявший на участии в ней знаменитого актера, бывшего фронтовика Берта Ланкастера. Для миллионов зарубежных зрителей эта эпическая лента стала истинным потрясением, показавшим, какую непомерную цену заплатил советский народ за освобождение Европы и всего мира от гитлеровского фашизма.
Он умер, когда в его любимой Одессе буйно цвели сады - 28 апреля 1978 года - после третьего инфаркта, во время озвучки фильма. Кармен ушел в преддверии перемен, перевернувших его страну, ту, которую он строил, созидал, защищал - по-своему, насколько это позволяло его место интеллигента, выдающегося деятеля культуры, киношника, писателя, репортера, публициста, летописца ХХ века, - он знал , что последнюю просьбу его - четырежды лауреата Сталинской премии, трижды - Ленинской и Государственной премий, Героя Социалистического Труда, орденоносца, народного артиста Советского Союза, руководителя мастерской ВГИК, секретаря Союза кинематографистов СССР, - не исполнят.. И впрямь , упокоился он на Новодевичьем кладбище в Москве (как и было положено по рангу) , а не на снесенном к тому времени еврейском кладбище в Одессе (как он предлагал)..
Геннадий Орешкин
