Буденновск. 18 лет трагическим событиям. Часть 1
18 лет назад с 14 по 19 июня происходили трагические события в г. Буденновстке, когда банда Шамиля Басаева ворвалась в город и захватила районную больницу. В заложниках оказались старики, дети, беременные женщины. В общей сложности около двух тысяч человек. 18 сотрудников правоохранительных органов тогда погибли в бою...
В память об этих событиях мы начинаем публикацию книги Сергея Гамаюнова (литературный псевдоним Черкесский) "Буденновские перекрестки". В 1995 году Сергей Васильевич был прокурором Будённовского района и участвовал в операции по освобождению заложников...
***
Буденновские перекрестки
(Без гнева и пристрастия)
Тацит, «Анналы»
«У правды нет урочного часа.
Ее время всякий раз наступает тогда и
только тогда, когда она кажется самой
несвоевременной».
А. Швейцер
События в г. Будённовске Ставропольского края в июне 1995 года, спустя более пятнадцати лет после кровавой драмы с захватом города и нескольких тысяч заложников бандой террористов во главе с Шамилем Басаевым, давно уже стали историей, много раз переписанной как очевидцами этих событий (к числу которых относит себя и автор этих строк), так и профессиональными журналистами, сотрудниками правоохранительных органов, экспертами, специалистами по антитеррору, депутатами и разного рода политиками и политиканами.
Я умышленно не акцентирую внимание на этнической принадлежности террористов, поскольку спустя годы мы, наконец - то, пришли к очевидному выводу, что терроризм не имеет ни национальности, ни конфессиональной принадлежности.
О Басаеве сегодня известно достаточно много, хотя и тогда, в июне 95-го он уже зарекомендовал себя активным участником «чеченской революции» 1991 года; находился в розыске как организатор и участник угона самолета из аэропорта Минеральные Воды в Турцию в ноябре 1991 года; участвовал в боевых действиях в Карабахе на стороне Азербайджана в конце 1991 – начале 1992 года, возглавляя так называемый «абхазский батальон».
14 июня 1995 года банда террористов, возглавляемая Басаевым, была остановлена сотрудниками милиции в пути следования в сторону аэропорта Минеральные Воды на выезде из степного провинциального городка Буденновска, что расположен на перекрёстке дорог из Чечни, Дагестана, и Калмыкии на юго-восточных границах Ставропольского края. Изменив свои первоначальные планы в соответствии со сложившейся обстановкой, террористы попытались захватить здания УВД, администрации, узла связи и других значимых объектов города. Затем, понимая, что в стратегическом отношении эти объекты расположены для них не очень выгодно, они, захватив более 1500 заложников, укрепились в здании центральной районной больницы, где удерживали оборону вплоть до 16 часов 19 июня, когда последний автобус с боевиками и добровольцами – заложниками выехал за пределы территории расстрелянной и горящей больницы.
Общее число погибших мирных жителей, включая четырёх бойцов спецподразделений, составило тогда 127 человек. Нанесённый бандитами материальный ущерб в ценах 1995 года составил сумму более 186 миллиардов рублей.
О событиях того горячего во всех отношениях лета написано много слов шокирующей правды, и откровенной лжи. Год от года воспоминания некоторых очевидцев приукрашивались новыми, неизвестными ранее подробностями; росло число лично застреленных рассказчиками боевиков, выведенных ими из захваченной больницы заложников; увеличивалось и количество героев буденовской эпопеи…
Идея написать книгу о буденовской трагедии возникла незадолго до памятной даты: в июне 2004 года, когда я встретился с одним из непосредственных ее участников – Ихваном Герихановым. Встреча состоялась в Екатеринбурге на торжествах по поводу двадцатипятилетия окончания Свердловского юридического института, студентами которого мы оба в свое время были.
Вначале идея оформилась в зарисовку на тему воспоминаний о наших встречах с Герихановым, где события в Буденновске являлись одним из связующих эпизодов. Но, по мере углубления в историю, я все отчетливее стал ощущать потребность сказать больше. Помимо желания поделиться личными воспоминаниями о трагических событиях июня 1995-го мне захотелось рассказать и о некоторых неизвестных фактах и моментах истории этих событий. Кроме этого я преследовал и другую цель: описать оставшийся за рамками многочисленных газетных публикаций, книжных исповедей, за рамками сухих и четких оборотов обвинительных заключений и приговоров, самоотверженный труд следователей прокуратуры, ФСБ и милиции, оперативных работников, технического персонала. Людей, благодаря стараниям которых лица, виновные в совершении преступлений в процессе бандитского нападения на Буденновск, в большинстве своем, оказались установлены, а многие из них задержаны и преданы суду. И, прежде всего, мне захотелось рассказать об особенностях расследования возбужденного по факту терроризма уголовного дела, беспрецедентного по своей сложности из-за огромного количества эпизодов, подозреваемых и обвиняемых, потерпевших и свидетелей; из-за самого масштаба происшествия, местом которого стал целый город.
Преследовал я так же и цель поделиться с нынешними прокурорами опытом профессионалов, принимавших непосредственное участие в организации расследования данного уголовного дела. Некоторые из них продолжают работать в органах прокуратуры. Многие, как и автор этой книги, приняли решение поменять сферу приложения своего профессионализма по тем или иным объективным или субъективным причинам. Но это тема отдельного разговора и, наверное, другой книги…
Надо сказать, что в апреле месяце 1991 года я, работая в органах прокуратуры Ставропольского края, был назначен Буденовским межрайонным прокурором и исполнял эти обязанности вплоть до декабря месяца 1995 года, когда до истечения установленного прежним законодательством пятилетнего срока полномочий был переведен на должность заместителя прокурора краевого центра - города Ставрополя.
Для воплощения своей идеи в жизнь мне пришлось проехать не одну тысячу километров по дорогам Ставропольского и Краснодарского краев, по дорогам России; изучить не один десяток томов архивных и процессуальных документов, газетных материалов; просмотреть десятки лент видеозаписи и сотни мегабайт иной информации. Конечно, самое ценное – это личное общение с людьми, которые были причастны к описанным событиям.
Описывать все ужасы и тяготы, выпавшие на долю заложников и других участников буденовской трагедии я не собирался. В этом не было необходимости, поскольку за прошедшие годы об этом написано уже достаточно много. К тому же, боль и горечь воспоминаний бывших заложников невозможно передать словами – их можно почувствовать только сопереживая…
Довольно подробно и достоверно буденовские события 1995 года изложены в книге Т.И.Ревяко «ТЕРРОР И АНТИТЕРРОР: Покушения, взрывы, убийства». – Мн.: Литература , 1997.- ( Энциклопедия преступлений и катастроф), в главе «ТРАГЕДИЯ В БУДЕННОВСКЕ». Автор дал достаточно точный анализ причин и условий, способствовавших совершению бандитами преступлений, анализ ошибок, допущенных в ходе переговоров с боевиками и при проведении силовой части операции по освобождению заложников, в том числе, с точки зрения авторитетных экспертов по терроризму.
Добавить что-либо существенное к мнению экспертов довольно сложно. Хотя несколько основных уроков Буденновска лежат на поверхности:
- Отсутствовала концентрация в одних руках специалиста – профессионала по вопросам антитеррора всех властных полномочий по руководству операцией по освобождению заложников и захвату, либо уничтожению террористов;
- Не было четкого плана операции и приоритетных задач ее проведения, что не позволило принять адекватные меры и применить соответствующие ситуации спецсредства и оружие, в результате чего погибла часть заложников;
- Слишком долго формировался состав Главного штаба операции. Его руководство проявило непростительную медлительность и нерешительность в выборе приоритета действий – штурмовать больницу, либо добиваться мирного разрешения ситуации, позволило террористам укрепить свои позиции, использовать в свою пользу «синдром заложника»;
- Бюджеты всех уровней - от местного до федерального не имели специальных целевых средств на антитеррористическую деятельность, что существенно осложняло материально-техническое и продовольственное обеспечение задействованных в операции сил, в частности, работу следственно-оперативной бригады по расследованию уголовного дела, возбужденного по факту вооруженного нападения и захвата заложников.
Вскоре после трагических событий, в 1996 году, в издательстве «ПРИКУМЬЕ» вышла книга «БУДЕННОВСК. ЧЕРНЫЙ ИЮНЬ 95-го». Её авторы А.М. Апалькова, А.С. Кабалалиева, Л.П. Медуница, Н.М. Назаренко, И.А. Пасько, А.Д. Сердюков и М.В. Сосина - жители многострадального города, очевидцы и в большинстве своем непосредственные участники тех событий. Книга эта очень эмоциональна по содержанию, а потому противоречива с точки зрения логики и четкой хронологии уголовного процесса, субъективна в оценке действий, как террористов, так и заложников, а особенно, Главного штаба по ликвидации чрезвычайной ситуации и освобождению заложников, представителей депутатского корпуса, должностных лиц Правительства России и Администрации Ставропольского края.
Впрочем, все это вполне понятно и объяснимо. Дело в том, что последние впечатления, по утверждениям психологов, могут оказаться самыми сильными и временно заблокировать, либо гипертрофировать все ранее отложившиеся до неузнаваемости. Таким свойством человеческого восприятия пользуются политики в период предвыборных кампаний, а также создатели рекламных клипов. Я помню, как заложники, покидавшие освобожденную, едва не ставшую братской могилой, больницу, находясь в шоковом, почти невменяемом состоянии, неистово ругали федеральные войска и рассказывали при этом о доброте и человечности чеченцев, державших их почти пять суток в душных расстрелянных палатах под дулами автоматов. Мол, те давали больным лекарства, приносили воду в баночках из-под анализов, угощали детей шоколадками, советовали укрываться от пуль и осколков матрасами…
Это и есть так называемый «синдром заложника», или «Стокгольмский синдром».
Пройдет несколько дней, месяцев, а то и лет, и восстановившаяся память вернет им воспоминания о том, как и по чьей злой воле, они оказались в заложниках; о том, как детей и стариков прикладами и автоматными очередями сгоняли на площадь перед администрацией города, гнали по его улицам в больницу, расстреливали непокорных и немощных, а затем и всех, кто вызвал подозрения или чем-то не понравился.
Тем не менее, это коллективное произведение реально воссоздало атмосферу боли, горя, ужаса и позора, окутывавших те трагические события, пережитых не только заложниками и их близкими, но и всем российским народом. Авторы поведали практически обо всех сторонах событий «черного июня 95-го». Это был взгляд изнутри.
Я попытался взглянуть на те же события не только, как непосредственный их участник, но и отстраненно, аналитически, как прокурор и юрист-профессионал.
Поскольку хронология событий, конкретные действия практически каждого террориста расписаны в обвинительных заключениях по направленным в суд уголовным делам, а так же в приговорах судов в отношении установленных и задержанных членов банды Басаева, это значительно облегчило мою задачу. Однако отдельных эпизодов трагедии с соблюдением хронологии событий мне пришлось все же коснуться, поскольку все описанное мною не художественный вымысел, а реальные факты, ставшие историей и положенные в основу уголовных дел.
Фамилии всех участников событий настоящие.
Трудно было воздержаться от критических высказываний в адрес политики Российского государства, а национальной особенно. Ведь без анализа сложившейся внутриполитической обстановки того времени не понять основных, глубинных причин возникновения в России терроризма. Не случайно именно политическими мотивами пытались прикрыть свои преступные действия в Буденновске Басаев и его боевики.
Однако, это совсем другая тема, для отдельной книги и, честно говоря, дело неблагодарное и чреватое для меня обвинениями в некомпетентности: я не политик, а прокурор, хоть и бывший. (Правда, профессионалы, говорят, бывшими не бывают…)
Все по тем же причинам не стал я глубоко анализировать и ошибки в проведении антитеррористической операции. Да и сколько их, эти ошибки, впоследствии не анализировали, а в результате были в нашей жизни и Дубровка, и Беслан; остались Ингушетия и Дагестан; а в конечном итоге, виноватым в череде повторяющихся ошибок и просчетов оказывается пресловутый «человеческий фактор»…
Каждый автор претендует на приоритет в правдивости и точности изложения Буденновской трагедии, при этом каждый по-своему прав и неправ.
Почему? А всё предельно просто. Когда я опубликовал впервые книгу воспоминаний «Будённовск. 10 лет спустя. Воспоминания прокурора», многие читавшие её, потом с изумлением спрашивали, почему так мало плохого сказано автором в адрес министров и генералов, руководивших антитеррористической операцией по освобождению заложников и захвату бандитов?
В таких случаях я всегда отвечал одно: - «Дерьма и грязи вылито на всех без исключения, как истинных героев, так и «героев» за прошедшие годы столько, что хватит на многотомную энциклопедию из серии «Жизнь не совсем замечательных людей». Я хотел рассказать только правду, а оценку пусть даст каждый её прочитавший сам…»
А один из «виновников торжества», милицейский полковник в отставке, бывший начальник Буденновского РОВД, а затем глава администрации этого города, от коего в некотором роде зависел вопрос о проведении презентации моей книги в дни траурных мероприятий, всерьёз обиделся на то, что в книге отведено столь мало места его персоне и его «хождениям по мукам» по воле подлых высоких милицейских и прокурорских чинов.
Ну не мог понять человек, что книга не о нём геройском, а о других, более или менее известных…
Здесь я с удовольствием приведу историю, рассказанную любимым мною и одним из непревзойдённых современных мастеров в жанре рассказа Михаилом Веллером в его литературно-эмигрантском романе «Ножик Серёжи Довлатова». Это история – притча, о том, как испанский живописец-сюрреалист Сальвадор Дали ответил на вопрос своего старинного приятеля кинорежиссёра Луиса Бунюэля о мотивах и причинах его нелицеприятных отзывов о себе в мемуарах Дали.
«Луис! – сказал он, - ты ведь понимаешь, что эту книгу я написал, чтобы возвести на пьедестал себя! А не тебя…»
Ну, это так, к слову.
А презентацию книги о Буденовских событиях пришлось проводить в другом городе…
Вообще сам по себе жанр исторических воспоминаний, мемуарный жанр, более близок к публицистике, к жёстким рамкам и канонам журналистского расследования, что естественно не позволило мне в той, посвящённой проблемам антитеррора, книге, раскрыть более широко образы и характеры отдельных участников трагедии.
Хотя личности, встретившиеся мне тогда в Будённовске, в большинстве своём были интересными, колоритными и запоминающимися.
Кто чем: кто настоящим героизмом и талантом, кто бездарностью и скандальностью…
О чём мне и захотелось сказать именно так, как оно виделось с моей колокольни…
Этими соображениями я и руководствовался и в первую, и во вторую очередь, возвращаясь вновь к истории событий.
Часть 1.
«САМОУЧИТЕЛЬ» ДЛЯ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ. СЫЩИКИ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ
Quote:
«Для непосредственного руководства операцией по обезвреживанию бандформирований в город Буденновск прибыли заместитель председателя правительства России Николай Егоров, министр внутренних дел Виктор Ерин, директор ФСБ Сергей Степашин и командующий Северо-Кавквзским военным округом Анатолий Квашнин…».
16 июня 1995 года, “Российская газета”.
Шли первые сутки проведения антитеррористической операции по освобождению заложников и задержанию боевиков. Руководство операцией было сконцентрировано в так называемых оперативных штабах. Всего в те дни их было пять.
Центральный, или главный, штаб по проведению антитеррористической операции и освобождению заложников располагался в здании Буденновского РОВД и состоял из силовых министров, полномочных представителей Правительства РФ. Отсюда по прямой связи докладывали о ситуации лично премьер-министру Виктору Черномырдину, а также вели переговоры с боевиками. Задача штаба прежде всего состояла в аккумуляции и анализе всей поступающей оперативной информации, координации действий силовых структур, задействованных в проведении операции и принятии основных тактических решений. От решительности, компетентности и согласованности работы центрального штаба зависел успех всей операции и жизнь сотен и даже тысяч людей. Официально руководителем этого штаба являлся министр внутренних дел России генерал армии В.Ф.Ерин.
По указанию О.И. Гайданова, заместителя Генерального прокурора России, я с первых часов трагедии был определён в главный штаб и, находясь в гуще событий, имел возможность наблюдать за генералом Ериным.
Нужно было принимать активные и адекватные меры к освобождению заложников, предотвращению их расстрелов, чем не переставал угрожать Басаев. Только- только сдвинулся с места переговорный процесс с террористами. В него включились официальный представитель правительства России заместитель главы администрации Ставропольского края А.В. Коробейников и начальник краевого ГУВД генерал - майор милиции В.К. Медведицков, а также некоторые другие представители краевых и центральных структур власти.
В.Ф. Ерин, погружённый в думу, молча сидел в уголке, но в тоже время и как бы во главе большого стола для совещаний. Вокруг него все ходили с таким видом, словно боялись разбудить министра. Для силовика был он как-то несообразно вял и потерян. Бездействовали и многие другие представители Москвы.
Живым и активным был только Сергей Степашин. Его плотная невысокая фигура, веснушчатое непроницаемое округлое лицо, короткий ёжик рыжеватых волос мелькали то тут, то там. К нему постоянно заходили с докладами крепкие ребята в камуфляже, с которыми он общался вполголоса, чтобы не мешать тем, кто находился на телефонах прямой оперативной связи. Был он похож на вездесущего, хитрого лиса перед большой охотой - профессия всё-таки накладывает свой отпечаток…
Дым от сигарет стоял сплошной завесой. Не спасали даже настежь открытые окна и несколько вентиляторов. Напомню, что днём жара стояла неимоверная - до 35 - 40 градусов в тени, и некоторое облегчение наступало только с утренней прохладой, да и то ненадолго.
Ближе к утру инициативу, наконец, решил проявить Виктор Ерин:
- Ну, что, прокурор, - заметно картавя и кривя раненную когда-то щеку, обратился он ко мне, - в каком месте штурмовать будем?
И без перехода попросил набросать приблизительный план расположения корпусов больницы и обозначить подходы к ним. К тому времени сотрудники местной милиции, не найдя руководства Бюро технической инвентаризации города (потом выяснилось, что почти весь персонал БТИ оказался в заложниках), взломали двери в архивные помещения и все необходимые документы – карты города и поэтажные планы корпусов осаждённой больницы - доставили в главный штаб. Я показал генералу на карте примерные маршруты, по которым нескольким заложникам удалось сбежать из больницы, но от советов по поводу штурма воздержался - это дело специалистов, а не прокурорских работников.
Зуд активной полководческой деятельности у министра с утра заметно прогрессировал: он вызвал к себе начальника Буденновского РОВД Н.А. Ляшенко. Николай Андреевич рассказывал, что застал Ерина листающим самоучитель игры в бильярд, найденный в книжном шкафу кабинета, где расположился штаб. Для начала генерал поинтересовался количеством сотрудников уголовного розыска, имевшихся в отделе. Их насчитывалось 27 человек. По задумке генерала армии, сыщики должны были, переодевшись в белые халаты и спрятав под ними оружие, на нескольких автомашинах «скорой помощи» под видом медбратьев войти в первый контакт с боевиками и отвлечь их от главной ударной силы – «Альфы». Такую операцию мог навеять только бильярдный самоучитель, поскольку накануне террористы уже расстреляли две «скорых помощи», пытавшихся проехать на территорию больницы.
«В ПОИСКАХ «СТРЕЛОЧНИКА». ПО ПРЕЗИДНТСКОМУ ВЕЛЕНИЮ, ПО СВОЕМУ ХОТЕНИЮ»
Многие руководители края и региональных структур и большинство грамотных и думающих сотрудников оперативных и специальных подразделений выступали против штурма больницы, при котором минимальные потери личного состава могли составить 30, а среди заложников - до 90 процентов.
Однако решающее слово было за руководителями главного чрезвычайного штаба, хотя их действия, как мне кажется, были заранее предопределены на самом высоком уровне.
- Решение о штурме главного здания больницы в Буденновске предварительно было принято с министром внутренних дел Виктором Ериным еще до моего отъезда в Галифакс, - сообщил Борис Ельцин журналистам в Канаде. - Мы договорились подождать день-полтора и подготовиться, чтобы не натворить что-нибудь во вред.
Но, даже несмотря на эту предварительную установку, брать на себя всю полноту ответственности за силовое решение проблемы никто из высокопоставленных членов главного штаба не спешил. Руководителям операции явно был нужен повод для штурма, на который они могли бы сослаться в случае неблагоприятного исхода операции. С этой целью на вторые сутки в главный штаб пригласили Ю.М. Лушникова, бывшего тогда прокурором Ставропольского края и предложили ему… потребовать от руководства штаба исполнения данных Лушниковым санкций на арест террористов, личности которых уже были установлены. То есть краевого прокурора пытались, по существу, назначить «стрелочником».
Между тем переговоры продолжались. Помимо основного их предназначения – попытаться освободить как можно больше заложников, переговоры с Басаевым, по сути, маскировали подготовку к штурму, позволяли тянуть время и сбивать напряженность и агрессивность в стане террористов. При разработке плана силового захвата либо полного уничтожения террористов с одновременным спасением заложников оперативники УБОП при ГУВД края и спецназовцы предусматривали минимальное применение оружия широкого поражающего спектра – пулемётов, гранатомётов, автоматических пушек, поскольку боевики выставили в окнах в качестве живого щита заложников. Однако этот вариант операции одобрения министров и генералов не получил. И кто тогда лично одобрил план штурма, который привёл к многочисленным жертвам, сейчас остаётся только догадываться. Как установлено материалами предварительного следствия, при штурме погибли примерно 20 заложников.
Позднее, 29 июня 1995 года на Совете безопасности России Б.Н. Ельцин дал такую оценку работы штаба: «Сегодня мы должны определить виновных за события в Буденновске… Россиянам, всему миру продемонстрирована низкая способность наших спецслужб выполнять возложенные на них задачи...»
Уроки и выводы из трагедии в Буденновске были жесткими. Указами Президента РФ были освобождены от занимаемых должностей: заместитель председателя Правительства РФ, министр по делам национальностей и региональной политике Н.Д. Егоров; министр внутренних дел генерал армии В.Ф. Ерин; директор Федеральной службы безопасности генерал-лейтенант С.В. Степашин. Все расстались с должностями по собственному желанию…
«ДЫРКИ В ЗАБОРЕ ДЛЯ СНАЙПЕРОВ. ДЕЙСТВУЙТЕ ПО СВОЕМУ УСМОТРЕНИЮ…»
Еще один штаб – армейский, возглавлял командующий Северо-Кавказским военным округом генерал-полковник Анатолий Квашнин. Сразу же по прибытии в Будённовск Квашнин высказал мысль, что нужно поднять в воздух вертолёты и расстрелять больницу. И вообще, мол, возня с террористами и заложниками – дело милиции, армии здесь делать нечего. Один из очевидцев событий, заместитель начальника ГУВД Ставропольского края полковник Н.М.Кривцов, рассказал мне позже, как в первые дни операции по освобождению заложников он зашел в штаб Квашнина. Тот спрашивает: сколько у нас снайперов и где они? Человек пять, отвечает Кривцов, и все расположены вокруг больницы. Тогда Квашнин предложил расставить снайперов вдоль бетонного забора, опоясывающего территорию больницы, и проделать в заборе отверстия, чтобы только ствол винтовки пролез. И таким образом уничтожать боевиков. Для человека понимающего, что собой представляет снайперская винтовка, у которой работает не только ствол, а больше всего важна оптика, все понятно без комментариев…
Характеристика самому себе – любимому, данная Анатолием Васильевичем Квашниным три года спустя после описанных мною событий, говорит сама за себя: «Если Генштаб – мозг армии, то я – главная извилина».
( «АиФ», 1998, № 23)
Пришлось близко столкнуться с руководителем армейского штаба и членам следственно-оперативной группы Генеральной прокуратуры РФ, которая по возбужденному по факту бандитского нападения на город уголовному делу проводила осмотры места происшествия. В первую очередь следовало произвести осмотры трупов убитых при штурме здания РОВД девяти сотрудников милиции, шести боевиков и четырнадцати жителей города, которые были свезены во двор здания УВД.
Руководили проведением осмотров трупов старший помощник прокурора Ставропольского края, начальник отдела по надзору за расследованием особо важных дел прокуратуры края Ю.И. Змиевский и начальник методико-криминалистического отдела прокуратуры края А.М. Сучков (позднее присоединился к участию в проведении этих следственных действий и я).
Все следственные действия в обязательном порядке фиксировались помимо протоколов еще и на фото - и видеокамеры. И тут возникла проблема с работой видеокамеры - шла наводка сигнала от высокочастотных кабелей связи (во дворе РОВД стояла автомашины спецсвязи командующего СКВО).
Александр Михайлович Сучков поднялся в штаб к командующему и, представившись, попросил временно отключить радиостанцию. Квашнин, хотя и не сразу, но согласие все же дал. Однако связисты, видимо, хорошо знавшие крутой и непредсказуемый характер своего генерала, отказались выполнять устное распоряжение, требуя письменного приказа. После повторного обращения криминалиста, Квашнин «разрешил» ему «действовать по своему усмотрению», хотя письменного распоряжения вновь так и не выдал. И когда прапорщик-связист в очередной раз отказался выключать радиостанцию, Александр Михайлович «по своему усмотрению» просто обесточил её, открутив фишку силового кабеля...
Осмотр продолжился.
(и продолжение следует)
Материал подготовила
Алёна Подобед
- Подробности
- Категория: Экология культуры
- Опубликовано 19.06.2013 13:10
- Просмотров: 3182