Парк Ледникового периода

Голой пяткой ледниковые холмы...

 

Парк Ледникового периода — это не название очередного голливудского блокбастера. И не новый мультфильм с говорящими доисторическими животными. Нет, это экологический и туристический мегапроект нашей страны. Возможно, самого настоящего мамонта можно будет увидеть не только на картинке в учебнике. Итак, знакомимся: «Плейстоценовый парк» в Якутии.

Плейстоцен — это эпоха, начавшаяся 2,588 миллиона лет назад и закончившаяся 11,7 тысячи лет назад. В начале плейстоцена на Земле наступил длительный ледниковый период. В течение 2 миллионов лет на планете многократно чередовались очень холодные и относительно теплые отрезки времени. В холодные промежутки, которые продолжались примерно 40 тысяч лет, континенты подвергались нашествию ледников. В промежутках с более тёплым климатом льды отступали, и уровень воды в морях поднимался.

Главная «достопримечательность» плейстоцена — его богатый и разнообразный животный мир, получивший за свои огромные по сравнению с человеком размеры научное название «мегафауна». Ее составляли мамонты, шерстистые носороги, пещерные львы, бизоны, яки, гигантские олени, дикие лошади, верблюды, медведи (как существующие ныне, так и вымершие), гигантские гепарды, гиены, страусы, многочисленные антилопы и многие другие виды. 

Период плейстоцена оказался решающим и для эволюции первобытных людей, которые, по одной из самых распространенных версий, и являются возможной причиной гибели многих видов мегафауны. Когда люди научились делать кремниевые и обсидиановые наконечники, способные пробить шкуру зверя, началась массовая охота. В те далекие времена было невозможно предположить, что животные могут вымереть, а те, в свою очередь, долгое время не видели в человеке опасности. Впрочем, как считают ученые-биологи, достаточно было нанести серьезный урон популяции хотя бы одного вида, и хрупкая «мамонтовая» экосистема начала рушиться.

Идея восстановления плейстоценовой фауны находит понимание и у исследователей-биологов, и у сторонников экологического туризма. В самом деле, при правильной организации и продвижении «Плейстоценового парка» найдется немало желающих окунуться в те доисторические времена, когда мужчина должен был уметь добыть мамонта в самом прямом смысле этого слова. Интерес к этому периоду жизни Земли никогда не угасал. Взять хотя бы мировой успех серии анимационных фильмов «Ледниковый период» („Ice Age”). Насколько больше понравится туристам идея посмотреть на живых доисторических животных, чем на мультперсонажей или ростовых кукол! Однако остаются нерешенными технические вопросы: как же восстановить экосистемы того периода?

Работы по воссозданию  исчезнувших тысячи лет назад арктических суходольных лугов - так называемой тундростепи или мамонтовой степи начались еще в 1988 году группой энтузиастов под руководством Сергея Афанасьевича Зимова. Этот смелый эксперимент стартовал в заказнике неподалеку от города Черский, что расположен на севере Якутии в устье реки Колымы. «Мамонтовая» степь представляла собой холодные и сухие арктические степи (и лесостепи) и занимала в прошлом территории, климатически соответствующие современной тундре. Тундростепи (в отличии от тундры) отличались высокой продуктивностью и изобиловали крупными животными – за короткий летний период растения росли так бурно, что их хватало для прокорма огромных стад бизонов, лошадей, мамонтов и иных травоядных. Их количество было не меньше, чем количество крупных животных в саваннах Африки. «Сейчас на севере Сибири один лось приходится на тысячу квадратных километров. А в прежние времена  - в холодные периоды - зверей было в десять раз больше, чем сейчас, а в теплые периоды – зверей было в тысячу раз больше, чем сейчас. Т.е. примерно 20 - 30 крупных  травоядных на квадратный километр. В сегодняшней тундре один олень на квадратный километр – уже считается много. Так что, к сожалению, сегодня на севере почти не осталось крупных травоядных. Из тех животных, что обитали 10 тысяч лет назад, остались только лось и северный олень» - рассказывал в своем интервью интернет-порталу «Полит.ру» Сергей Афанасьевич Зимов.

Заделы для восстановления видов эпохи плейстоцена на тот момент уже были. Так в,  1974—1975 годах канадских овцебыков завезли на полуостров Таймыр и остров Врангеля. Животные успешно прижились, их численность с тех пор неуклонно увеличивается. Гораздо сложнее обстоят дела с восстановлением плейстоценовой растительности. Ученые пока еще не установили в точности, каким же образом в условиях тундрового климата могла существовать такая богатая флора, которая служила кормовой базой для гигантских представителей животного мира?

Сейчас большинство ученых склоняется к гипотезе, что «мамонтовая растительность» исчезла вместе с вымиранием крупных животных. Поскольку в арктических широтах отмершая трава не разлагается вследствие холода, то наличие поедающих траву представителей фауны является необходимым условием сохранения степных ландшафтов: в арктическом климате только травоядные в состоянии «перерабатывать» траву и возвращать питательные вещества в землю в виде навоза.

С исчезновением большинства травоядных в конце плейстоцена земля осталась без удобрений. В новых условиях быстрорастущие травы были вытеснены менее прихотливыми растениями современной тундры. Это мхи, лишайники, тундровые кустарники, которым не требуются богатые унавоженные почвы, но растут они медленно и потребляют при этом мало воды. В результате тундра  становится болотистой. Однако исследователям есть, от чего отталкиваться. Растительные сообщества «мамонтовых» прерий не исчезли бесследно. Реликтовые участки тундростепей сохранились в полярных широтах на южных склонах сопок, где почва лучше прогревается.

Таким образом, ученые предположили, что вернув в тундру крупных травоядных животных (таких как бизоны, дикие лошади, благородные олени, овцебыки) удастся восстановить богатую растительность мамонтовых прерий. Для проверки своей гипотезы на базе Северо-Восточной научной станция Дальневосточного отделения РАН и был начат эксперимент, получивший название «Плейстоценовый парк». Его основная идея: сконцентрировать на ограниченной площади большое количество представителей травоядной фауны, искусственно восстановить растительность мамонтовых прерий. 

Проект получал поддержку иногда в самых неожиданных местах. Например, в 1988 году С.А. Зимов пришел к секретарю райкома партии и рассказал простую схему: «много зверей – много навоза, много навоза – много травы, много травы – много зверей». Буквально через неделю были подняты вертолеты, затем были найдены дикие олени, которые пошли во взаимозачет Среднеколымского района, а соседний район взамен перевез вертолетами диких лошадей. Тут же в считанные недели появился егерь, забор и первые дикие лошади уже паслись на месте будущего парка. 

 

Первоначально на огороженном участке земли в 50 гектаров выпустили небольшое стадо якутских лошадей. Лошади смогли изменить тундру: безостановочное выедание и вытаптывание растительности, в сочетании с унавоживанием земли, привело к тому, что на участке, где паслись животные, остались только быстрорастушие травы и кусты ивы. Вот как писал об этом научный обозреватель «Новостей науки» Александр Владимирович Марков: «Растительность на территории парка начала меняться. Животные расчистили заросли бурьяна и кустарников, расправились с многолетними залежами сухой мёртвой травы, удобрили почву навозом. Это способствовало росту сочных, богатых белками трав».

На следующем этапе было создано стадо уже из нескольких видов травоядных животных, теперь уже на большей территории. В 2005 году была закончена новая ограда, охватывавшая площадь в 160 квадратных километров: вместе с лошадьми на этой территории должны были быть расселены несколько видов оленей, овцебыки и лесные бизоны. Ключевая роль при этом отводилась канадским лесным бизонам. После исчезновения мамонтов и шерстистых носорогов лесной бизон остается самым крупным млекопитающим Арктики. К началу ХХ века эти животные, обитавшие в Канаде и на Аляске (а до Х века нашей эры – в Сибири), были практически уничтожены. Лишь своевременно принятые меры позволили сохранить этих животных в нескольких заповедниках северной Канады. Канадское правительство выделило небольшую группу бизонов для восстановления популяции в Восточной Сибири. Предполагалось, что животных направят в «Плейстоценовый парк», но в итоге руководство Якутии решило создать питомник бизонов на юге республики, чтобы, увеличив стадо, начать расселение животных в дикую природу.

В 2010 в «Плейстоценовый парк», где уже расселились лошади, лоси и северные олени, доставили первую партию овцебыков, а весной 2011 г. — зубров и маралов (алтайских благородных оленей). Зубры как родственный вид были призваны «заменить» так и не завезенных лесных бизонов. Но смогут ли они адаптироваться к жизни в Арктике? В случае неудачи с зубрами предполагается заменить их лесными бизонами, которых изначально и планировалось поселить в парке. В настоящее время в « Плейстоценовом парке» уже имеется большинство крупных травоядных животных, населявших плейстоценовую Якутию и сохранившихся до наших дней. В дальнейших планах — постепенно нарастить численность травоядных, и заселить к имеющимся в «Плейстоценовом парке» волкам и медведям, крупных кошачьих в качестве «заменителя» жившего когда-то в Якутии пещерного льва.  Скорее всего, в парке интродуцируют амурских тигров.

Интерес к российскому «Плейстоценовому парку» со стороны мирового научного сообщества очень велик. По результатам работы Северо-Восточной научной станции опубликован ряд статей в журналах Science и Nature, такие как: Zimov, S.A. "Pleistocene Park: Return of the Mammoth's Ecosystem." Science 308.5723 (2005): 796-798 или Walter, K.M., S. A. Zimov, J. P. Chanton, D. Verbyla & F. S. Chapin III. "Methane bubbling from Siberian thaw lakes as a positive feedback to climate warming." Nature 443.7107 (2006): 71-75.

 На сегодняшний день станция оснащена современным оборудованием, включая две новейшие лаборатории. Это позволяет проводить круглогодичные исследования в области биологии, а также геофизики и физики атмосферы. Престиж Северо-Восточной станции настолько высок, что в Черский приезжают работать над своими диссертациями аспиранты из США (например, написанная на основе материалов, собранных во время работы на Северо-Восточной научной станции докторская диссертация Кати Уолтер-Энтони «Methane emissions and biogeochemistry of North Siberian thermokarst lakes» получила в 2006 году первое место на конкурсе выпускников университетов США). Наличие научной станции позволило российским и американским ученым провести ряд интересных исследований – например, поиск сохранившихся в условиях вечной мерзлоты семян древних растений. Это помогло научному коллективу Давида Гиличинского вырастить смолевку узколистную из семян 30-тысячелетней давности.

 

И все же, самый амбициозный проект «Плейстоценового парка», его жемчужина — это мамонты. Ткани шерстистого мамонта хорошо сохраняются в вечной мерзлоте, поэтому недостатка в генетическом материале нет. Исследователи планируют использовать ту же методику, которая была опробована при создании овечки Долли в 1996 году. С той лишь разницей, что ядро клетки мамонта они намерены ввести в яйцеклетку самки азиатского слона и таким образом использовать современное животное в качестве суррогатной матери. Конечно, не все ученые настроены столь оптимистично. Как отмечает биолог-эволюционист из Университета Калифорнии Бет Шапиро, процесс клонирования давно вымерших видов удастся запустить только при условии появления принципиально новых биотехнологий. Кроме того, клонированный мамонт станет половозрелым лишь через несколько лет. Чтобы его разводить, необходимо иметь популяцию мамонтов, выращенную не от одного генома, а пяти-десяти. Это дорогостоящий, длительный и наукоемкий процесс. И все же Сергей Афанасьевич Зимов смотрит на проект «Мамонт» с оптимизмом. Тем более, он получил поддержку Главы государства. Президент в ходе своего рабочего визита в Якутию  еще в сентябре 2014 года заинтересовался возможностями клонирования мамонтов. Работники Музея мамонта им. П.А. Лазарева Северо-Восточного федерального университета  сообщили, что в этом направлении идет тесное сотрудничество с учеными из Южной Кореи.

Конечно же, помимо надежд на воссоздание мамонта, в парке идет кропотливая будничная работа по восстановлению плейстоценовой флоры и фауны. С.А. Зимов предполагает, что тундра будет постепенно заселена якутскими лошадьми, овцебыками, сурками, волками, медведями, росомахами и многими другими видами. Какие сейчас «актуальные вакансии» на проекте? По словам Сергея Афанасьевича, сейчас срочно требуются такие «профессии», как «крупный бык», «навозный жук», «крупная кошка». О своей мотивации он говорит коротко: «Мне просто интересно заглянуть в прошлое». Что же, пожелаем команде проекта «Плейстоценовый парк» всяческих успехов в этом тяжелом, но интересном и нужном деле. В кои это веки у человечества замаячила надежда «склеить разбитую чашку»: «починить» те экосистемы, которые оно с умыслом или без умысла уничтожило. А «Экоград» будет следить за новостями «Плейстоценового парка» и обязательно расскажет о них нашим читателям.