Название Круглого стола не совсем объясняет его сути. Н.Н. Моисеев – выдающийся советский и российский ученый, и 100-летие со дня рождение – большое событие для государства, коллег и учеников Никиты Николаевича, друзей, последователей и просто россиян. И уже в этом качестве Круглый стол, конечно, достоин глубокого внимания. Но оказалось, что дело не столько в юбилее Моисеева, где бы участники восторженно предавались воспоминаниям и речам, славившим юбиляра (он и без этого славен), сколько в попытке осознать современный мир, Россию на основе научных открытий, мировоззрения, этики этого выдающегося ученого. И осветить новые разработки современных его коллег...
Круглый стол, посвященный Н.Н. Моисееву, был организован журналами «Экоград», «Экология и жизнь», а также РАЕН. Проводился в первый день Климатического форума городов России (Москва, август 2017, МЦЗ «Манеж»).
Особенность этого Круглого стола состояла в том, что на нем собрались как сторонники Парижского соглашения, так и противники его. И если первых можно услышать на разных крупных форумах, посвященных изменению климата, то вторых на подобных масштабных мероприятиях – практически никогда. Противники Соглашения не имеют возможности высказать широкой публике свою точку зрения, а ведь эти люди не политики, чтобы ловить, так сказать, рыбку в мутной воде, это известные ученые, и свои взгляды они подтверждают научными исследованиями.
О том, как разоблачители Парижского Соглашения пробивались на Климатический форум городов России, мы рассказывали в статье:
http://ekogradmoscow.ru/novosti/press-konferentsiya-16-avgusta-2017-g-po-klimaticheskomu-forumu-gorodov-rossii-proyavila-konflikt-mezhdu-storonnikami-i-skeptikami-parizhskogo-soglasheniya
И здесь, на Круглом столе, и противники и сторонники Парижского соглашения получили возможность изложить свои аргументы. Так уж получилось, что на это мероприятие возлагались большие надежды по освещению новых научных взглядов по проблеме изменения климата. Мы не беремся сейчас рассудить, какая из доктрин ближе к истине, не будем продавливать идеи только тех, кто нам показался убедительней. Но настаиваем, что все значимые работы ученых по тематике изменения климата должны быть предложены на рассмотрение общественности, правительства и научного сообщества.
Мероприятие посетил глава Департамента природопользования и охраны окружающей среды г. Москвы Антон Олегович Кульбачевский. Он поблагодарил всех за участие, затем сказал: «Мы с большим уважением относимся к Никите Николаевичу Моисееву и его наследию. Те вопросы, которые он поднимал еще задолго до того, как тема климата зазвучала во весь голос, сейчас особенно актуальны. Человек-легенда. Он участвовал в известном телемосте (СССР-США) по теме «ядерной зимы»... А это мероприятие стало событием, вызвавшим большие перемены в политике и науке. Он сделал все, чтобы в 1983 году доклад о «ядерной зиме» прозвучал в Конгрессе США и Ватикане. Школу Н.Н. Моисеева надо поддерживать, России нужны специалисты».
В зале собрались в основном ученые, для которых жизнь и творчество Н.Н. Моисеева – это даже не воспоминания, а работа, исток движения темы изменения климата и других направлений в науке, влияющей на промышленность, экономику, сельское хозяйство, в которой активным образом применяется математическое моделирование.
ГОЛИЦЫН ГЕОРГИЙ СЕРГЕЕВИЧ – действительный член АН СССР, академик РАН, д. ф.-м.н., рассказал подробности о выступлении нашей делегации в Конгрессе США по поводу темы «ядерной зимы» (он был участником той делегации).
ГИНЗБУРГ АЛЕКСАНДР САМУИЛОВИЧ – заместитель директора Института физики атмосферы им. А.М. Обухова, дополнил своими воспоминаниями информацию о тех событиях. Потом Александр Самуилович рассказал о книге – биографии Н.Н. Моисеева.
ПАРХОМЕНКО ВАЛЕРИЙ ПАВЛОВИЧ – заведующий сектором моделирования климатических и биосферных процессов ВЦРАН, д.-м.н., свой доклад посвятил тоже воспоминаниям. Рассказал о Вычислительном центре, организованном 62 года тому назад. «Когда Моисеев стал заместителем директора ВЦ, то практические все новые направления возникали по его инициативе, под его влиянием», – заметил Валерий Павлович, и напомнил, что «в конце 70-х годов были созданы научные группы для изучения глобальных процессов». После этого рассказал об исследованиях по катастрофическим последствиям ядерной войны.
Любопытно было заявление ПОСПЕЛОВА ИГОРЯ ГЕРМОГЕНОВИЧА, член-корреспондента РАН, специалиста в области математического моделирования экономических систем и исследования операций (ФИЦ/ВЦ РАН) РАН, д.ф.-м.н. Он показал, что мировую экономику ждут новые потрясения. Причина в том, что задача дележа, являющаяся, по мнению ученого, главной в современной экономике, теряет свою актуальность. Он объяснил: «Например, компьютерные программы, файлы и т. п. делить не надо, ими пользоваться могут все одновременно. И главная задача экономики – дележ – себя исчерпала. Какая будет новая – непонятно. Ресурсов хватает, чтобы прокормить население, люди наелись, даже в Сомали. Чем они могут заниматься дальше – в общем непонятно. Материальные потребности насыщены. А если и остались проблемы, то они не критичны...»
САМСОНОВ АЛЕКСАНДРОВ ЛЬВОВИЧ – главный редактор журнала «Экология и жизнь», коснулся темы "Моделирование коэволюции природы и общества» и «Теории конфликтов и компромиссов».
Докладчиков, записавшихся для выступления, было довольно много. Время летело быстро, а очередь для выступлений продвигалась медленно. Наверное, модератор мог бы ускорить процесс, если бы вел заседание несколько динамичнее, но почему-то он этого не сделал. Появилась угроза того, что времени для выступления хватит не всем. А поскольку противникам Парижского соглашения все не давали и не давали слова, то на ум стали приходить подозрения, что такой неспешный ритм бесед задан умышленно. Это постепенно начало накалять атмосферу Круглого стола. Дело в том, что подобная тактика не раз использовалась для того, чтобы не дать слова на конференциях ученым, мыслящим вразрез с официальной позицией по климату.
Павленко Владимир Борисович, доктор политологических наук, принял медлительность процесса выступлений как издевательство. Не выдержав томительного ожидания, он покинул помещение. Однако выступавшего в это время модератора Самсонова А.Л. поведение профессора не смутило, он продолжил свой доклад и затем неторопливо ответил на вопросы из зала.
Ритм Круглого стола сменился с выступления МАЛИНЕЦКОГО ГЕОРГИЯ ГЕННАДЬЕВИЧА – доктора физико-математических наук, руководителя сектора «Нелинейная динамика» Института прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН.
Он говорил эмоционально и динамично о вещах, о которых предпочитают не говорить вслух, и еще о новом взгляде на развитие мирового сообщества и России.
«Во-первых, Никита Николаевич всегда спрашивал меня: "Что на ваш взгляд серьезного произошло?" Я рассказывал, а он меня внимательно слушал. Причем его всегда особенно интересовало то, чтό не совпадает с тем, что он прогнозировал, и тем, что он предвидел. А во-вторых, предлагал: "А давайте поставим мысленный эксперимент..." Так вот: давайте и мы сейчас поставим мысленный эксперимент. Прошло 17 лет как ушел от нас Никита Николаевич. Предположим, что он сейчас здесь, с нами. Что бы мы сказали ему о нынешнем состоянии науки и страны?.. И, действительно, что произошло за эти годы? Однажды я спросил его: а чего более всего он боится? И он отвечал: "Я боюсь жесткой бифуркации..." (показывает пластмассовую пружину-спираль, держит ее за нижнее кольцо, а верхнее качается, опустившись вниз, так как пружина-спираль перегнулась посередине). Мы имеем некоторые параметры системы, и у нас есть одно устойчивое состояние, можно его вот так (верхняя часть пружины отклонилась вправо), так (отклонилась влево), но параметры меняются. И соответственно устойчивые параметры становятся неустойчивыми и возникает либо вот это, либо вот это. И когда я спрашивал его: а с чем оно связано, это ядерная зима или что-нибудь другое?..
– Вы знаете, – сказал он, – мы пока не знаем тех неустойчивостей, которые могут привести к жесткой бифуркации.
Вот Игорь Гермогенович (Поспелов – ред.) говорил слова о том, что у нас нехватка ресурсов стала причиной кризиса 2008 года. А что на самом деле произошло? А произошло то, что 17 лет назад мы не прогнозировали. Это данные по мультифакторной производительности американской экономики. (На графике) Заметьте, вот здесь годы, а это производительность труда и капитал. Здесь в скобках производительность и год. Обратите внимание, как любопытно получается: производительность была больше 2,5% только 10 лет. А именно: начиная с 1958 года по 1968 год. Дальше она упала до одного процента, а сейчас до 0,20%. То есть в 10 раз. Мир переживает на самом деле кризис производительности. Более того, если, скажем, Советский союз полагал, что мы обеспечим за счет роста экономики высокий уровень жизни (и США полагали примерно то же самое), то сейчас это не получится... Никита Николаевич, пожалуй, удивится следующему. Компьютеры по его мысли – это настолько здорово, что если б мы взяли и смоделировали советскую экономику и внедрили те разработки, которые были бы в Академии наук, то это бы дало экономический эффект, сравнимый с эффектом от целой пятилетки. Вот эти данные факторной производительности (на графике). Что из этого следует? В 2000-ом году Роберт Мертон Солоу – нобелевский лауреат по экономике, обратил внимание на следующее. Он провел исследование: в каких отраслях американской экономики компьютеры дали наибольший эффект. Результаты оказались поразительными. Ну так вот, компьютеры не дали экономического эффекта ни в одной отрасли, кроме производства компьютеров. То есть надежды на них как на результатный фактор производства не оправдались. Спрашивается, а что будет дальше? А понятно что. Дальше будет матрица, дальше – виртуальная реальность. Так вот, из 100 человек (в постиндустриальном мире) достаточно, чтобы в сельском хозяйстве работали двое, соответственно в промышленности 10 человек, в управлении 13. Что делать с остальными специалистами? Ответ: их надо развлекать, их надо занимать.
Когда были опубликованы первые данные по российской экономике, то выяснилось главное: нашим женщинам и детям уделяется 45 минут в сутки, а виртуальной чужой реальности – телевизору и гаджетам, мы уделяем 4,5 часа. Весь мир развлекается. Россия – 7,1 часа; более всех Бразилия, но от нас не далеко ушла; Китай и Америка. Я бы назвал 21 век (в том виде как его сейчас складывают) веком скорбных развлечений, то есть люди отказываются от своей реальной жизни и уходят в виртуал. (Братья Вачовски сделали даже фильм «Матрица».) Почему так? А понятно почему. Когда элита не может решить реальных проблем, они соответственно развлекают, занимают народ.
В чем неустойчивость? А неустойчивость очень простая. Благодаря средствам массовой информации и соотвественно интернету неравенство стало видимым. Благодаря одной вспышке (1968 год) удалось вырастить золотой миллиард. Сейчас примерно 6 миллиардов человек претендуют на то, чтό они увидели. Модели, которые строились для прогноза будущего, показывают, что прирост в развивающихся странах в третьем мире – он подавляющий в сравнении с развитыми. И поэтому мы стоим перед глобальным переселением. И то что мы сейчас видим в Европе, – это очень слабое отражение того, что нас ждет в будущем.
В последние годы жизни Никита Николаевич огромное внимание уделял эколого-политологическим проблемам. Ему очень хотелось достучаться до власти. Для этого он создал эколого-политологический колледж.
Мы с ним много говорили, и я спрашивал: а чего боитесь в этом отношении? Вы надеетесь, что до власти достучатся ученые?
– Я, – говорит, – надеюсь, что безобразия, которые творятся сейчас, продлятся не более десяти лет.
Какое безобразие? Власть младореформаторов – «гайдарообразных», «гайдароподобных» (так он их называл). Но пройдет 10 лет, и – как думал Моисеев – этих людей отстранят.
Этого не произошло. Мы только что были на экологическом форуме – те же самые люди, те же самые олигархи держат все в своих руках. Дерипаска озабочен Байкалом, Центробанк озабочен экологическими выбросами и так далее. Здесь Никиту Николаевича мы бы огорчили.
Еще одна любопытная вещь. Вот мы выступаем, как будто что-то значим, как будто нас слушают. Но, коллеги, у Моисеева был бы шок от того, что Академии наук как организации, которая ведет научную жизнь, – уже не существует. Более того, Российская Академия не является научной организацией. Это записано в уставе. То есть РАН – не научная организация. Теперь она не может вести исследования так, как она вела в моисеевские времена. Слушают ли ученых? Только что была обнародована программа мировой цифровой экономики. Она не имеет никакого отношения к экономике – это понятно. Но самое-то главное другое. Никакие ученые не привлекались для ее создания и оценки, более того (там зафиксировано), что они и не должны привлекаться к управлению этой программой.
И наконец еще одна важная вещь – тут упоминался Физтех (МФТИ – ред). Физтех с его факультетами, с изучением физики – его уже не существует. У него сейчас нет факультетов, нет кафедр. Нет знаменитого Факультета управления и прикладной математики, который создавал Никита Николаевич. А есть так называемые школы. Что поразительно. У нас в России много проблем, но на каждую проблему у нас есть один профессиональный ответ – это Чубайс. Так вот в школе, куда вошел факультет «Прикладной математики», – есть кафедра, на которой преподают два выдающихся физика: один из них Чубайс, другой Улюкаев. Правда, Улюкаев сейчас занят другими заботами, он под домашним арестом... Видно, Чубайс справляется за двоих.
Никита Николаевич понимал, для чего нужно готовить специалистов, каких специалистов нужно готовить. И он считал, что надо быть первыми, а быть вторыми – это нам не подходит. Современная Государственная программа такова, что сейчас наши школьники на 34 месте по PISA. Так вот к 25 году мы предполагаем попасть на 12 место. Вот такая ситуация. Я думаю, что Никиту Николаевича многое сейчас удивило бы.
Моисеев объяснял Горбачеву, что такое экология, учил его. Он объяснял Ельцину и гордился тогда – до 93 года, до расстрела парламента, – что наконец он в совете при президенте и сможет что-то сделать. Для него стало огромным шоком, когда он понял, что ему ничего сделать не дадут, что его даже не слушают.
Только что на экономическом форуме мы слышали о строительстве в Москве и в России мусоросжигательных заводов. Коллеги, мусоросжигательные заводы – это преступление. Это всем известно, это известно всему миру. Мы предпринимали все попытки научного сообщества, чтобы достучаться до власти, чтобы сказать, что нам нужна отрасль для комплексного решения задач по обращению с мусором...
Никита Николаевич все время вспоминал слова Менделеева, что у природы нет отходов, а есть ресурсы, которые мы не научились использовать...
Так вот, все попытки создать вышеупомянутую отрасль сейчас заблокированы. Все отдано на откуп Дворковичу. И смотрите, РОСТЕХ толкует о мусоросжигательных заводах. Ну разве это не преступление?
С Никитой Николаевичем мы говорили в отношении модели для всех. Действительно, совершенно замечательная модель. Никита Николаевич, когда речь шла о модели ядерной зимы, четко говорил, что это модель позволяет иметь дело с большими грубыми воздействиями, тонкие воздействия она не учитывает. Вот сейчас Сбербанк, РУСАЛ, ВТБ – толкуют почему-то об углеродных выбросах. Так вот, природных выбросов 770 миллиардов тонн СО2. А все антропогенное – 35. Это настолько малое воздействие, что за него платить миллиарды более чем странно. Логика как в песне у Вертинского:
И как смешна нелепая игра,
Где проигрыш велик, а выигрыш - ничтожен,
Когда партнеры ваши - шулера,
А выход из игры уж невозможен.
У нас партнеры – ООН. Данная организация наши леса сознательно недооценивает. У них на первом месте по способности поглощения СО2 – стоит Германии. По мнению специалистов ООН, способность поглощения в этой стране в 10 раз больше, чем у России. Потом идет Турция, а мы где-то там внизу, внизу. На самом деле здесь проявилось очень грустное явление, предсказанное Никитой Николаевичем. Он говорил: «Самое страшное, что в будущем мнение и оценку ученых станут просто покупать, когда эти мнения и оценки будут что-то стоить».
Мы удивлялись тогда, возражали, что подтасовывать оценку – это возможно только у гуманитариев, а у нас 2х2=4, 3х9= 27. Как тут подтасуешь.
Нет, отвечал он, вы недооцениваете. И оказался прав. Это будущее наступило.
На последней нашей встрече он сказал следующее: «Очень горько уходить, когда понимаешь, что не увидишь, как дела пойдут на лад. Я понимаю, что пессимизм эволюционно не оправдан. Я понимаю, что порядок наведут. Но я, к сожалению, этого уже не увижу».
Выдающиеся ученые делают обычно глубокие прогнозы. Но ошибаются в сроках.
Поэтому я думаю, что порядок наведут, и черное опять будут называть черным, а белое – белым. И тогда мы отчитаемся перед Никитой Николаевичем Моисеевым».
СЫВОРОТКИН ВЛАДИМИР ЛЕОНИДОВИЧ – доктор геолого-минералогических наук, ведущий научный сотрудник кафедры петрологии геологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Тема его доклада называлась: «Н.Н. Моисеев о "Водородной теории разрушения озонового слоя"».
«Выделение водорода из ядра Земли, то есть водородная дегазация, является главный фактором геологического развития нашей планеты, определяющим целый спектр природных процессов во внутренних и наружных сферах Земли, которые часто проявляются как природные катастрофы: землетрясения, извержения вулканов, ураганы, заморы морской биоты, разрушение озонового слоя, погодные аномалии.
Земная гравитация не удерживает водород и гелий и теряет эти газы в процессе эволюции. Так, на высоте 700 км атмосфера имеет водородно-гелиевый состав, на высоте 1000 км — водородный и даже на удалении 20 тысяч километров концентрация водорода на порядок больше, чем в окружающем космическом пространстве.
Водородная теория разрушения озонового слоя основана на предположении о возможности взаимодействия эндогенных флюидов (водорода и метана) со стратосферным озоном. Легкие газы, выделившиеся из глубин Земли на ее поверхность, быстро поднимаются до стратосферных высот, где активно реагируют с озоном. Водород и метан — озоноразрушающие газы. Водородный цикл разрушения озона, открытый в 1965 г., включает в себя более 40 химических реакций и прерывается с образованием воды. Вода на стратосферных высотах застывает с образованием ледяных полярных стратосферных облаков. За яркую радужную окраску их называют также перламутровыми. Второй высотный интервал озоноразрушающих реакций с участием водорода расположен на высоте от 80 до 90 км в мезосфере. Это уже на границе распространения озона. Здесь продуктом озоноразрушающих реакций являются очень тонкие, прозрачные серебристые облака, которые довольно часто наблюдаются ночами в начале лета в северной стороне неба в средних широтах...»
В заключение выступления Владимир Леонидович сказал:
«Сегодня водородная теория не может дать ответ только на один вопрос, и вопрос этот политический: почему теория, зарекомендовавшая себя сбывшимися, заранее опубликованными прогнозами местоположения озоновых аномалий, подтвержденная экспериментально, не востребована руководством страны, несмотря на то, что Россия и весь мир несут колоссальные убытки от выполнения требований мошеннического Монреальского протокола».
(Полностью доклад будет опубликован на страницах журнала «Экоград» 30 августа 201-ред.)
С сенсационным докладом выступил МАЗУРИН ИГОРЬ МИХАЙЛОВИЧ, доктор технических наук, сотрудник кафедры Теоретических Основ Теплотехники НИУ "МЭИ".
Название: «Грозовые разряды – "чистильщики атмосферы". Эту старую истину подтвердил доклад IPCC-2013».
«Более тридцати лет мировое сообщество живёт в мире глубокого интереса к климатическим изменениям, пытаясь понять их причину и осознать роль человека в этих изменениях. Эта тема, благодаря СМИ, вызвала "климатический бум" и оказалась очень выгодной для передела рынков бытовых и промышленных холодильников и кондиционеров, а также для политиков. Обострение интереса к изменениям климата обеспечило и учёным надежду на увеличение финансирования исследований по климату, которая так и осталась надеждой. В 1985 году на Венской конвенции был зафиксирован всеобщий интерес мирового научного сообщества к проблеме истощения озонового слоя Земли и поставлена цель – решить проблему совместными усилиями всего человечества. В 1987 году чрезвычайно быстро нашли причину гибели озонового слоя и начались запреты на использование и производство фреонов. Этот процесс длится и поныне.
Надо заметить, что ажиотаж 90-х годов на запреты фреонов возник после сообщения Дж. Лавлока в 60-е годы прошлого века об обнаружении в атмосфере Англии следов фреона-11 и простой вывод о том, что этот фреон из холодильников. Это было само собой разумеющимся фактом. Дж. Лавлок не был вулканологом, как и большинство его читателей и почитателей. По этой причине никто и не мог предположить, что фреон-11 мог быть и вулканического происхождения. Хотя в это время на Камчатке произошло извержение вулкана Безымянный с выбросом гигантского количества газов на высоту 40-45 км. Учитывая, что вулкан Безымянный находится на широте города Глазго, вывод о происхождении фреона-11, который обнаружил г-н Дж. Лавлок, в равной мере мог относится и к вулкану Безымянный, поскольку Земля вращается в собственной атмосфере и выбросы вулканических газов быстро доходят от Камчатки до Глазго, поскольку они на одной широте. Но находка фреона-11 в верхних слоях атмосферы над Англией имела хорошую коммерческую перспективу по переделу рынков бытовых холодильников на основе запретов используемых фреонов, которая была блестяще реализована в 90-е годы. И гипотеза Молины-Роуленда по причинам гибели озона из-за фреонов, содержащих в молекуле хлор, была очень уместной. И лишь в 1992 году известный вулканолог Гарун Тазиев всю цепочку событий назвал обычной афёрой...»
Полностью доклад читайте на сайте «Экоград»:
http://ekogradmoscow.ru/novosti/sensatsionnyj-doklad-igorya-mazurina-na-klimaticheskom-forume-gorodov-rossii
АКИМОВА ТАТЬЯНА АКИМОВНА, профессор РУДН, поделилась впечатлением о личности Н.Н. Моисеева как одного из великих своих современников, «который как никто любил и чувствовал Россию». «Именно это чувство России и позволяло ему честно и объективно оценивать происходящее». Татьяна Акимовна представила свою книгу, в которой рассказывается о страшной Кыштымской аварии осенью 1957 года (на химическом комбинате «Маяк»), лишившей проживавшего по берегам реки Течи населения своих домов и векового уклада; о людях, которые работали на «Маяке» – секретном предприятии, об их напряженной, опасной работе, о жизни, смерти; о горестном существовании простого народа, населяющего районы экологического бедствия... В книге говорится и о Н.Н. Моисееве.
ГЛАЗКО ВАЛЕРИЙ ИВАНОВИЧ – российский генетик, биотехнолог, молекулярный биолог, доктор сельскохозяйственных наук, профессор, иностранный член РАСХН, РАЕН, РАН, член президиума РАЕН, Нанотехнологического Общества России, напомнил о Чернобыльской катастрофе и о ее последствиях. Уже спустя 20 лет, по его словам, в зоне отчуждения появилось около 40 видов редких птиц, 20 видов краснокнижных растений, минимум четыре вида редких рыб. Парадокс, но факт: оказывается, что для них люди страшнее, чем наличие радиации. Далее он рассказал, что в Европе после 1986 г. увеличилась ранняя (до года) смертность детей. И произошло это, скорей всего, из-за чернобыльской аварии... У многих женщин, которые получили дозу, случаются ранние выкидыши или беременность не наступает. Кроме того, у родившихся детей в зараженной местности хуже умственные способности, «идет отбор на дурака». Это доказано также исследователями Японии: после взрывов в Хиросиме и Нагасаки у 20% детей нарушалось ассоциативное мышление. Результаты Чернобыля еще не исчерпали себя. Дети, которые выросли на зараженных территориях, только вступили в репродуктивный возраст...
Также рассказал о Хиросиме как причине разрушения озонового слоя. Американцы, отметил он, так и не предоставили данные о последствиях этого удара, до сих пор это является секретом. Такие вот партнеры.
В финале Круглого стола выступил зам. главного редактор издательства «Регнум» АНДРЕЙ СВЕРЧКОВ.
«Сегодня на форуме на пленарном заседании выступал руководитель Росгидромета Фролов. Несмотря на то, что вопрос о создании национальной модели регулирования выбросов и вообще климатической тематики был поставлен в начале 2000 года, он на слушаниях в Общественной палате по теме «Глобальная экологическая модель» осенью 2016 г. объявил, что она нам не нужна, – в открытую признался, что все эти годы саботировал создание такой модели (а с ним Бедрицкий и другие). Они это официально произнесли. Сказали, что такая национальная модель принципиально нам не нужна, нам нужна методика, а это все уже сделано IPCC (Межправительственная группа экспертов по изменению климата).
На сегодняшний день страна голая, вопрос ратификации заключается в том, что на всё, что будет исходить от IPCC, Россия повлиять не может, а механизм принятия решений прописан жестко. Хочу привести один факт, который абсолютно замалчивается всеми российскими СМИ – экологическими и политическими. Дело в том, что 26 июня в Париже в Версале состоялась Ассамблея французского парламента, на которой Макрон представил народу и миру проект новой Декларации экологических прав человека. Разработчики давали интервью и четко сказали, что она будет вынесена на Генеральную ассамблею ООН в сентябре 2017 г. Цель одна: введение правил, предполагающих жесткие санкции в отношении нарушителей климатических соглашений.
Как действуют климатические соглашения? Мы сейчас поставлены через систему наилучших доступных высоких технологий, через систему европейских ГОСТов прямого действия (у нас действует ГОСТ с индексом EU) в зависимость. Дело вот в чем.
Например, три недели назад Брюсель подал в суд на Германию за то, что там не выдержали ГОСТ по отказу от ГФХУ. Германия не успевает. И вот уже в суд.
Нам будут навязаны скорости независимо от наших балансов и обязательств по сокращению выбросов – будут отраслевые жесткие темпы. Если этот ГОСТ не будет выдержан, продукция страны не будет допускаться на рынок.
Скажу по Трампу. Все понимают, что это имитация выхода. Выход этот теоретически возможен только 4 ноября 2020 года. Главное обратить внимание на один рефрен, повторяемый во всех западных публикациях: «Америка готова в любой момент вернуться на более выгодных условиях!» Сегодня четверо выступавших на пленарном заседании процитировали одну и ту же формулу, очень важную. Эта формула звучит следующим образом: если с завтрашнего дня каким-то фантастическим образом произойдет тотальная декарбонизация мировой экономики, то это не решит никакого вопроса снижения глобальной температуры. Более того, в Бонне было заявлено, что Парижское соглашение способно решить вопрос снижение роста глобальной температуры – на 1 % от требуемого. Это цитируется полностью, в Киотском протоколе был этот документ. Моя гипотеза: вопросы с выбросами задачу не решат. Сегодняшние решения – о чем сегодня говорили на пленарном заседании? О задымлении и т.д. К этому все и идет. Условием возвращения Америки в Парижское соглашение – будет коммерциализация геоинжениринговых услуг по ценам СО2 эквивалента через глобальную биржу (блокчейновская биржа), которая начинает работать с 1 января 2018 года с начальной суммой торгов – 4,5 триллиона долларов».
Юрий АНДРИЙЧУК