«Большая пятёрка» магистров-джедаев, изображённых на плакате, - премьер Индии Наренда Моди, канцлер Германии Ангела Меркель, председатель КНР Си Цзиньпин (в центре), президент Бразилии Дилма Русеф, успешно борющаяся с импичментом у себя на родине, и президент США Барак Обама в скромном углу (о климатических идеях двух последних в преддверии Парижа «ЭкоГрад» уже писал в №9 за 2015 год) – это главные игроки прошедшего саммита, преследующие различные по тактике, но сходящиеся в перспективе цели.
Им надо изменить всё глобально, ничего не меняя конкретно, удовлетворить волков и сохранить в целости и неприкосновенности овец.
Итак, Киотский протокол-1992 заменён новым глобальным соглашением, подписанным 196 странами на Всемирной конференции по климату в Париже. Многие эксперты, как и государственные деятели, оценивают это соглашение в качестве поворотного исторического момента. Но высказываются и иные мнения...
Если быть точным, то почти все страны мира, по сути, пообещали поэтапно сокращать свою лепту в парниковый эффект, приводящий к глобальному потеплению. Максимум на 2 С должна повыситься глобальная температура Земли ближе к концу этого столетия. Развивающимся странам буду выделены до $100 млрд. на сокращение вредных выбросов, обусловленных прежде всего использованием ископаемых видов топлива и продуктов его переработки, производимых природоущербными технологиями. На другие технологии у большинства развивающихся стран нет и не предвидится финансовых ресурсов.
Последний фактор, фактически от имени всех развивающихся стран, озвучил представитель Малайзии на Парижской конференции Гурдиал Сингх Ниджар: "...От таких стран, как Малайзия, невозможно ожидать быстрого перехода от ископаемых видов топлива к более экологичным источникам энергии. Мы не можем вот так за одну ночь взять и переключиться на возобновляемые источники энергии. Если не учитывать различия между разными странами, можно создать очень серьезные проблемы для развивающегося мира". И стран с такой или схожей позицией немало: позицию Малайзии прямо или косвенно поддержали около 60 государств.
Но заметим, что Малайзия – индустриальный "дракон" Юго-Восточной Азии, и возможности этой страны, в т.ч. финансовые, в плане экологизации промышленных, энергетических и других технологий куда более весомые и широкие, чем у подавляющего большинства других развивающихся стран.
Между тем индустриальные страны, а в последние 5 лет – и Китай, выносят всё большее число своих производств, в основном природоущербных, в слаборазвитые страны. Чем это не сокращение вредных выбросов в тех же индустриальных странах и Китае?..
Зато в странах – новых "носителях" тех же «грязных» производств – это, с одной стороны, новые стабильные рабочие места, а с другой – почти неизбежный рост штрафов за увеличение выбросов, с очевидными социально-экономическими последствиями. То есть – замкнутый круг?..
В конференции по климату и в ее итоговом документе, как уже отмечал "ЭкоГрад", каждая страна преследовала свои цели. Что предлагала Россия? Выступая в Париже, президент Владимир Путин заявил, что РФ "рассчитывает к 2030 году уменьшить выбросы парниковых газов до 70% от уровня 1990 года. А отчитываться по действию плана адаптации к изменению климата мы начнем с 2022 года. Также России предстоит разработать и принять долгосрочную стратегию низкоуглеродного технологического развития страны".
Практический интерес для России представляет решение о выделении развитыми странами 100 млрд. долл. развивающимся странам на решение экологических проблем. То есть РФ может частично на этом заработать, если, к примеру, будет реализован проект восточноазиатской электроэнергетической системы, включающей энергосистемы России, Китая, Японии, Монголии и "обеих" Корей – с основой на перетоках гидроэлектроэнергии из Восточной Сибири и Дальнего Востока в эти страны. Этот проект, напомним, обсуждается в двух- и многосторонних рабочих группах, в т.ч. в рамках ШОС и ЕАЭС. По данным японских и североамериканских источников (2015 г.), совокупный гидроэнергетический потенциал этих регионов РФ пока используется максимум на 20%.
***
По мнению представителя "Гринпис России" Владимира Чупрова, "результаты подписания Парижского климатического договора скажутся на жизни рядового россиянина косвенно, но ощутимо, если не сказать сильно. Это будут и материальные издержки, потому что экспорт российских углеводородов, согласно договору, должен уменьшится". Соответственно, уменьшатся госбюджетные и коммерческие доходы, что наверняка приведет к новому витку роста цен и тарифов в стране. Впрочем, та же дилемма – перед странами-членами ОПЕК, и их представители говорили об этом. Во всяком случае – в кулуарах форума...
Правда, государственное финансирование работ по использованию возобновляемых энергоресурсов в странах ОПЕК, расположенных на Аравийском полуострове, растет с 1990-х рекордными темпами. Такова тамошняя госполитика распределения доходов от нефте- и газоэкспорта.
***
Глобальная климатическая конференция в Париже СОР21 завершилась принятием нового соглашения по борьбе с глобальным потеплением, которое заменит Киотский протокол 1992 года. Документ закрепляет обязательства 196 стран по сокращению выбросов парниковых газов в атмосферу вплоть до уровня, при котором выбросы будут полностью перекрываться новыми посадками лесов и другими мерами по связыванию атмосферного углерода. Глобальную температуру рекомендовано не повышать более чем на 1,5 С к концу столетия.
Но достичь этой цели будет непросто, ибо в последние пять десятилетий темпы "разогрева" планеты заметно выросли. По ряду международных экспертных оценок, повышение температуры к концу столетия может достичь 4,8 С, что чревато необратимыми социально-экономическими последствиями и катастрофическими природными катаклизмами. При этом более чем 80-процентное влияние на эту тенденцию оказывает комплексный фактор добычи, использования/непроизводительного сжигания, транспортировки углеводородов и продуктов их переработки...
Соглашение вступит в силу в 2020 году, и уже в 2023-м государства будут обязаны отчитаться о выполнении своих соответствующих программ; в дальнейшем им предстоит отчитываться каждые пять лет.
Правда, точные механизмы вышеупомянутых компенсаций развивающимся странам пока не обозначены. И потому объемы вредных выбросов в любые сектора окружающей среды – прежде всего вопрос опять же реальных финансово-экономических и технологических возможностей любой страны. То есть, уровня и качества ее индустриализации, первые этапы которой, как показывает общемировая практика, – это весьма активное производство и использование собственной и импортной ресурсной базы, зачастую невзирая на экологию. А последующие её этапы – это внедрение высокоэффективных ресурсосберегающих технологий, в том числе или всё больше национальных, в дальнейшие программы индустриального развития (таков индустриальный путь, например, Японии, Австралии, Новой Зеландии, Норвегии, Швеции, Дании, индустриальных "драконов" Восточной и Юго-Восточной Азии, Саудовской Аравии, Кувейта, Бахрейна, ОАЭ, Катара).
Так будут ли развивающимся странам субсидировать переход на своего рода "антипарниковые" индустриальные технологии во всех секторах социально-экономической жизни этих стран? Нет, так вопрос не ставится. Потому неудивительно, что очень во многих развивающихся странах считают решения Парижского форума нацеленными на задержку и качественной, и традиционной индустриализации этих стран.
При этом на «полуторапроцентном» пункте особенно активно настаивали многие островные государства, резонно опасающиеся эффекта "шагреневой кожи" для окружающих эти страны водных акваторий и их разнообразных ресурсов, – особенно биоресурсов, – из-за тенденций климатического потепления во многих регионах мира.
А вот что будет с практической реализацией этих и смежных "антипарниковых" проектов?
Матт Макграт из BBC даёт такую агрегированную оценку: "...Развивающиеся страны заявляют, что им необходимо использовать активно ископаемые виды топлива, как, например, нефть, уголь и/или газ, для того, чтобы преодолеть бедность. Богатые страны свободно использовали подобное топливо в течение 200 лет, и теперь пришла очередь бедных стран, говорят они. Соответственно, соглашение должно соблюсти баланс между необходимостью сокращения выбросов парниковых газов и правом на использование ископаемых видов топлива".
Схожие оценки и у многих других экспертов. Например, швейцарская Neue Züricher Zeitung так комментирует ситуацию: "...В пользу скептической точки зрения относительно Парижского саммита говорит разрыв между тем, что говорится, и что делается в реальности. Ведь все национальные климатические цели и планы, принятые и реализованные к настоящему моменту, объективно не были способны ограничить разогрев атмосферы рамками двух градусов. Три градуса — это всё еще пока самая реалистичная перспектива для нашей планеты. Следует в этой связи, учитывать, что подписать в Париже климатическое соглашение удалось только потому, что данный документ отказался от закрепления четко определенных национальных пороговых показателей по выбросам двуокиси углерода".
Швейцарская La Liberté более конкретна в этих вопросах: «...В СМИ много говорится о тексте итогового документа, уместившемся на 31-ой странице, но очень мало — о конкретных средствах, которые помогли бы достичь цели, о которых идет речь в этом документе. Теперь дело за правительствами, от которых ожидаются совершенно конкретные шаги. Насколько серьезно они относятся к решениям Парижского саммита мы узнаем уже весной 2016 года, когда национальные парламенты начнут процесс ратификации текста соглашения».
В этой связи примечательно, что так и не состоялась широкая дискуссия о социально-экономической и технологической ущербности экономических санкций, прямо или косвенно включающих сектора природопользования/ресурсосбережения. Напомним, что такую дискуссию, о чём сообщал "ЭкоГрад", планировали инициировать многие экологические организации России и ряда других стран. Видимо, этой дискуссии удалось избежать потому, что те же санкции – составная часть финансово-экономической. в т.ч. внешнеэкономической политики индустриальных держав. А вопросы такого уровня опять-таки фактически оказались вне основной-официальной проблематики форума.Так кто же приветствовал Парижское соглашение, отправленное на апрельскую ратификацию? Барак Обама, ООН и МВФ, европейцы, Япония, отчасти Россия, если судить по репликам министра экологии РФ Сергея Донского. Большая часть климатических джедаев ушла в тень и предпочла не заметить даже этих скромных (рекомендательных по сути) обязательств. Они продолжают свою игру на стороне Хаоса, хотя и с мечами Силы в руках. И безмятежно уверены в своей победе, не замечая, насколько эта безмятежность далека от Знания…
Алексей ЧИЧКИН, Владимир ХЛУДОВ.