Лариса Рябушева
Солнце светит ядовито и навязчиво. Его агрессивность подчеркивает пронзительно-холодный ветер. Он мотает по полю разноцветные полиэтиленовые пакеты и обрывки газет. Глядя на круговерть мусора, кажется, что люди разом договорились выбросить все печатные издания.
Пакеты ведут себя непредсказуемо: они то выстраиваются в хоровод, а то хаотично разлетаются; то несутся наперегонки с птицами, а то крадутся, прижавшись к земле. Среди них уже есть мои любимцы. Вот этот с ярко-красной надписью на пузе "Роспродукт" ведет себя, как молодой мужчина, хотя на вид ему никак не меньше шестидесяти, размахивает ручками и подпрыгивает, пытаясь догнать и обнять тоже мою любимицу "Барби" с потертой куклой на рваном боку. Она жмется к обрывку "Комсомольской правды", но та будто понимает, что совсем ей не подруга и, вывернувшись, взмывает к небу. "Барби", зацепившись за сухую траву, трясется, наверное, в рыданиях. "Роспродукт" радостно прилепляется к ней, и она сдается - падает в широко распахнутые ручки.
Проносится обрывок лица Харатьяна, я вижу его растерянный взгляд из-под белобрысой челки. Здесь же, как по красной дорожке "Пушкинского", пролетают чета Стриженовых, веселый Ярмольник, брутальный Дюжев и рафинированная Рената Литвинова. А дальше под управлением ветра мелькают спортсмены, музыканты и политики с депутатами. На каждом листе прожитый отрывок жизни.
Дом, как корабль в открытом море, гремит крышей-парусом и скрипит окнами-мачтами. Я одна. День. 14 апреля.
Материал подготовила
Алёна Подобед
