Проблемы и пути обеспечения экономической и финансовой стабильности России

 

 

 

 

Вел заседание президент «Меркурий-клуба», академик РАН Евгений Максимович Примаков.

Мероприятие началось с экстренного сообщения сделанного Генеральным директором Центра международной торговли Владимиром Юрьевичем Саламатовым: «Сегодня в рабочий кабинет Евгения Максимовича в ЦМТ приехал руководитель администрации Президента РФ Сергей Борисович Иванов. Он приехал с очень важным поручением от Президента РФ - вручить Евгению Максимовичу орден «Александра Невского». На экране вы видите эту фотографию.

От всех присутствующих здесь мы хотим вручить Евгению Максимовичу наш скромный подарок – букет цветов». 

Присутствующие в зале аплодисментами приветствовали Е.М. Примакова.   

Затем работа продолжилась по повестке дня. Для обсуждения на заседании были предложены следующие вопросы:

- Повышение роли и совершенствование механизмов государственного регулирования экономики России в условиях кризиса и стагнации.

- Место и значение научных исследований в инновационном прорыве промышленного и сельскохозяйственного производства России.

- Вопросы государственной поддержки экспорта российских товаров.

- Проблемы и перспективы госкомпаний, малого и среднего бизнеса в импортозамещении России.

- Проблемы финансового обеспечения реализации программ социально-экономического развития России в новых условиях.

Со вступительным словом, задавшим тон дискуссии, выступил Е.М. Примаков: «В своем вступительном слове не буду останавливаться, к чему и вас призываю, искать  влияние внешних причин кризиса: снижение цен на нефть и санкции Запада. 60 долларов за баррель – не так мало, а санкции оказались эффективными только из-за недостатков нашей экономики. Во многом это результат ошибок шоковой терапии начала 90-х годов. И жизнь показала, что это – структурные ошибки.

Во-первых, необоснованно высокая зависимость от внешних рынков. Мы экспортируем свыше 40% сырой нефти, а если считать с нефтепродуктами, то свыше 70%. Важнейшие социально-значимые товары мы закупаем. Доля закупаемого за рубежом оборудования и технологий: в металлургии – 75%, в техно- и электропромышленном комплексе – 70%. Сельское хозяйство почти полностью зависит от импортных поставок семян, пестицидов, средств ветеринарии, оборудования для птицефабрик и животноводческих комплексов и прочего. Легкая промышленность зависит не только от импорта оборудования, но и от сырья: более 70% лекарств, 40% продовольствия. Большая часть промышленных потребительских товаров закупается за рубежом. Большинство этих товаров производится не только в развитых странах, но и практически в любой среднеразвитой стране. Отношение чистого экспорта к ВВП у нас выше, чем у Китая и Германии. У нас – 9%, у них – 5-6%.

Во-вторых, проявляется необустроенность большей части территории, в том числе многих регионов Центральной России, что препятствует развитию в глубинки, производства и переработки сельского продукта. Это – одна из причин утечки капиталов. Необходимо больше денег дать малому бизнесу, включая фермеров и переработку сельскохозяйственного продукта, через региональные программы, хочу это подчеркнуть. Мы о региональных программах много говорили, но мало делали. Естественно, такой механизм должен быть продуман. Причем мониторинг ситуации должен быть доведен до района, муниципалитета. Эта мера стала бы инструментом оптимальной децентрализации экономики не только в плане принятия решений, но и с точки зрения территориальной децентрализации. Такая децентрализация в русле общемировой практики.

У специалистов есть целый ряд разногласий по основным направлениям социально-экономической политики. Можно констатировать, что усилилось идеологическое противостояние «либералов» и «антилибералов». Причем у некоторых «антилибералов» идеологический подход даже более выражен. В результате многих оценок ситуации их предложения часто основываются не на профессиональном подходе, и даже не на здравом смысле. В частности, критика ЦБ ныне носит, на мой взгляд, идеологический характер. Ошибки могут быть в некоторых деталях, и то они видны задним числом.

Сейчас некоторые предлагают снизить ключевую ставку до 6-8%, при инфляции в 15%. В рыночной экономике ставка по кредитам бизнесу, как и по депозитам населению, не должна быть ниже инфляции. Ссылаются на администрирование процентных ставок в Китае. Да, с 1 марта 2015 года там установили ставку по депозитам населению до 1 года - 2,5%, свыше 1 года – 3,1%, а по кредитам малому и среднему бизнесу до 1 года – 5,35%, от одного до 5 лет – 5,75%, свыше 5 лет – почти 6%. Но всё сориентировано на инфляцию, которая в Китае ниже 3%.

В-третьих. Наша банковская система, начиная с 90-х годов, работала преимущественно не на внутренних сбережениях, а на привлечении кажущихся дешевыми ресурсов из-за рубежа. Особенно это относится к крупным банкам. В каждый кризис выяснялось, что эти внешние ресурсы не такие уж дешевые. Банки требовали и сейчас требуют огромной поддержки за счет казны.

В-четвертых, это кадровый непрофессионализм. Понятно, здесь много причин. Одна из них – неэффективная приватизация. Другая – низкая зарплата в обрабатывающих отраслях и сельском хозяйстве. Третья – чрезмерный чиновничий аппарат, раздутый в высокооплачиваемые штаты – госмонополию.

Путь к преодолению всего этого – снижение неэффективных государственных расходов, улучшение условий и стабильные правила игры для российского бизнеса, в том числе малого. Необходима продуманная политика импортозамещения, учитывающая долговременные интересы страны, а также экономическая централизация, борьба с безработицей, облегчение доступа для иностранных инвестиций в сектора экономики, не попавшие под санкции.

Уверен, что ничего нового я не сказал. Все эти проблемы звучали и звучат, но дело в том, что они не воплощаются в жизнь. Вспомните, сколько было сказано о необходимости реиндустриализации экономики России, но тема эта не вышла на уровень комплексного планирования. Недавно правительство издало свои взгляды по решению целого ряда задач по развитию экономики. В документе представлены сроки исполнения, ответственные чиновники, но не сведено в общий план и, судя по всему, неконтролируемо по срокам исполнения. 

То, что финансирование проектов за счет ФНБ замкнуто на президенте, показательно. Значит, нет доверия к правительству. Нет доверия к заявкам госкомпаний. Мониторинг экономической ситуации существует, в частности, у Федеральной резервной системы США. У нас предлагается создать специальный антикризисный штаб. Вряд ли это рационально. Ведь антикризисные меры должны учитывать и наши долгосрочные проблемы. И тем и другим должен заниматься один орган. Он называется правительством. Надо повышать его эффективность, восстановить механизм регионального управления, механизм управления научно-техническим прогрессом. Заодно убрать ненужные структуры, в частности, так называемое «Открытое правительство».

Поддержка покупательной способности населения должна быть во главе угла антикризисных мер. Девальвация рубля уже понизила способность населения и соответственно потребительский спрос. Сейчас делается все наоборот. В частности, хотят убрать пенсии работающим пенсионерам. Надо повысить стипендии и студентам. Сейчас они просто смешные – полторы тысячи рублей. То есть студенты из небогатых семей не могут учиться. Более резко повысить стипендии в технических училищах, школах механизаторов, если они еще остались, и так далее. Может быть, увеличить индексацию некоторых видов низких пенсий. Психологически это более важно, как мне кажется, чем даже снижение зарплат в правительстве и администрации президента, Думе и Совете Федерации.

При этом уменьшить риск инфляции можно было бы путем снижения налоговой нагрузки. В первую очередь – производственной цепочки, производства, переработки сельскохозяйственной продукции. Оптимальный выбор путей и способов финансово-экономической стабилизации возможен лишь при условии системного неидеилогизированного подхода, устранения лоббизма крупных государственных компаний, ужесточения антикоррупционных мер».

Далее в дискуссии приняли участие:

- Глазьев Сергей Юрьевич, советник Президента РФ, академик РАН;

- Зюганов Геннадий Андреевич, руководитель фракции Коммунистической партии Российской Федерации в ГД РФ;

- Артамонов Анатолий Дмитриевич, губернатор Калужской области;

- Яровая Ирина Анатольевна, председатель Комитета ГД РФ по безопасности и противодействию коррупции;

- Клепач Андрей Николаевич, заместитель председателя государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)»;

- Титов Борис Юрьнвич, уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей;

- Никитин Андрей Сергеевич, генеральный директор Агентства стратегических инициатив;

- Дмитриева Оксана Генриховна, первый заместитель председателя Комитета ГД РФ по бюджету и налогам, председатель Комитета ТПП РФ по вопросам социальной политики;

- Рохмистров Максим Станиславович, аудитор Счетной палаты РФ.  

 

В своем выступлении, как сообщил С.Ю. Глазьев, он выскажет личную точку зрения. По его словам эта точка зрения соответствует мнению многих экспертов, но не является официальной. 

«Главная и вопиющая проблема сегодняшней ситуации заключается в большом и нарастающем разрыве между нашими возможностями и печальной реальностью. 

 По объективным ограничениям факторов производства мы должны были бы сегодня иметь +5% прироста ВВП, +10-12% прироста инвестиций и т.д. В действительности мы имеем те же цифры, но со знаком минус. Этот разрыв между возможностями и реальностью усугубляется также разрывом между декларациями и результатами. По объективным факторам производства у нас нет ограничений, но загрузка производственных мощностей составляет всего 60%. Скрытая безработица на предприятиях обрабатывающей промышленности – до 20%. У нас нет сырьевых ограничений. Научно-технический потенциал используется в лучшем случае на одну пятую. То есть объективно единственным фактором, сдерживающим наше экономическое развитие, является нехватка денег, а конкретно – нехватка долгосрочного кредита.

Мы сегодня единственная крупная страна в мире, где нет роста. Везде – и в Европе, и в Америке, и в Китае идет освоение нового технологического уклада, идет форсирование инвестиций в новые технологии, а мы лидируем пока только по оттоку капитала. Мы потеряли в прошлом году 150 млрд долл., в этом году цифра будет примерно такой же. И причина этих бед заключается в неадекватной денежной политике.

Нам была навязана политика таргетирования инфляции посредством манипулирования процентной ставкой и отпусканием рубля в свободное плавание. Мы видим, что попытки бороться с инфляцией путем повышения процентной ставки никакого успеха не имели и иметь не могли. Политика Центробанка с помощью манипуляции процентной ставкой снизить инфляцию и стабилизировать курс не имели успехов ни на практике, да и в теории они не могли принести пользу. В общем, все эти нестыковки, когда переход к таргетированию инфляции обернулся прямой противоположностью, – ставили задачу снизить инфляцию до 4%, а получили 20%, – все это научное сообщество прогнозировало, предсказывало, и это было для ученых очевидно. Также было очевидно, что последствием этой политики станет падение производства и снижение инвестиций. Этого не могло не произойти, потому что повышение стоимости денег, а именно процентной ставки, выше нормы  рентабельности практически во всех отраслях промышленности, кроме экспортно-ориентированного добывающего, химико-металлургического комплексов, фактически отрезали реальный сектор от кредитов и тем самым подсадили производственную сферу с точки зрения возможности финансировать даже простое воспроизводство. И неизбежным результатом такой политики стала стагфляция, куда мы попали, несмотря на резкую девальвацию рубля. Это, кстати, тоже уникальный пример в мире, когда двукратная девальвация  фактически не повлекла за собой  никакого оживления в экономике.

Почему это происходит? Потому что вслед за снижением денежной массы следует снижение деловой активности. Попытки найти какое-то серьезное обоснование этим решениям наших денежных властей успеха не имеют. Дискуссии на эту тему не проводятся. Зато в научной литературе можно найти массу примеров того,  что попытки бороться с инфляцией путем сжатия денежной массы всегда дают стагфляцию. 

Причина, почему такая политика проводилась, заключается в одном забавном документе - это рекомендации Международного валютного фонда, подписанные 1 октября. Именно в этих рекомендациях и были прописаны все те меры,  которые были нашим Центробанком предприняты. Собственно, никакого другого обоснования  экспертному сообществу, которое занимается вопросами макроэкономической политики, найти не удалось. Нет ни научных обоснований, ни здравого смысла. То, что сегодня реализуется, это, практически, «план Кавальо». То, что нам пытались навязать в 1998 году, фактически внедряют сегодня. И нынешняя ситуация стала очевидным результатом этой нелепой системы мер. 

Что нужно сделать для того, чтобы выйти из этой ситуации? Во-первых, необходимо исправить ошибки. Нужна стабилизация курса. Хотя бы на том уровне, который есть. Конечно, спекулянты могут сегодня начать атаку в обратную сторону. Для них важно раскачивать рынок. Нам же для экономического подъема нужен стабильный курс. Нужно снижение процентной ставки и увеличение денежного предложения.

Проблема однако в том, что в рамках нынешней системы регулирования мы не застрахованы от перетока кредитов, которые ЦБ вливает в экономику, на валютный рынок. Сейчас, например, большая часть кредита (практически три четверти) от того, что ЦБ вливал в экономику, перетекла на валютный рынок. Из этого следует очевидный вывод: если мы хотим вложить деньги именно в экономику  и снизить процентные ставки, нам необходимо застраховать этот денежный поток от перетока на валютный рынок. Иными словами, нам нужны валютные ограничения. Замечу, избирательные валютные ограничения, ориентированные против спекулятивных атак. Такие ограничения применяются во многих странах: это и временные фильтры на вход-выход капитала, это и налог на валютно-финансовые спекуляции, который в ряде стран уже внедрен, и известные меры банковского контроля и надзора.

Второй момент. Решение всех задач, стоящих перед нашей экономикой, требует притока кредитов. И вопрос снижения процентной ставки должен быть жестко увязан с контролем за целевым использованием денег, которые государство вливает в экономику. Мы можем относительно гарантировать только один канал – бюджетный.

Но бюджета для решения проблем демонетизации экономики явно не хватает. Сегодня дефицит денежной базы составляет примерно одну треть от ее величины. И никакие бюджетные вливания не могут компенсировать демонетизацию, которая происходит в денежной сфере. Но для того, чтобы обеспечить приток кредитов отраслям реального сектора, необходимо контролировать целевое использование денег для того, чтобы они не перетекали, ни на валютные спекуляции, ни в финансовые пузыри, ни на прочую спекулятивную деятельность.

Мы предлагаем многоканальную систему кредитов, которая была бы доступна для предприятий реального сектора под низкие процентные ставки. Таких каналов можно назвать пять.

Первый из них, где рисков нет вообще, – это предприятия ОПК. У них есть госзаказ. По такому каналу деньги вообще могут кредитоваться под 0,5%.

Второй канал – проектное финансирование. Там есть правительственный контроль. Поэтому и тут тоже ставка может быть снижена практически до ноля.

Третий канал – импортозамещение. Нам нужна программа импортозамещения, которая тоже должна работать по этому каналу.

Еще один канал – ипотечное кредитование с механизмами контроля за целевым использованием денег.

И наконец – замещение иностранных кредитов. Мы должны заместить те кредиты, которые уходят из внешних источников, внутренними по таким же каналам целевого использования кредитов», - сообщил С.Ю. Глазьев.

Подводя итоги дискуссии, Е.М Примаков сказал: «Сегодня во всех выступлениях прозвучала заинтересованность в решении многих проблем, которая способна помочь нашей экономике. В тоже время, наши недостатки, наши ошибки базируются на том, что все говорится правильно, но не воплощается в жизнь. На это следует обратить самое серьезное внимание».